Я счастлива, как и мой новый хозяин, которому доверили такое важное задание - транспортировку живой крови. А мне предстоит встреча со Звезданутым. Интересно, знает ли он что-нибудь о местонахождении капитана Боткина?
Я была в состоянии, близком к эйфории, и не понимала, что от легендарного Звезданутого осталась только кровь...
Капитан Боткин
Я махал своими руками, как крыльями, но руки не слушались меня. Я хотел подняться на поверхность планеты и увидеть небо - небо само спустилось к моим ногам. Оно лежало, сжавшись в пушистый комочек, похожий на зайца. Я еще помню тех диковинных зверей, привезенных в заповедник с планеты Земля. Я помню свою невесту Навну, я помню себя. Я капитан Боткин, сбросивший со своих плеч ненавистный Модуль. Я нахожусь на пятом уровне планеты Да, и у меня нет головы.
У моих ног лежит маленький кусочек неба, упавший сверху. Когда я беру его в руки и прижимаю к груди, он дрожит, и я чувствую, как внутри у него бьется сердце. Вы думаете, у неба нет сердца? Вы ошибаетесь. Раньше я тоже так думал. В том мире, где я жил, я никогда не смотрел на небо, и оно не смотрело на меня. Мне было недосуг любоваться небом. Я жил.
Планета Да вывернула мою душу наизнанку. Я изменился, потерял волю и смысл своего существования. Держа в руках этот маленький кусочек неба, я вдруг подумал, какая хрупкая вещь жизнь, но мы не ценим ее, а просто спускаем отведенное нам время в трубу.
- Капитан! - сказал чей-то голос за моей спиной,- Ты, наверное, спятил без головы. Посмотри, кем ты был раньше.
Я обернулся, и увидел возникшее передо мной зеркало, отражавшее мой прежний облик, с головой на плечах. Я с жадностью стал вглядываться в знакомые мне черты, и не мог насытиться своим отражением. Мне хотелось уйти в зазеркалье, слиться с прежним образом и забыть все свои мытарства.
- Погоди, парень, не торопись,- напомнил о себе голос, - сделай глубокий вдох и расслабься.
Голова капитана Боткина, державшая механическими щупальцами голографический портрет капитана, заставила своего хозяина сесть, и отречься от самого себя.
Уже давно капитан Боткин не без тревоги чувствовал возле себя присутствие головы. Как будто она следила за ним, но держалась на расстоянии. Он хотел и не хотел этой встречи. И это желание заключало в себе некую волшебную силу, притягивая как змеиный глаз. Оно опьяняло. В нем, в этом желании, было что-то и отталкивающее и чарующее одновременно. Он не мог разобраться в своих чувствах, и пустил все на самотек.
Первым условием головы был отказ от всех привилегий, от всех знаков отличия, а какие, собственно, у него были здесь привилегии? Вторым условием было: забыть себя. И сознание капитан Боткина погрузилось в небытие.
Он безропотно позволил себе похоронить свое Я. Ему понадобилось напряжение всех сил и бесконечное страдание, чтобы взломать дверь, ведущую в мир непостижимого. Но едва войдя, он одним прыжком достиг последнего этапа. Душа потонула в своем Я, и всякая двойственность исчезла. Голова и капитан Боткин стали одно целое.
Но это еще не все. С пятого уровня они перескочили сразу же на девятый, прошли сквозь Х, где томилась Навна, и взяв девушку, вернулись через сон капитана в мир Д.
Боже, как все просто и сложно одновременно. Навна была достаточно великодушна, и всячески поощряла мужа (капитан Боткина) идти по избранному пути. Держать в руках маленький кусочек неба, белого и пушистого, как заяц.
Глава пятая
Звезданутый модуль Х-375-С
Лишившись конечностей, я утратил способность к передвижению. Но я не впал в уныние, а спокойно лежал и наблюдал за агонией своего врага. Жалкое зрелище!
Если бы у меня была возможность добраться до его изуродованного тела, я бы не раздумывая, втоптал смердящие останки в землю, но прежде чем издохнуть, эта тварь превратила меня в немощного инвалида, оторвав все мои щупальца. К счастью, пять из десяти щупалец были просто обыкновенные протезами с металлическими наконечниками (я использовал их как холодное оружие), и снова, в очередной раз они спасли мою шкуру от смерти. Пытаясь разгрызть одно из щупалец, тварь продырявила себе глотку и повалилась на бок, издав душераздирающий вопль.
Надеюсь, что в скором времени мои раны затянутся, и я стану похож на шар. Ветер отнесет мое тело в нужную сторону, в сторону моего города. Было бы несправедливо остаться в этом унылом месте навсегда. Кислотные дожди могут повредить защитную пленку, предохраняющую меня от разрушения, ведь ее возможности небезграничны, она рассчитана только на сезон дождей, максимум трое эс-дэшных суток.
Собираясь на охоту, я не предполагал, что вляпаюсь в такую скверную историю. Обычно мне везло. О своем намерении поехать в заповедник я не сообщил никому. В последнее время я ничего не чувствовал и хотел немножко взбодриться, чтобы привести себя в норму. Я перестал пить кровавую вытяжку из рогатых тварей, завязав с этим дерьмом раз и навсегда. Мне надоела сама жизнь, и как следствие, я надоел жизни. Пожалуй, это и есть основная причина моего невезения.
Оказавшись в таком невыгодном для себя положении, я не отчаялся, ведь я же все-таки убил эту тварь, терроризировавшую весь заповедник. По идеи я должен чувствовать себя героем, освободившим наших животных от преждевременной смерти, но, к сожалению, не испытывал никакого облегчения; пустота как ржавчина, расползалась внутри меня, пожирая все планы...
Поднявшийся к ночи ветер, подхватил мое израненное тело в охапку и унес на окраину заповедника, туда, где не было густых зарослей, завезенных с других планет, диковинных кустарников и причудливо изогнутых деревьев. Я закатился в пустую яму, вырытую для поимки вычуганов, из которых приготовлялась кровяная вытяжка, тонизирующая наше восприятие реальности. Между прочим, один из любимейших напитков моих соплеменников.
К счастью, яма была пуста, иначе бы вычуганы разорвали мое тело в клочья, ведь заточенные как бритва щупальца, утрачены безвозвратно, и мне нечем дать им отпор. Когда еще я обзаведусь новыми протезами! А пока я никто, полное ничтожество.
- Без паники! - приказал я себе,- Ты в безопасном положении. Заповедник пуст, и операторы (О, как я ненавижу этих безногих чучел), постоянно медитирующие в своих наполненных сновидениями аквариумах, спят. Пока они не проснутся, звери не оживут.
- Спи!
