— Хмм, — протянул Люций, — и все эти вещества, которые способны меня убить, твоих рук дело?
Байл выпрямился.
— Так и есть.
— Я так полагаю, ты гордишься их синтезом.
— Естественно, — ответил Байл.
— Тогда ради тебя, — усмехнулся Люций, — я должен надеяться, что они меня не убьют.
Прародитель на мгновение задержал взгляд на Вечном, а затем наклонился вперед, чтобы вновь вернуться к своей работе.
— Ты хочешь, чтобы я стал одним из твоих экспериментов? — спросил Люций, — даже здесь, в окружении этого ксеносского болота, ты — бесчувственная тварь.
— Здесь идеальная окружающая среда. У меня есть составы, материалы и соответствующие средства для их проверки, — Фабий указал на потолок и арену над ними.
— А если я откажусь?
Лицо Байла исказилось в уродливой пародии на улыбку.
— О, брат мой, это не переговоры, и никогда ими не были. Я великодушно объясняю тебе то, что происходит, только из уважения к нашей совместной истории. — Он шагнул ближе Люцию. — И знай, я установлю это устройство и испытаю его. Твои мысли и желания здесь фактически не учитываются.
Люций рванулся вперед, как дикий зверь. Цепи взвизгнули при натяжении. Легионеров разделяло расстояние в ладонь. Вечный улыбнулся по-волчьи.
— Тогда почему же мы все еще беседуем?
— Действительно, — Байл отошел от плененного брата. Он кивнул Чезаре и тот подошел к Вечному с подносом диковинных инструментов. — Боли будет хоть отбавляй, — сказал Фабий, обойдя Люция. Паукообразная конечность с мономолекулярной пилой зависла над силовым ранцем мечника.
— О, Фабий, — улыбнулся Люций, — не дразни меня!
Хирургеон наполнил воздух пронзительным криком включившейся пилы.
— Что ж, приступим.
Композитор сидел в грохочущей «Когтистой Королеве», пока корабль несся через пропасть между «Эллипсом» и «Диадемой». Он установил вокс-контакт с ударным крейсером и как только они достигли определенного расстояния, связался с мостиком. Концентрированный залп батарей пронзил пространство вокруг «Громового Ястреба» ослепительной волной. «Эллипс» — корабль с гордой историей, который в прошлом имел честь раздвинуть границы Великого Крестового Похода и создать Империю Человечества в авангарде экспедиционного флота Магнуса Красного. Здесь, в гниющем болоте пространства Ока, звездолёт ждала бы позорная судьба из–за того, что его надстройку полностью уничтожили. Облако расплавленных осколков — всё, что осталось от фрегата — вытянулось в идеальную сферу, прежде чем бурлящие потоки психической энергии не разделили и не разбросали обломки.
Сидя в «Громовом Ястребе», Композитор улыбался, наслаждаясь воспоминаниями о прошедших часах. Задача оказалась достаточно простой — Хакит истекал кровью на мостике корабля, балансировал на грани смерти и всё, что было нужно, так это проникнуть в сознание умирающего мага за тайным знанием, которое тот искал всю свою жизнь. Большую часть силы и воли пешка Композитора вложила в простое поддержание своих биения сердец. У него оставалось лишь совсем немного энергии, чтобы сотворить защиту, способную противостоять вторжению истинного хозяина.
Удовлетворение расцвело глубоко внутри колдуна III легиона в момент проникновения в сознание Хакита. Века, а может дольше, кто знает, колдун издали наблюдал за своим отверженным кузеном, мягко направляя все усилия Хакита в моменты, когда тот рисковал всем, чтобы войти в паутину — святилище эльдар. Видеть, как его махинации приносят такие важные плоды в удачное время, служило единственным подтверждением того, что Композитор должен был ощутить свое место в Великой Песне. Его Бог воистину любящий.
Поскольку тело Хакита уже сломалось, Композитор решил сломать и его разум. Он разрушил возведенные в спешке лабиринты взаимосвязанных оберегов и отчаянных психических защит в разуме просперианского мага. Он уничтожил всё, что пыталось сопротивляться ему, прежде чем нашел то, что искал, и вырвал это для себя.
Хакит умер в одиночестве, в мучениях, с тайной, определившей его жизненный путь, украденной теми, кого он когда–то называл союзниками, еще в те дни, когда они не подожгли Галактику. Ибо знания, которые искал Хакит, искал и Композитор. Колдун Детей Императора посеял дюжину подобных легионеров — они бороздили Око в поисках входа в паутину эльдар, используя свои силы, чтобы выследить тех, кто оказался наиболее изобретательным и продуктивным в поиске. Никто не знал, что успех в этом деле будет вознагражден гибелью от руки Композитора, но Хакит осознал это в последние мучительные мгновения своей жизни.
Композитор покинул обреченный корабль, как только получил то, что искал. Трюм под ногами колдуна стонал от отрядов мутантов с нижних палуб «Диадемы», взявших в плен членов экипажа «Эллипса», которых можно было поработить.
Немногочисленные уцелевшие из шабаша младших ведьм и колдунов Хакита, собранные со всех концов Ока за столетия, преклонили колени перед Композитором, подчинившись его великой силе. Смертных заковали в цепи, чтобы превратить их тела в топливо для башни — так Композитор сможет лучше слышать музыку самого молодого бога. Он уничтожил тех, кто принадлежал к иным легионам — малокровных космодесантников-отступников.
Композитор оставил на борту «Эллипса» тех, кто находился близко к смерти или тех, кого считал никчемными или попросту не годившимися ни на что. Они съежились в темноте в последние лихорадочные мгновения своих жизней, прежде чем поцелуй батарей и лэнсов «Диадемы» покончил с тем, что осталось от корпуса корабля. Колдун закрыл глаза под шлемом. Он позволил своему сознанию вновь коснуться тайны, которую он вырвал из разума Хакита и запечатал в своем собственном.
Если же Люций действительно находился внутри паутины, то теперь Композитор нашел способ проникнуть туда. Первый шаг они уже сделали и поэтому он со всей силой сконцентрировал свой интеллект, чтобы обдумать следующий. Теперь путь перед ним был расчищен.
+Варп-ткач.+
Композитор моргнул, спокойно отбросив мысли о древней паутине эльдар на второй план.
+Да, Кларион.+
+Успех?+ напряженный голос ребенка настойчиво давил на его сознание. +У тебя есть координаты того места, которое мы ищем?+
+ Были и есть.+
+Где находятся врата?+ давила Кларион. +Где их искать?+
+Я удивлен, что ты сама не видишь этого.+ Ответил Композитор, «Когтистая Королева» замедлила ход, чтобы залететь в посадочный отсек «Диадемы». +Мы на месте+.
Замешательство заполнило связь между колдуном и демоном. Эмоция, бесконечно далекая от ярости.
+Спокойнее,+ вновь начал Композитор, пока посадочные трапы «Когтистой Королевы» с хрустом опустились на палубу. +Я на борту. Я поднимусь в свою башню и отведу
