Ох ты блин.
- Фил, а как же…
- Оксан, вперед.
- Только вперед, Ксюха. Ни шагу назад. – Ну, и кто меня за язык дернул? Ничего бы и не случилось, постой я с закрытым ртом. На органы бы точно не продали. И на опыты не сдали. А тут… взяла и выставила себя не пойми кем перед Филом.
- Довлатов, ты опоздал. – Не узнаю свой голос, когда спустя несколько секунд, проводив блондинку взглядом, поворачиваюсь к парню. – Ик. А я спешила. Даже за платьем бегала. Ик. Открытку эту дурацкую рисовала. Ик. Ик.
Икота, икота, перейди на Барашкина с Оксанкой.
- Тебе кто пить разрешал? Сажина, не забыла, что ты под моей ответственностью?
Че-го?
- Вообще-то я уже девочка взрослая, ик, и разрешения ни у кого спрашивать не должна, – отвечаю ему и к стеночке прислоняюсь. Хоть что-то меня поддержит. – И я не пила. Только сок. А-апельсиновый.
- Наверно, переспелый попался. – Он подходит и отрывает меня от холодной стены. – Маруся, что мне с тобой делать? Стоило задержаться на час. Час. Но ты все равно успела найти приключений на свою задницу.
- Ты меня не слышишь? Говорю же, сок я пила. СОК.
- Ага. И часто у тебя из-за простого сока язык заплетается? Я, по-твоему, на идиота похож?
- Нет. Ты красивый. Но такой громкий. Жужжишь и жужжишь под ухом. Потише, Карлсон. У старушки Фрекен Бок голова немного побаливает. Имей уважение.
- От моего присутствия ее так штормит. Первая любовь - она такая.
От неожиданности я замираю и не знаю, что делать, когда Фил подхватывает меня на руки и выносит на улицу.
Уф-ф.
Прохлада уже через несколько минут начинает отрезвляюще действовать. А уж когда меня сажают в машину и всучивают в руки бутылку минеральной воды, я чувствую, как веселое настроение постепенно покидает меня.
Довлатов стоял рядом и, скривив уголки рта, с интересом наблюдал за мной.
- Лучше?
- Мне и не было плохо. – Протягиваю ему бутылку, но он качает головой. – Если ты не замечаешь, то перед тобой хрупкая девушка сидит, а не верблюд двугорбый. Столько воды в меня не влезет.
- В тебя, может, и нет, но в старушку Фрекен Бок…
- Не смешно.
- По-моему, очень даже. С этим потом. Но не думай, что я забуду.
- Фи-и-ил.
Вот чего он смеется? Я понятия не имею, какой демон в меня вселился.
- Так что ты заказывала? Должен же я знать, чем тебя в следующий раз угощать.
Улыбка исчезла с его лица.
- Марусь, я серьезно.
- Я тоже. Обашкин два раза сок нам приносил. И все. Я не пью, правда. И не пробовала никогда.
- Слава?
Господи, сколько вопросов! Еще доказать надо, у кого здесь рот не закрывается.
- Нет. Его добрый брат-близнец. Конечно Слава. Двух Обашкиных планета тупо не выдержит. Стоп. Этот засранец меня напоил?
- Не знаю, – пожимает плечами. – Может, ты сама? Дома, для храбрости, перед встречей со мной. Я пойму, если так на самом деле и было.
- Не дождешься.
- Угу. Наверно, и правда не дождусь. Кстати, молодец, что платье это купила. Мне нравится.
Ответить нечего, поэтому остатки воды в бутылке я допивала молча.
- Ужас. Со мной никогда такого не было. Прямо сейчас найду этого бармена недоделанного и с корнями вырву его бараний хвост.
- Вот теперь видно, что ты протрезвела. Со Славиком я сам поговорю.
- Еще чего.
- Сажина, ты можешь просто молча кивнуть и не влезать?
- Не могу.
- Учись. А теперь пошли, пока ты не начала много разговаривать, а мне не захотелось тебя…
На секунду мне показалось, что он хочет меня поцеловать, но мимо проезжающая машина осветила нас, и он передумал.
Наверно, так все и было.
Хотя в данный момент я бы себе не особо доверяла.
А раз не доверяю, то можно и пустить ему пулю в лоб:
- Почему ты не женился?
- Я и не собирался.
- В смысле? Твоя мама сама бабе Вале рассказывала.
- Чего? – вполне правдоподобно удивляется Фил. - И до нее дошло? Я просто прикольнулся.
- Что собираешься жениться? Зачем? И кто, вообще, такими вещами шутит?
- Мне было интересно, сможет ли Славик это повторить. Как видишь, смог.
- Вы идиоты, что ли?
В стороне послышались голоса.
- Давай вернемся, а потом поговорим. Если ты не забыла, сегодня мой день рождения, и я хочу свой подарок.
- Обойдешься.
- А если я сам возьму?
- Что? Как это?
Эй, полегче, парень. Чем ближе ты наклоняешься, тем быстрее мое сердце откажет.
Маруська, не смотри на его губы. Отвернись, закрой глаза. Главное, не пялься. Ты же не тупая малолетка, которая сохнет по старшекласснику. Ты сильная девушка. Женщина. Не позорься и не пускай слюни.
- Посмотри на меня.
Ой, лучше бы не смотрела.
Интересно, Довлатов по взгляду не смог понять, что я только что мысленно призналась ему в любви?
Вот так просто, смотря парню в глаза, подумала: «Старушка Фрекен Бок втрескалась в жужжащего Карлсона».
Даже странно, что я этого вслух не сказала.
- Замерзла? – Фил рукой дотрагивается до моей щеки.
А я понимаю, что окончательно спалилась. И нет, не замерзла. Скорее, наоборот. Горит Маруська. Она пылает. Ее и пожарные не спасут, как бы они ни старались.
Чертовы гормоны. Они во всем виноваты. Заставляют меня тупить и лишь головой качать, мол, не, не замерзла я. Просто примеряю на себя роль твоей девушки.
Что Фил ответит, если я ему так и скажу?
Не узнаю, если не проверю.
- Ты на меня так действуешь.
Фух. Сказала. И честно, ничего страшного не произошло. Язык не отвалился, руки и ноги целы, да и феминисток на горизонте не видно. Уж они бы меня точно в живых не оставили, после такого-то откровения.
- Заставляю трястись?
Да он издевается просто. Болтун. Сколько можно разговаривать? Такими темпами целоваться мы начнем за пять минут до выхода на пенсию.
Ладно, так уж и быть, помогу.
Как там девчонки в фильмах кокетничают? Голову вбок наклоняют и ресницами хлопают? Да легко. Я справлюсь.
- Что с тобой? Шея болит? В глаз что-то попало?
- Смешно тебе?
- На самом деле страшно. Ты когда голову наклонила, подумал, все, сейчас от меня мокрого места не останется.
Он смеется. Пока я тут краснею и веду себя, как ненормальная, этот гад веселится.
- Да иди ты.
Все, достал. Пусть стоит здесь один и локти кусает, наслаждаясь моим шикарным видом сзади. Уже представила, как сейчас пойду, бедрами в разные стороны виляя, а вслед буду слышать крики: «Не уходи, Марусенька. Вернись. Я все понял».
Только вот отойти так и не получилось. Довлатов хватает мою руку и притягивает к себе. Ох меня и тряхануло, когда он пальцами провел по
