- Какой же ты все-таки самодовольный болван,- сказала мне еще не переваренная в желудке сирена,- повелся на содружество даунов. Тебе какая разница, чем кормят клонов. Мы тоже ели с сестрицами и что?
Я засунул пальцы в рот и выплюнул (срыгнул) не переваренную сирену. Она была вся в желудочной слизи, без туловища, одна голова. Я спрятал ее в карман и вернулся в каюту. Приведя голову сирены в порядок, извинился перед ней за вынужденный акт каннибализма (а что мне оставалось), и предложил, в качестве искупления своей вины, помочь ей найти другие части тела.
- Ты что, в г..не будешь копаться, не надо,- фыркнула голова,- ты лучше мне помоги с порталом. В своем мире я получу новые руки.
- Картина исчезла,- печально произнес я,- и сам хотел склеить ее.
- Ее можно восстановить по памяти, сделать копию. Портал, конечно, будет фонить, но мы с тобой прорвемся туда, не сомневайся.
- А с чего ты взяла, что я пойду с тобой?
- Ну, так оставайся рабом на галерах - наблюдателем, жди, когда тебя спишут, как ненужный хлам, умри, не познав ни одной женщины и не испив ни глотка свободы.
Мне стало как-то неловко за себя, неужели я такой лопух, что любая тварь считает своим долгом наставить меня на путь истинный.
- Я тебя чем-то смущаю,- вкрадчиво (осторожно) спросила сирена, почувствовав неопределенность моих намерений.
- Да нет, все нормально, отдыхай. Утро вечера мудренее.
И я уложил маленькую головку сирены на подушку, прикрыл ее уставшее личико носовым платком, во избежание так сказать всяких недоразумений (посторонних глаз), задремал сам.
**
Мне приснилось, что наша шхуна лежит на морском дне, и пучеглазые рыбы хозяйничают на ее палубе. Охрипшим голосом капитан (отсырели контакты) пытается передать последний SOS. Раздутые от воды трупы рыбаков хаотично плавают в рубке. Я лежу в объятиях соблазнительной сирены внутри огромной перламутровой ракушки, хрупкие стенки которой прозрачны, как стекло. Ожерелье из крупного жемчуга окаймляет шею моей возлюбленной. Изумрудные чешуйки блестящего тела щекочут мою грудь, хвост подруги мешает мне войти в нее и насладиться счастьем.
- Ты мертв,- говорит наставник,- журнал наблюдения тебе больше не понадобиться. И приблизившись ко мне вплотную, он отвешивает такую звонкую пощечину, что я тут же просыпаюсь и вскакиваю с постели, как ошпаренный. Головка сирены безмятежно спит под носовым платком. Я брезгливо беру ее за тонкую шею и сжимаю в кулаке.
