– А ты уверена, что эту базу построил не «Картакс»? – интересуюсь я. – Это очень похоже на их работу.
– Я тоже так думала, – признается Новак. – Но ее построили еще до основания «Картакса». Судя по журналам и некоторому оборудованию, это произошло лет сорок назад. Мы думаем, что его проектировали как военно-исследовательский центр. Кстати, это твоя подруга Агнес рассказала нам о нем.
По телу пробегает дрожь. Агнес. Доверенное лицо Катарины.
– Мне она не подруга.
– Да-а-а, – протягивает Новак и замолкает на мгновение, а затем с любопытством оглядывается на меня. – То есть ты не считаешь себя ей… Катариной?
– Не считаю. Она совершенно другой человек.
– Разве? – склонив голову набок, допытывается Новак.
– Да, – уверенно отвечаю я. – Это… сложно.
Новак внимательно всматривается в мое лицо, и я мысленно проклинаю себя за то, что не промолчала. Никому не следует знать, что у меня в голове спрятана девушка, которая пыталась убить меня. Они этого не поймут. В глубине души я и сама не уверена, что понимаю. Ведь самый простой способ разобраться с «Панацеей» – стереть Катарину и вернуть половину своего мозга, чтобы стать умнее и быстрее. Да я бы могла оправдать этот поступок миллионами причин. Но стоит мне просто подумать об этом, как в груди все сжимается. Так что следует держать язык за зубами и больше не упоминать о ней.
Новак встречается со мной взглядом, но сразу же отворачивается и проводит рукой над сенсором у очередной металлической двери.
– Думаю, это самая подходящая комната для нашего разговора.
Дверь распахивается, и мы оказываемся в огромном, просторном помещении размером с ангар. Его стены заставлены стеллажами от пола до потолка. А перед нами десятки людей в оранжевых защитных жилетах работают за широкими деревянными столами с конвейерными лентами, по которым перемещается различное оборудование. Одна половина ангара заставлена различными машинами – грузовиками, бурильными установками, старомодными вертолетами и неповоротливым истребителем «Картакса», покрашенным в светло-бежевый камуфляж. Каждый стол, каждая полка и каждая поверхность здесь заполнены оружием и военным снаряжением. У дальней стены целый стеллаж заставлен флотилией микродронов и изогнутыми стальными телами «Скорпионов», от вида которых у меня по спине бегут мурашки. В другом углу припаркован настоящий танк с покрытыми грязью гусеницами.
– Какого черта? – выдыхаю я.
– Бо́льшая часть этого вооружения уже была здесь, когда мы прибыли, – объясняет Новак. – Многое из этого устарело, но мы стараемся обновить все, что можем. Как думаете, вы сможете найти здесь то, что вам поможет?
– О да, – говорит Руз, и на его лице расплывается улыбка. – Здесь определенно есть все, что нам нужно.
– Теперь вы понимаете, почему мы держим это место в секрете? – спрашивает она. – Узнай об этом арсенале «Картакс», они бы начали атаку. Но, полагаю, скоро это и так случится. Ведь если вы захватите Лаклана, они точно захотят отомстить.
Она поворачивается ко мне:
– Ведь именно это ты задумала, Цзюнь Бэй? Схватить Лаклана?
Я киваю, обводя взглядом комнату. Мне следовало бы радоваться – ведь здесь я нашла больше, чем надеялась, – но при виде всего этого у меня начинает кружиться голова. Благодаря этому вооружению мы сможем выбраться из лаборатории «Картакса» со всеми, кто нам нужен. К тому же у нас появилась тайная база, где мы сможем работать. Лаборатории, комнаты, убежище.
Но, глядя на полки с оружием, я не могу не задуматься о том, что мы развязываем войну.
Дроны, «Скорпионы», бесконечные стеллажи с оружием давят на меня. Когда Коул сказал, что мои действия приведут к войне, я не осознавала, что это значит. Руз прав – это не игра. Из-за меня люди лишатся жизней. Решившись на это, я выберу смерть для многих. И если мы потерпим неудачу, я стану творцом нашего падения.
Но, возможно, это и есть тот риск, на который нам следует пойти, чтобы шагнуть в новый мир.
– Великолепно, – проглотив свой страх, выдавливаю я.
Мне не следует колебаться, ведь до завершения «Панацеи» осталось немного. Я поворачиваюсь к Рузу с Новак и улыбаюсь:
– Давайте обсудим план.
Глава 14
КатаринаАнна быстро пересекает комнату и замирает у сумки с оружием. Я же, хрипя, хватаюсь за грудь. Рана между ребрами похожа на полыхающий и потрескивающий костер боли. Хоть это и имитация ранения, но мой разум верит, что она реальна. Так что неудивительно, что у меня дрожат руки, дыхание поверхностное, а основание черепа простреливает. На мгновение перед глазами темнеет, и я чувствую, как медленно приближаюсь к темной острой грани внутри меня. Сейчас имплант намного прочнее, чем был, пока я находилась в симуляции Цзюнь Бэй, но он все еще работает на износ. И непонятно, сколько он еще протянет.
– Насколько далеко Коул отсюда? – перекидывая ремень сумки через плечо, спрашивает Анна.
Собравшись с силами, я выпрямляюсь, но продолжаю прижимать руку к ране на груди. Комната расплывается перед глазами, но я вызываю интерфейс панели и загружаю координаты местоположения Коула из его сообщения.
– Чтобы добраться до него, потребуется минут десять езды на полной скорости. Но у него ужасные жизненно важные показатели, так что стоит захватить аптечку.
Анна обводит взглядом пустую квартиру.
– У меня есть кое-какие медикаменты, но их немного. Давай выдвигаться. Вышли мне его координаты.
Я пересылаю ей местоположение Коула, а затем выхожу вслед за ней из квартиры. Анна бежит по коридору, заваленному сломанной мебелью и частично заросшему виноградными лозами, которые тянутся из трещин в стенах. Стараясь не отставать, я бегу вслед за ней на первый этаж, где Анна врезается в дверь и вываливается на улицу. Там нас встречает темнота и небо насыщенного синего цвета. Мы оказываемся на крутом склоне дороги, которая петляет между высотными домами с изрешеченными пулями фундаментами, дыры в которых появились после атаки «Картакса». Оказавшись снаружи, я пытаюсь понять, чем таким черным и блестящим покрыта каждая поверхность, что взметается в воздух из-под ног Анны.
Это точно не пыль. Да и частицы слишком большие и имеют вполне отчетливый контур. И тут я понимаю, что это перья.
– А что случилось с голубями? – спрашиваю я.
Теперь я различаю повсюду тельца мертвых птиц. Их, наверное, миллионы, и они покрывают дороги, здания и фермерские поля.
– Они начали падать на землю после введения протокола «Всемирного потопа», – уносясь вперед, кричит через плечо Анна. – В живых осталось немного, и они больше не взрываются.
Меня охватывает беспокойство. Эти голуби совсем не походили на остальные стаи, потому что кто-то не только создал их, но и вживил панели. А штамм вируса, который они распространяли, был настолько изменен, что «Картакс»
