– Молодая, глупая, горячая, – пробормотал приор. – Мне еще и оберегать тебя все эти пять лет… от твоей же дурости.
– Я никому не позволю так себя вести со мной, – прошептала она. – Никому!
– Да что ты говоришь?
Он шагнул к ней и легонько, как перышко, вздернул вверх. И, не чувствуя под ногами пола, Алька вдруг поняла, что приор изрядно пьян, что просто стоит и держит ее на весу под мышки и что совершенно внезапно ее лицо оказалось так близко к его лицу, что видно каждый шрамик, каждую морщинку. И боль во взгляде. И неожиданно длинные черные ресницы.
– Я хочу, чтоб ты понимала, – произнес он, а Алька тонула в черных омутах его сумасшедших глаз, – твоя жизнь ничего не значит, Алайна Ритц. И единственный способ не умереть – быть незаметной, быть тихой. Не чудить, опрокидывая на моих гостей посуду.
И так же резко поставил на ноги. Алька пошатнулась, он придержал ее за плечи, но потом резко отдернул руки и рефлекторно вытер их о вышитую жилетку. А ей захотелось пойти и удавиться сию же секунду. Память о том, когда она была красивой девушкой из хорошей семьи, все еще жила. Интересно, как бы вел себя ниат Эльдор, если бы они встретились до того, как ее лицо обезобразила печать Надзора? Небось руку бы ей подавал, чтобы помочь выйти из экипажа.
– Иди к себе, – процедил Эльдор, испепеляя ее взглядом. – И лучше бы тебе не показываться ближайшие дни мне на глаза. Поняла?
– Поняла.
Он кивнул на дверь, и Алька бегом бросилась в коридор, путаясь в длинном подоле платья и захлебываясь слезами.
Хорошо, что Тиберик спал. Алька быстро разделась и, оставшись в сорочке, нырнула под одеяло. Сердце колотилось как сумасшедшее, в горле комком стояли слезы. Наверное, она глупая. Уже следует привыкнуть ко всему, а вот не получается. Мнит себя чуть ли не принцессой. Давно бы пора понять, что она хуже, чем корова. К скотине лучше относятся, скотина – это не двуликие. Ее бил озноб, пальцы ледяные, во рту пересохло. А приор… А что приор? Выходит, сегодня он ее спас. Ненавидя за то, что двуликая, все равно не отдал тем двоим. Захочет ли спасать завтра, вот в чем вопрос.
Пытаясь успокоиться, Алька крепко зажмурила глаза. Рядом мерно дышал Тиб, от него пахло чистотой, цветочным мылом и беззаботным детством. Она вдохнула. Выдохнула. А перед глазами все равно стояла картина того, как Эльдор вытирает руки. Как будто таракана раздавил или другую мерзость…
Сон не шел. Сперва Алька просто смотрела в потолок, смаргивая слезы. Потом, окончательно поняв, что не уснет, решила сходить на кухню и выпить воды. Выбралась из-под одеяла и как была, в сорочке и босиком, на цыпочках вышла из спальни.
Кухня располагалась в другом крыле дома, и чтобы туда попасть, нужно было либо выйти во внутренний двор и зайти в дом с другой стороны, либо пройти сквозь анфиладу комнат, оставив за спиной лестницу на второй этаж. Во дворе было прохладно, и Алька предпочла идти сквозь дом – темный, молчаливый. Она прокралась по коридору, убедилась, что никто не поджидает на лестнице, высунула нос в ближайшую гостиную… И замерла. Потому что где-то впереди едва слышно поскрипывали половицы. Кто-то бродил по комнатам, и этим кто-то явно был не Эльдор, потому что приору незачем было красться в собственном доме.
«Чужой! – пронеслось кометой в голове. – Воры!»
Алька прижалась спиной к стене, так, чтобы ее было не видно из комнаты, потом очень медленно, затаив дыхание, выглянула – и тут же, с силой зажав рот рукой, метнулась обратно. В окна гостиной светила луна, и в косом пятне хрустально-белого света Алька разглядела тень. Крылатую тень.
Крагх!
Но во имя Пастыря, что крагху делать в доме приора Надзора?
«Уж точно не поговорить пришел», – мрачно подумала она, медленно, неслышно пятясь.
Затем нащупала рукой деревянные перила и легко, на цыпочках, поспешила наверх. Живот свело от страха, под ребрами как будто катались крупные ледяные градины, скреблись друг о дружку и болезненно сжимали сердце.
«Куда он потом пойдет? Зачем здесь? Что – или кого – ищет?!»
Наверное, она успела. Успела добраться до второго этажа до того, как крылатая тварь из-за Пелены миновала гостиную и вышла в коридор. Судорожно стискивая дрожащие руки, Алька припустила по коридору прямо к спальне Эльдора.
Плевать, что он сказал не показываться на глаза! В доме крагх, самый настоящий, а это куда важнее, чем нежелание одного приора видеть одну двуликую.
Алька даже стучать в дверь не стала, просто открыла ее и проскользнула в комнату, где замерла, озираясь. Эльдор преспокойно спал в кровати, и его обнаженная грудь казалась темной на фоне белоснежных простыней. Алька вдохнула поглубже и, стараясь ни о чем не думать, а заодно поменьше смотреть на полуголого мужчину, шагнула вперед.
– Ниат Эльдор, – позвала шепотом.
Он засопел чуть громче, пошевелился и не проснулся. Во сне его лицо казалось куда моложе, чем во время бодрствования, морщины разгладились, и казалось, на губах мелькает призрак улыбки.
– Ниат, – позвала Алька, протянула руку и легонько коснулась горячего плеча.
В тот же самый миг ее резко и больно дернули вперед, и она, задыхаясь от ужаса, уткнулась лицом в шершавую простыню. Сверху ее придавило совершенно каменное тело стража.
– Та-ак, – процедил сквозь зубы Эльдор, от его дыхания на затылке шевелились волосы, – какого крагха тебе здесь нужно, Алайна? Я приказал тебе держаться от меня подальше…
– Чу… жой… – прохрипела она, чувствуя, как сжимают шею стальные пальцы. Того и гляди переломит.
– Что ты там щебечешь, птичка?
Одним резким движением он перевернул ее на спину и замер, угрожающе нависая, положив пальцы на горло.
– Чужой в доме, – просипела Алька. Ее внезапно прошиб пот, потому что Эльдор как-то особенно пристально рассматривал ее, взгляд гулял по лицу, по шее, по вырезу ночной сорочки. А потом он словно очнулся.
– Откуда ему здесь быть, – прошептал сердито. – Какого крагха тебе надо?
Еще немного, и она расплачется. Да почему же, почему он не верит?!
– Пожалуйста, ниат Эльдор! – Голос дрожал, перед глазами все плыло. – Внизу, в гостиной, чужак. И, кажется, крагх…
– Чушь, – пробормотал мужчина, – откуда ему…
Но потом вдруг молниеносно отпустил Альку, прислушался к чему-то. Разом потеряв к ней интерес, нырнул рукой под кровать и достал оттуда кривой клинок.
– Сиди здесь, – короткий, хлесткий приказ.
Алька судорожно замотала головой. Нет, здесь еще страшнее!
Но приор уже не обращал на нее внимания. Босиком, ступая мягко и совершенно неслышно, подошел к двери, приоткрыл ее. Постоял, слушая тишину… И нырнул в темноту коридора.
Алька нашла в себе силы слезть с кровати и пошла следом. Это глупо, страшно глупо, но она не может сидеть и ждать в полной неизвестности. Медленно двигаясь следом за приором и не теряя из виду его худую, перевитую мускулами спину, Алька неслышно спустилась по лестнице. Эльдор свернул в коридор, который вел в их с
