Но с ним-то все понятно, что насчет остальных?
- Сажина, только не говори, что пришла без подарка, – наигранно удивляется парень. – Как ты могла?
Я взглянула на Фила и на его друга. Потом еще раз огляделась. Ну да, вечеринка. Да, официанты по залу бегают. Где шары? Где надпись: «С днем рождения, Филимон»? В конце концов, торт где?
Как по всему этому можно понять, что у кого-то именины?
И взглядом у него спрашиваю, мол, правда, что ли?
Думала, он засмеется, а он кивает.
Эх, подставила меня Смирнова. Я и не догадывалась, что она обманывать умеет. Вот вам и нежный цветочек, любитель Пушкина.
И что делать теперь?
- С днем рождения, – торжественно говорю. – Расти большой.
И обниматься лезу как к старинному другу.
- Мог бы и сказать, – шепчу ему на ухо.
- Я думал, ты и так знаешь.
- Откуда? Ты мне свой паспорт не показывал.
Отстранилась, пытаясь войти в роль забывчивой дуры.
- Какая радость. Повзрослел. Еще на год ты стал ближе к пенсии. Хочешь, тост скажу?
Ой, блин. Офигенное поздравление, Маруся. Иди поешь гвоздей.
- Вообще-то, день рождения завтра, – протягивает одна из подруг. – И Фил не любит всей этой мишуры.
- Да-а-а, и так всегда было, – подхватывает Мишка. – Но мы привыкли. Поздравлять будем завтра. Подарки дарить тоже завтра. А сегодня гулять и пить на халяву, но молча. Идеальный друг. Согласна?
Ага. Идеальный. Как купюра пятитысячная.
- Пошли танцевать? Не будем отвлекать завтрашнего именинника.
- В другой раз, – отвечаю ему, а сама взглядом ищу Смирнову с ее засранцем брехливым. – Спину прихватило. И коленки болят. А еще голова и…
- Ты разбиваешь мне сердце.
То покоряю, то разбиваю. Прям не Маруська, а кардиолог.
- Филипп Анатольевич, - парень в костюме появляется из ниоткуда, обращая на себя все внимание. Ух, спаситель мой. От ответа спас. – Устриц привезли. Как вы и просили, скупили все, что было.
- Чего? В смысле вы все скупили?
- У поставщика в наличии их больше нет. Правда, пришлось переплатить, он заломил цену, но мы все равно уложились в бюджет, – хвастается парень, протягивая Филу черную папку.
Ой, кажись, мой «подарок» подъехал.
Вопрос: мне сейчас убегать надо или все нормально и я могу на минутку задержаться?
- Семь килограммов? – слишком громко удивляется Фил, и сложно понять, это он от счастья так разорался или же мои дела плохи? – Вы чем думали, когда столько закупали?
Ой, жесть.
Беги, Сажина. Со всех ног беги и не оглядывайся.
- Так вы же сами…
- Что - я сам? Что?
Не покидала я место преступления. Не-а. Всего лишь ушла по-английски. Впрочем, как и все остальные. Пока Филька работника своего отчитывал, даже подружки его в разные стороны разбежались.
Сами понимаете, нельзя встревать в чужие разговоры. Некультурно это. Тем более, вдруг на меня еще пальцем ткнут. А потом и счет выставят. Одно дело - за шаурму заплатить, и совсем другое - за столько килограммов устриц. Семь. Господи. Как же убедительно я официанту наврала. Хотя… Сам виноват. Надо было идти и у хозяина переспрашивать, а не о чаевых думать.
Хотела Смирнову найти и отчитать, так не нашла. Километры по залу намотала, а эта парочка как сквозь землю провалилась. Пыталась позвонить, но стоило только телефон разблокировать, как он тут же выключился. Батарея села. И зря Фил переживал, что Барашкины меня подвезти захотят. Зря. Они первые свалили с этого праздника старости. Знали, наверно, что им от меня достанется.
Офигеть, они меня не только подставили, но и кинули.
Вруны.
Небось рассчитывали, что Фильку, как обычно, никто сегодня поздравлять не будет. Но каким же надо быть идиотом, чтобы не додуматься, что я все равно узнаю. Здесь не два человека. Тут их десятки.
От любви своей совсем без мозгов остались?
Не зря они сегодня были страннее обычного. Вот и причина. Мама всегда говорит: правду не скроешь. Тем более от меня.
Наверно, вы понимаете, что, пока искала Смирнову и Обашкина, я всеми силами пыталась не попадаться на глаза Филу. Скрывалась как могла. Один раз даже пришлось за колонной спрятаться и перестать дышать. Мало ли, вдруг услышит. Он-то искал. Я видела, как его головешка в разные стороны вертелась.
Когда он скрылся за дверью, только тогда я смогла облегченно выдохнуть. Так, надо вызывать такси. Угу. Как, если телефон разрядился?
Бочком, бочком, мимо честного народа, прямиком на ресепшен.
- Девушка, а можете вызвать мне такси?
- Конечно. Скажите только адрес, и я...
- Кать, отбой. Не нужно такси, - говорит Фил администратору, вот только смотрит на меня. - Ты остаешься.
Ой, теперь ко мне обращается?
Глава 36
- Девушка, - наклоняюсь и шепотом обращаюсь к администраторше. - Это он вам говорит.
- Не-а, – тут же поправляет меня мужской голос. - Не ей.
- Вам. Вам.
- Сажи-и-ина, – пропевает Фил, не жалея связок.
Нет, ну что с людьми жажда крови делает? Петь заставляет.
- Он не ушел? – спустя секунду спрашиваю у девчонки. А та лишь головой качает и улыбается.
Кто-то еще верит в женскую солидарность? Я нет. Давно на ней крест поставила.
- Кхм-кхм, – прокашливается Довлатов за моей спиной. Что? Думает, обернусь? Сажины так просто не сдаются. Как висела на стойке, так и продолжаю висеть. Авось Фильке надоест, и он уйдет.
– Кхм.
Вот настырный.
- Может, вы ему водички принесете? Мучается, бедненький. Иль заболел. Тогда нужно срочно Ангелину вызвать.
- Кать, не хочешь погулять?
Э-э-э, куда? Зачем ты меня с ним оставляешь? Я ж копчиком чую, как Фил паром дышит. Еще секунда, и на мне появится хрустящая корочка.
Ладно.
Один. Два. Три.
- Фил, привет. Давно здесь? – оборачиваюсь с распростертыми объятиями. На шею не прыгаю, но улыбку растянула от уха до уха. – Представляешь, а я стою, жду, а тут никого нет. Рабочее место - и пустует. Не дело это. Тебе надо со своими работниками пообщаться. У одних со слухом не все в порядке, а у других задница на месте не сидит.
Вот тебе, Катюха. Будешь знать, как надо мной смеяться.
- У кого со слухом проблемы?
- У пенсионеров. Бедные бабушки и дедушки, которые…
- Сажина!
- Молчу, – пальцами «застегиваю» невидимую молнию на губах. – Ты злишься, да? Я не думала, что все так получится. Честно-честно. О, я компенсирую расходы. Хотя… Ну, давай будем трезво смотреть на вещи, столько денег у меня нет. А если бы и были, то я бы их на дребедень не спустила. Кредит мне не дадут. У мамы спрашивать не буду. А вырезать почку из-за невкусных устриц…. Короче, тебе остается только понять меня и простить.
И? Чего он молчит-то?
- Это
