В них было что-то знакомое, родное и одновременно непонятное, пугающее, строгое. Словно лицо матери и слова отца над колыбелью младенца.
– Гарри, не смотрите туда, – сказал майор, положив ему руку на плечо. – Это может быть каким-нибудь новым оружием русских, воздействующим на подсознание. Генерал приказал вам остерегаться прямого визуального контакта со светом до выяснения его природы.
Гарри вздрогнул и с трудом отвел лицо в сторону.
– Когда это появилось? – спросил он.
– Часа два назад, – ответил майор, взглянув на часы. – И яркость света постоянно растет. Еще полчаса назад свет был как от мощного прожектора, а буквы можно было рассмотреть только в бинокль. И вот видите, что сейчас.
– Вижу! – Гарри потребовалось собрать волю в кулак, чтобы не кинуть в сторону города еще один хотя бы короткий взгляд…
* * *Дорога до штаба занимала не более десяти минут, но, сидя в броневике, Кисенгер успел прийти в себя, собраться с мыслями и поэтому, когда он вошел в зал оперативных совещаний, то даже попытался шутливо поприветствовать генерала:
– Добрый вечер, Джонсон, если, конечно, он добрый.
Генерал Джонсон на шутку не отреагировал. Он взял в руки пульт от большого монитора, висевшего на стене, и ответил:
– Благодарю вас, Гарри, что не замедлили явиться! У нас мало времени! Я могу начинать сеанс?
– Не за что, – ответил ему Гарри. – Да, конечно, начинайте.
Генерал нажал кнопку, и на стене загорелся плазменный экран большого монитора. На экране последовательно загорелись сначала заставка «космическая связь», потом – «идет загрузка», и наконец на экране появилось лицо барона фон Клюге, руководителя департамента национальностей при ООН, непосредственного начальника Кисенгера. На овальном столе напротив Джонсона и Кисенгера стояли ноутбуки со встроенными видеокамерами. Они были хорошо видны барону фон Клюге, находившемуся в своем кабинете, на другом конце света. Ну а им, соответственно, отлично был виден он.
Барон фон Клюге был одет в черный смокинг, белую рубашку с красной бабочкой, и был он явно нездоров. Постоянно держал пальцы у висков и морщился, как от головной боли. Увидев своего подчиненного, он поприветствовал его как равный равного:
– Привет, Гарри!
Не дожидаясь ответа, он обратился к генералу:
– Надеюсь, Джонсон, проблема, из-за которой вы меня выдернули на работу, того стоит. В противном случае я за себя не ручаюсь.
Джонсон кашлянул в кулак и поправил наушник в левом ухе. По залу раздался противный свист. Все поморщились.
– Я действовал по инструкции, сэр. Директива номер семнадцать требует, чтобы я оповестил вас немедленно, если на подконтрольной мне территории будут обнаружены необъяснимые явления, оказывающие негативное воздействие на моих подчиненных и мирное население.
– Понятно. И что это за необъяснимое явление?
Джонсон нажал на кнопку пульта, и в углу большого экрана загорелся еще один экран, на котором появилась фотография зарева над городом.
– Свет, сэр! Яркий источник света неизвестного происхождения!
– И все? – барон повысил голос и тут же ойкнул.
– Нет, не все.
На экране появилась фотография из космоса. Генерал пошевелил мышкой:
– Это не просто свет! Это один большой сигнал, который виден отовсюду. Даже из космоса, с моря, за сотни километров от источника. Мощность света такова, что его будет видно даже днем.
– Просто свет? – переспросил барон, чуть поморщившись. Он все еще не мог уловить суть происшествия. – И из-за этого вы…
– Нет, не просто, – генерал перебил барона и пошевелил мышкой. Фотография увеличилась настолько, что в ярком свете можно стало разглядеть текст. – Внутри этого зарева горит какой-то текст, информация, послание.
Барон потер глаза, пытаясь снять с себя вялость, и прошептал, подавляя зевоту:
– Чертовщина какая-то! А вы что на это скажете, Гарри?
Кисенгер пошевелил губами и положил руки на стол, сложив их в старинный масонский знак, означающий, что вся информация, которую он сейчас будет произносить, предельно серьезна.
– Честно говоря, сэр, будь я на вашем месте, я тоже относился бы ко всему скептически, но будь вы на моем месте, вы бы мне поверили и попытались подключить к проблеме кого-нибудь из ученых-лингвистов. Нам нужно срочно понять, что это за текст и что там написано.
– Подождите-подождите, – остановил их барон. – А вы что, не пытались погасить этот свет или как минимум выяснить его источник? Кто его вообще зажег?
Генерал снова спокойно пошевелил мышкой. На экране появились фотографии трех мужчин, одетых в черное.
– На этот вопрос я могу ответить. Скорее всего, вот эти трое мужчин, приехавшие в город через северные ворота сегодня днем.
Гарри округлил глаза:
– Как так приехали? На чем? Почему их спокойно пропускают в город без моего ведома?
– На трех мотоциклах марки «Урал». У них были оформлены пропуска от благотворительной миссии «Врачи без границ». Их невозможно было не пропустить.
– «Врачи без границ»? Так это же ЦРУ, – высказался барон.
– Вот именно это и сбило с толку проверяющих на пропускном пункте. Вот почему их багаж особо не досматривался.
Барон хлопнул ладонью по столу:
– Ну, молодцы! Документы, естественно, оказались подделкой?
– Нет. Они подлинные. Люди фальшивые.
– То есть как?
– А вот так. Этих людей не существует. Их нет. Они не присутствуют ни в одной базе данных. Такое впечатление, что они никогда не рождались. Просто появились из ниоткуда. У них нет никаких идентификационных номеров.
– Появились из ниоткуда, уйдут в никуда, – проговорил Кисенгер, глядя в стол. – Где-то я уже слышал такое. Вот только где, вспомнить не могу. Ладно!
Кисенгер посмотрел на генерала Джонсона:
– Кто эти люди, мы рано или поздно выясним, а вот что касается устранения проблемы… Джонсон, неужели нельзя послать туда взвод спецназа, чтобы они зачистили там все как следует? Почему вы это до сих пор не сделали?
– Ввод крупного подразделения в город невозможен без вашего согласия, – с металлом в голосе ответил генерал. – И вы это знаете не хуже меня, Гарри, но небольшую группу на свой страх и риск я все же туда послал. И посмотрите, что из этого вышло!
Джонсон нажал кнопку селекторной связи и проговорил в микрофон:
– Скажи, пусть их приведут.
Дверь в зал открылась, и в нее вошли два грузных военных полицейских, которые в буквальном смысле втащили за собой под руки сержанта Маккенроя и рядового Колибри. Вернее, то, что от них осталось. Две тряпичные куклы с безжизненно болтающимися руками и подламывающимися ногами. Военным полицейским приходилось буквально держать своих подопечных на руках. Взгляды у Маккенроя и Колибри были блуждающими и отрешенными. Колибри заглядывал в глаза своему конвоиру, хныкал, как маленький ребенок, и тихонько скулил.
– Отпустите меня! Слышите, отпустите! Я все равно не буду больше воевать. И ты не будешь. Мы не можем здесь больше оставаться! Мы здесь творим беззаконие,
