Глядя в эти полные удивленной надежды плошки, я великодушно подумала: а почему бы и нет? В конце концов, они взрослые мужчины, а я за всеми не поспею, это точно. Я щедро улыбнулась, взмахнула рукой с коктейлем и даже многообещающе открыла рот, но вот что странно: не издала ни одного звука. Я прокашлялась и попробовала еще раз. Тот же результат. Ронн не спускал с меня глаз:
– Так нам можно встречаться с женщинами?
Я набрала побольше воздуха, в третий раз распахнула рот, что-то промычала… и тут наткнулась на откровенно смеющийся взгляд Дилана.
– Нет, – сказала я, аж клацнув зубами, и это наконец прозвучало звонко и отчетливо. – Нет, нельзя, разумеется.
– Но как же?! – разочарованно протянул Ронн. – Ты вроде собиралась…
– Передумала, – огрызнулась я. – Мало мне, что ли, трех мужиков в доме, не хватало еще и женщин!
– Да ты что! Мы бы никогда… в дом… – воскликнул Ронн.
– Это больше не обсуждается, – отрезала я и, бросив хмурый взгляд на Дилана, который явно забавлялся всем происходящим, добавила: – Ну да, я жадная. Вы еще не настолько мне надоели, чтобы вами делиться. Что ж, не повезло, вот такая я жестокая самодура.
– И слава богу! – едва слышно прошелестел Брэд, а Ронн, не найдя ответных слов, утешил себя двойной порцией пиццы.
Я допила коктейль, раздумывая, почему же я все-таки не дала разрешения. Что ж, это понятно, в кои-то веки получила троих мужчин в личное пользование! Да еще, как сегодня неожиданно выяснилось, очень даже симпатичных. А главное, должна сказать честно – главное, я могу им приказывать! Не просить, не подстраиваться, не хитрить, не нежничать, не лебезить, не заигрывать, не флиртовать, не унижаться, не договариваться, не манипулировать, не сюсюкать и еще много всяких «не», а приказывать! Я даже зажмурилась от удовольствия. Не то чтобы я хотела этой возможностью злоупотребить, но уж никак не упустить! Миллионы и миллионы униженных, забитых и обманутых женщин, жертв тотальной манипуляции эпохи патриархата, словно наяву с надеждой подняли на меня головы. Я им подмигнула.
– Что-то мне не нравится, как она на нас смотрит, – поежился Брэд.
– Да вот, прикидываю, как буду мстить вам за страдания своих сестер, – откровенно призналась я.
– У тебя есть сестры? – удивился Ронн и даже отставил стакан с соком в сторону.
– Я имею в виду всех женщин, которым мужчины на протяжении многих поколений внушали, что они люди второго сорта, и чьи наивность, идеализм, доверчивость и жертвенность ошибочно принимались за глупость.
– Мы-то тут при чем? – не мог взять в толк Ронн. – Я женщин никогда не обижал!
– Лично, может, и ни при чем, – согласилась я и, сделав страшные глаза, процитировала: – «Но я с тобой за их разделаюсь грехи!»
– Почему именно со мной?! – Ронн испуганно уронил кусок пиццы обратно в тарелку.
– Регина, откуда у тебя вообще такие комплексы? – поинтересовался Брэд. – Ты не очень-то похожа на девушку, сильно притесненную мужчинами.
Я задумалась.
– Генетическая память, наверное, – решила я. – Иногда и во мне в самый неподходящий момент всплывают чувства неполноценности, беспомощности и вины, которые поколение за поколением внушал мужской пол женскому.
– Надо же было как-то вами манипулировать, – пожал плечами Брэд. – Обычная политика: как правящий класс подминает под себя все остальные, контролируя их, так и правящий пол устанавливает свои правила, которые выдает за истинные. И это уже индивидуальное дело каждого, принимать их за таковые или нет. Будь у руля женщины, они бы так же использовали мужчин в своих целях. И вообще, не такие уж вы, девочки, безобидные.
Дарт-старший выразительно покосился на мою огнеметную руку, словно ожидал, что я начну мстить уже прямо сейчас, и отодвинулся вместе со стулом подальше.
– Зачем вообще нужен правящий пол? – удивилась я. – Ведь все комплексы, навязываемые женщинам, передавались от матерей их сыновьям, и страдали оба рода. Порочный круг какой-то.
– Так это… – робко вставил Ронн, – вроде я все-таки ни при чем? Детей у меня нет, так что…
И, совершенно успокоившись, футболист продолжил обедать. Я мимолетно взглянула на Дилана: он сверкнул на меня смеющимися глазами, но промолчал. Что-то он вообще немногословен со мной сегодня.
– Регина, если наш идеологический спор закончен, – Брэд поднялся из-за стола, – я хотел бы вернуться домой, у меня запланирована стирка.
Я подавила фырканье и согласно кивнула.
– А у меня в «Михалыче» вечерняя смена, так что я тоже пойду, – сказал Дилан и, помолчав, добавил: – Спасибо за то, что потратилась на нас, Регина. Я все верну.
– Да, спасибо, – спохватился Брэд. – И спасибо, что дала нам все выбрать на свой вкус.
Вообще-то это не приходило мне в голову, но раз уж он подал такую замечательную идею…
– А вот это я зря! – живо откликнулась я. – Чего это ты так мрачно оделся? Надо будет подыскать тебе веселенькие шортики!
Брэда перекосило, и он счел за благо промолчать и быстро покинуть террасу.
– Ронн, заканчивай с едой и проводи Регину до самых дверей. Проследи, чтобы она вошла внутрь, – распорядился Дилан.
Чего это он так беспокоится? Ах да, на меня же покушались!
– Кстати, где моя машина? – повернулась я к качку, но ответил Дилан:
– Она на стоянке возле управления, в ней тебя будет ждать Ронн.
– До конца рабочего дня? – округлила я глаза. – Он столько не выдержит!
– Выдержу, – буркнул Ронн. – Послушаю радио, ну и… – он смущенно отвел взгляд, – перекушу чего-нибудь.
– О, только, пожалуйста, не свинячь в моей машине! – простонала я.
– Я аккуратно, – пообещал мой Кулак, но я ему не очень-то поверила.
– У нас теперь второй мобильник, я сбросил тебе номер. Так что я всегда на связи. – Дилан кивнул на прощанье и присоединился к Брэду, который ждал его у перехода.
Я проводила их взглядом.
– Ладно, Ронн, мне в самом деле пора, – вздохнула я. – И так уже задержалась с обеда.
– Сейчас-сейчас, – пробормотал качок, подхватывая последние крошки и торопливо запивая их соком.
Я расплатилась и, повесив сумку через плечо, вышла на ступени веранды. День был замечательный: спокойный, весенний, солнечный, но еще не слишком жаркий. Свежий ветерок ласково коснулся моего лица и волос, и я неожиданно подумала, что не хочу возвращаться в офис. Вернее, вообще не хочу выходить из тени веранды и спускаться по ступеням. Я слегка себя подтолкнула: «Надо, Регина, надо работать!» – и неохотно сделала первый шаг. Но, видимо, уж как-то слишком неохотно, потому что нога в элегантной туфельке на каблучке тут же подвернулась, и я, охнув, ухватилась за щиколотку. Тут же над ухом что-то взвизгнуло, и я инстинктивно отшатнулась. И пока я выпрямлялась, недоуменно хмурясь, Ронн сбил меня с ног. Вернее, сперва я не поняла, что это Ронн. Просто сильный удар, и вот я уже лежу на асфальте. Но боли не было – футболист умудрился перехватить меня одновременно и закрывая, и удерживая на своих руках.
– Что… – начала я, и тут звуки ворвались в мою жизнь. Получается, я пару мгновений ничего не слышала, что ли? А тут крики, топот, шум толпы, хлынувшей – нет, не к
