Впрочем, меня это уже мало волновало, когда Янтарь устремился вперед, сделав всего пару резких шагов, чтобы поставить меня рядом с Мией, и встать спиной к спине к Северу, когда мы оказались между нашими мужьями, защищенные и согретые их жаром.
Первым кинулся тот крупный Бурый, тут же улетев за пределы заснеженной поляны, когда Север просто оттолкнул его от себя, не пытаясь даже навредить, когда мне захотелось злорадно похихикать от выпученных глаз остальных мерзавцев, которые снова растерялись и не понимали им спасать свои шкуры и бежать с клеймом позора. или следовать за своим сумасшедшим предводителем, которому явно надоело жить?
Но выбора у них не было, потому что главарь что-то разъяренно закричал, снова выскакивая на поляну и бросаясь вперед, видимо твердо намеренный хотя бы повалить Севера на лопатки, а вслед за ним бросились и все остальные, как бы страшно им не было.
Вот только и во второй раз предводитель этой заводной компании улетел в кусы с разъяренным воплем и под хохот Янтаря ему вслед:
— Тебе еще не надоело, белка-летяга?
— Послушайте свои инстинкты и уходите, — чуть дернул черной бровью Север, когда остальные в рассыпную бежали прямо на наших Беров, напоминая скорее муравьев или стадо кабанчиков, которые не знали куда им направить свои рыльца, но упрямо неслись вперед, даже если я была уверена, что от паники и страха у каждого из них дрожали не только колени.
Зря они не послушали Севера и не воспользовались шансом уйти без увечий и потерь!
А потом «белок-летяг» стало в разы больше, пока мы с Мией были в полной и абсолютной безопасности за спинами наших бесстрашных мужей, которые только и успевали отшвыривать от себя орущих трясущихся Беров.
Ха! Ну еще бы!
Это вам не простых людей грабить и запугивать!
Меня же удивляло другое: ни Север, ни Янтарь не пытались причинить вреда этим трусливым налетчикам, просто откидывая раз за разом их от себя и от нас, и оставляя целыми и руки, и ноги, и головы, хотя я прекрасно знала, что им не составило бы труда убить каждого из них одним только ударом своей огромной мощной руки, при этом даже не обращаясь в зверей.
Не знаю, что было тому причиной.
Возможно, не хотели снова разбудить карапауза, который всегда бурно реагировал на любые потасовки и запах крови, отчего Мие было тяжело и больно, когда он начинал двигаться и всячески показывать то, что он уже не спит. а хочет стать участником событий.
Больше всех старался неугомонный предводитель, которого не смущали запредельные полеты снова и снова, отчего лично мне хотелось уже смеяться вслух, не сдерживаясь, особенно, когда первым не сдержался Янтарь. от души захохотав на очередной полет главаря банды. в который его в который раз отправил Север:
— Слышь, друган, ты не в космонавты случаем готовишься?
Сдерживаться не получилось и тихо засмеялись даже мы с Мией, когда Янтарь выдавил виновато улыбаясь: «Ой, прости, я случайно!» отправляя очередного «Летуна» не просто ускорением ладони, а кулака, отчего лицо бедолаги тут же помялось, и сквасилось от боли и брызнувшей крови.
Смех и шутки закончились неожиданно, когда главарь все-таки видимо устал совершать полеты и вылезать из очередного сугроба униженный и пристыженный в глазах своих нерадивых соратников, и решил сменить тактику своих тщетных нападений, теперь понимая, что Севера ему никак не победить и даже особо вреда не причинить. как бы он не пытался махать кулаками и хвататься за самого Кадьяка.
Конечно же, он чувствовал, что Мия — жена Севера.
И что Берсерка, которого невозможно ранить физически, можно ранить прямо в сердце, если добраться до девушки, которая носила их малыша…
Уж если даже я почувствовала, что настрой и помыслы мерзкого главаря, которые от Кадьяка кинулись резко и слишком самонадеянно в сторону его жены, то что говорить про Янтаря и тем более Севера, от огромного мощного тела которого пошел жуткий жар, настолько сильный, что его ореол можно было даже увидеть собственными глазами прозрачными языками, словно мы все были рядом с полыхающим костром!
У меня волосы встали дыбом от рычания Севера!
Такого низкого. грозного и предупреждающего, что у меня зашевелились волосы даже на затылке и при том, что были заплетены в косу, а в голове пронеслась единственная мысль, что этим незадачливым медведям-летягам всем хана!
А еще было приятно осознавать, что мы действовали слаженно, словно единый мозг и сердце, практически в одну короткую секунду. в которой Янтарь сделал шаг к нам, заслоняя собой и готовый кажется раскинуть руки и бегать по кругу, чтобы только не допустить ни единого косого взгляда в нашу сторону; я прижала к себе собранную Мию, оттопырив слегка зад, чтобы не придавить ее пузико и обнимая своими руками. пытаясь обхватить так, чтобы загородить собой как можно больше хрупкого тела; а Север сделал выпад вперед столь стремительный и резкий, что все Беры просто шарахнулись назад с распахнутыми глазами, полными неприкрытой паники и явного страха.
Ей-богу, если бы я была уверена, что Мия сможет удержать меня на себе. то просто обвилась бы вокруг нее подобно питону. лишь бы защитить со всех сторон от возможного посягательства, даже если знала наверняка. что скорее Север разорвет мир пополам, чем с его хрупкой жены упадет хоть один волосок.
Забавно было видеть и ощущать смятение и явную панику на лице наглого и неугомонного предводителя Бурых, когда его физиономия вытянулось, а глаза распахнулись в преддверии ощущения, что всё, он допрыгался!
Вернее, долетался и разозлил большущего Кадьяка до состояния кипящей лавы в его крови!
Как говорится — за что боролся, на то и напоролся, но теперь отступать было некуда, и бесполезно было дрыгать своими убогими ручками и ножками, когда Север поймал его на лету за шею, сдавив так, что Бер истошно захрипел, явно в ту секунду пытаясь позвать на помощь своих шакалов, которые испуганно расползались по сторонам, боясь отвести взгляд от разгневанного Кадьяка, в ужасе ожидая, что теперь он кинется за ними и перебьет всех, даже особо не напрягаясь.
И Север мог бы это сделать!
Думаю, сделал бы не сдерживая собственного удовлетворения, упиваясь кровью, паникой и болью тех, кто посмел посягнуть на святое и то, что принадлежало ему одному, но и сейчас он не торопился утопить лес в крови, даже если его дыхание изменилось, став звериным, и бархатно черный зрачок уменьшился до едва видимых размеров, показывая, что зверь рвется на свободу.
Пока Бурый болтался в его руке, безуспешно пытаясь найти под собой опору и цеплялся за мощную ручищу Севера, я не могла отвести завороженных глаз от Кадьяка, своей
