У него были длинные сильные пальцы, слегка шершавые на кончиках, которыми он прикасался к моей коже осторожно, но при этом настойчиво, рассматривая мое розовеющее лицо неторопливо и с легкой улыбкой на губах.
От первого шока я даже на пару секунд притихла, остановившись, перестав брыкаться, и позабыв о том, что мне нужно думать, как из этой ситуации спасти меня и малыша, но всей своей кожей ощущая его невероятную силу и вместе с тем…удивительное тепло.
Нет, дело было не в температуре его большого тела, в котором была медвежья кровь, что спасала от любого даже самого страшного мороза!
Это была иная теплота…
Душевная.
Странно и невероятно, но после всех моих манипуляций и даже проступающего синяка на скуле от встречи со сковородкой, в нем не было ни капли агрессии по отношению ко мне.
Скорее он был заинтересован в том, что происходило сейчас.
Впрочем, это не нужно было даже пытаться почувствовать, все было прекрасно видно по его глазам — таким и необычным не только своим цветом, но и формой.
У меня не было возможности рассмотреть его до этого момента.
По крайней мере, до лица мои глаза никак не доходили сосредоточившись исключительно на том, что было в моей ладони и продолжало… кхэм… увеличиваться и набухать.
А ведь он и правда был необычный.
Под резкими изогнутыми бровями, одна из которых была рассечена почти пополам шрамом, были его добрые глаза, в которых словно расплескался желтый океан, озаряемый закатным солнцем, когда вода окрашивается в лучи заката, нагретая солнечным теплом за долгий знойный день.
Глаза с веселым прищуром и задорным блеском, в которых хотелось утонуть, ощущая, как тепло словно проникает тебя, начиная греть где-то изнутри, расползаясь медленно и осторожно по венам чем-то волнующим и приятным.
Экзотические глаза, похожие на которых я не встречала никогда в своей жизни, ни у людей, ни у полукровок, ни у чистых Берсерков, что в нашем роде остались лишь единицы.
Очертания его лица прятались за густо отросшей щетиной, но второе от чего сложно было отвести свой взгляд, была его улыбка — открытая, бесшабашная, широкая, добрая и теплая.
Почему-то совершенно не зная этого мужчину и видя перед собой очень короткий временной промежуток, мне даже сейчас казалось. что он любил похохотать от души, не скрывая своих эмоций и запрокидывая голову назад
..именно так смеялся и мой папа, иногда оглушая своим смехом, и заставляя ворчать на него, чтобы он делал это потише.
… сейчас же я бы отдала всё в своей жизни лишь бы услышать смех папы, чувствуя, как из глубин души снова поднимается невыносимая боль и горечь от потери самого близкого и любимого человека, который был моей семьей.
Это всё он!
Этот великан!
Заставил меня вспомнить о том, что убивало своей болью и чувством полной беспомощности, которые я гнала от себя, как призраки прошлого, заставляя хмуро свести брови и поджать плотно губы, чтобы не ляпнуть снова лишнего, когда на языке уже вертелся вопрос про его клыки.
Вернее их отсутствие!
Ведь по своим габаритам и той силе, которую я отчетливо ощущала, он был похож на тех чистокровных Берсерков, которых я видела в глубоком детстве!
А еще я прекрасно знала, что он ощущает мои эмоции гораздо острее, чем я могу ощутить его, и меня сводило это с ума, потому что помимо злости теперь во мне было и чертово смущение, ведь я не понимала его!
Его доброту и то тепло, с которыми он касался ко мне, улыбнувшись шире, когда я резко дернула головой, демонстративно скидывая его руку со своего лица.
Они сейчас не злился.
Просто послушно убрал свои горячие пальцы все таки продолжая удерживать за волосы и смотреть на меня сверху вниз, не торопясь говорить еще что-либо, но и не отводя своих глаз, отчего непристойные мысли лезли в голову как-то сами по себе, словно специально!
А он, черт побери, и это чувствовал, когда вдруг проговорил своим жутко низким, но при этом таким приятным голосом. который прошелся словно терпкий туман по полу, подбираясь мягко и незаметно, чтобы окружить собой, совершенно зачаровывая:
— …Может и мне расскажешь, что тебя так смущает и заводит, куколка?
Словно он сам не понимал, поставив меня на колени перед собой с его членом в моих руках и волосах в его кулачище!!
Ну прямо сама мать его невинность во плоти с торчащим возбужденным «дружком» и взлетевшей нахальной бровью, по которой мне снова отчаянно захотелось звездануть сковородочкой…если бы я только смогла дотянуться!
Для начала хотя бы просто подняться на ноги и встать носом к титьке!
До нос к носу мне нужна была еще как минимум небольшая табуреточка!
И пока мои эмоции штормило и выворачивало наизнанку от чувства полной растерянности и смущения, до животной ярости от собственной беспомощности, я понимала только одно — в этой ситуации силой действовать смысла нет, потому что он сильнее при любом раскладе.
Значит, что?
Значит, нужно было попытаться поговорить, и выяснить доводы обеих сторон, чтобы понять на кой хрен он приперся в мой дом, да еще и не хотел теперь уходить!
Главное теперь было собрать все мысли в кучу и не срываться на рычание и попытки укусить его. Как раз за то самое, что я продолжала держать, как заколдованная!
Может как раз и болевая точка проявится! Главное потом было не лишиться челюсти….
Пытаясь занять самую послушную и максимально расслабленную позу, я чувствовала на себе его веселые и заинтересованные глаза, когда деловито откашлялась, проговорив почти как истинный дипломат, который старательно не обращал внимания на яйца перед собственными глазами:
— Может, все таки мы успокоимся и поговорим, как цивилизованные люди?
Кажется, я снова удивила его, когда брови великана вдруг взлетели, и он расхохотался:
— Как кто?!
Иисусе…
И правда, о чем это я?
Мы даже имен друг друга не знали и видели-то всего пару минут, как я показала грудь и схватила для очень дружеского пожатия его за самое интимное место, а он в принципе был не против такого расклада, и выглядел скорее как обросший варвар, чем как человек в принципе!
— …ну. Мы можем хотя бы познакомиться, — пожала я плечами, стараясь не обращать внимания на его смех, — Я вот Ягода. И мне… — я запнулась, но все таки выдавила, — … приятно с вами познакомиться.
— Ну что тебе приятно я и так чувствую, — усмехнулся весело мужчина, намекая на то, что мое «дружеское рукопожатие» явно затянулось, на что я лишь недовольно и нервно шикнула:
— Отпустишь мою косу, и я твою тоже отпущу!
— А может мне так нравится? — полыхнули его необычные глаза хоть и весело, но вместе с тем явно излишне горячо, когда я снова слишком отчетливо почувствовала
