Он шел по проходу, и я слышала, как стучит сердце, настолько мне было страшно. А еще больно. Я никогда не видела у Ландара такого взгляда — глаза, в которых жил ад. Значит, у него тоже был свой личный ад, в котором он провел целый век. Понимание, что та, которую он любил больше жизни, предала его. Ландар смотрел лишь на Норию, словно не замечая ни Аргуса, стоящего рядом, ни священника.
Он смотрел на Норию и, черт! Мне было больно от этого взгляда. Он никогда не смотрел так на меня. Я вообще никогда не видела князя таким — с полностью обнаженными чувствами, с такой всепоглощающей любовью и обжигающей ненавистью. Он смотрел на Норию, как смотрят на человека, в котором заключена вся жизнь, все мечты, все цели. Теперь я понимала, что он ощущал ко мне — лишь пламя спички по сравнению с лесным пожаром его чувств к этой девушке. Или в тот день он разучился чувствовать, решив, что любовь — это слишком больно?
И еще Нория, а значит — я, видела его крылья. Белые. Снежно-белые крылья, которые темнели на глазах. По светлым перьям стекала маслянистая чернота, пачкая их сияние, поглощая, заменяя на беспросветную тьму.
Нория молчала, ее лицо посерело.
Ландар приблизился, оторвал, наконец, взгляд от девушки и посмотрел на Аргуса.
— Друг и невеста. Банально, — негромко сказал он. Тьма за его плечами становилась беспросветной, совершенной и бесконечной.
Нория смотрела на это с ужасом и болью. Я — тоже.
Прорицатель сжал кулаки.
— Тебе придется смириться, Ландар. Ты опоздал. Все уже произошло, и баронесса стала моей женой.
— Смириться? — князь вдруг рассмеялся, и я увидела, как сжалась Нория. — Смириться?
Девушка вскрикнула, когда позади Ландара снова взметнулись крылья, а от глаз поползла черная паутина, оплетая лицо.
— Не приближайся! — крикнул Аргус, и на этот раз вскрикнула я, потому что за его спиной тоже были крылья. Черные, с красным отливом и обожженными краями. С них сыпался тлен, оставляя грязно-серые следы и пепел.
— Нори, призови Дыхание Вечности! — закричал Аргус, но девушка лишь покачала головой.
А потом закричала, и ее крик растворился в воздухе, а я… очнулась. Пришла в себя и первое, что увидела — встревоженное лицо Яна. Он держал меня на руках, сидя возле алтаря.
— Сколько прошло времени?
— Не больше минуты. Ты что-то увидела?
— Венчание, — тихо сказала я, вздрагивая от пережитого видения. — Дайте попить.
Рори с готовностью протянул мне пластиковую бутылку, и я сделала жадный глоток.
— Я увидела венчание баронессы и того, за кого она вышла замуж.
— Ты знаешь этого человека? — тихо спросил Ян.
А я вдруг как-то остро ощутила, что он держит меня, прижимая к своей груди, что его лицо слишком близко, а губы минуту назад целовали меня. И еще я чувствую, как стучит его сердце, и мне хочется прижаться к его коже. Пальцами. Щекой. Губами.
Я дернулась, высвобождаясь из его объятий, сделала еще один глоток воды, пытаясь успокоиться.
Рори смотрел с нескрываемым любопытством, глаза Яна затянулись тьмой и стали непроницаемыми.
— Да, я знаю, за кого вышла замуж баронесса. Его зовут Аргус. И еще он странник, Ян. — Я посмотрела в болотные глаза. — Он странник, понимаешь?! Но это невозможно. Странников тринадцать, а не четырнадцать. Их всегда только тринадцать. Это закон эфира. Пока не умрет один из тринадцати, новый странник не рождается. И я не понимаю, что это значит и что происходит!
— Это значит, что кто-то врет, Диана, — Ян прищурился.
Я молча кивнула, а мужчина перевел взгляд на Рори. Тот инстинктивно выпрямился.
— Твоя невидимость не спасает, ты дышишь, как бегемот. Иди к хозяйственным постройкам, там есть комната, будешь сидеть и не высовываться, ясно?
Ирландец с готовностью кивнул и покинул часовню. Я переступила ногами, как-то явно ощутив, что мы с Яном остались наедине. И я все еще чувствовала на губах его поцелуй.
— Кажется, я не поблагодарила за то, что ты нашел меня, — пробормотала я, не глядя на него.
— Если бы ты не выкинула пластинку-маячок, я сделал бы это быстрее, — сухо сказал Ян.
— Я его… потеряла.
— Конечно.
Мы помолчали. Я упрямо рассматривала пол под ногами, мужчина — меня.
— Мне надо идти, — выдавила я. — Может, меня уже ищут…
Ян молча сделал шаг в сторону, освобождая мне проход. Я так же молча двинулась к выходу, кусая губы.
Я даже смогла пройти несколько шагов. А потом он схватил меня, разворачивая, впечатывая в стену, украшенную затейливой резьбой, прижимая к себе так, что стало нечем дышать.
— Знаешь, о чем я думал, когда узнал, что ты упала со скалы? — В его глазах было столько золота, что оно выплескивалось из радужек, заполняя белки. Ян склонился ниже. — О том, что я найду тебя. Чего бы мне это ни стоило! — хриплый голос стал тише. — Найду на этом свете или другом, наплевать. О том, что я готов отдать не только этот проклятый эфир весь до капли, но и жизнь. О том, что готов на все, лишь бы вернуть тебя. И даже смириться с твоим выбором, лишь бы ты жила. Знаешь, когда на весах оказалась твоя жизнь, я понял, что это самое ценное, что у меня есть. — Он коснулся губами моей щеки — легко, почти невесомо, но я ощутимо вздрогнула.
— Не говори мне такого… — я попыталась вывернуться из его рук, но бесполезно — Ян не отпустил.
— Я хочу услышать правду, Диана, — жестко сказал он.
— Какую? — я ударила его ладонями в грудь. — И отпусти меня!
— Правду. О том, что происходит в твоей жизни. О том, что ты чувствуешь. О том, чего боишься.
— Отпусти! Я не буду тебе
