Вот и сейчас он вдруг увидел где-то далеко неясное светлое пятно и, обрадовавшись, потянулся к нему. Сначала медленно, а потом все быстрее и быстрее, пятно начало приближаться. Вскоре начали появляться отдельные звуки, пробивавшиеся сквозь противный звон в ушах. Потом он начал различать отдельные голоса. Он вдруг понял, что может не просто чувствовать солнечное тепло на лице, а достаточно открыть глаза и увидеть его. Тихо застонав, Гриша скривился и приоткрыл веки.
Солнечный свет ударил по глазам, и они заслезились. Услышав его стон, кто-то находившийся рядом тут же принялся стирать набежавшие слезы, а потом чьи-то мягкие губы ласково коснулись его губ. Уловив знакомый цветочный запах, парень невольно вздрогнул, а потом его губы сложились в жалкое подобие улыбки. Потом чья-то жесткая, словно доска, ладонь аккуратно приподняла его голову, и в рот полилось что-то холодное, со странным привкусом.
— Амида Будда, — тихо проворчал голос. — Он все-таки сумел вернуться.
— Он воин, мастер, — так же тихо ответил ему женский голос.
— Он не просто воин, девочка, — чуть дрогнувшим голосом ответил мужчина. — Он из тех, кого называют воинами света. В его роду был настоящий колдун, и кровь того человека решила проявить себя в этом мальчике. Сильно проявить. Ему нужен тот, кто сможет обучить его тому, что умел его предок.
— А вы, мастер? — растерянно спросила женщина.
— Мое искусство и то, чему нужно учить его, разные вещи. Да, я готов передать ему все, что знаю сам, но это не то и этого слишком мало.
— И что же делать?
— Пока не знаю, — вздохнул мужчина.
Очевидно, то, что влили ему в рот, возымело свое действие, и Гриша, откашлявшись, сумел, наконец, прокаркать севшим от долгого молчания голосом:
— Где я?
— В моем доме, — ответил мастер Лю, обходя кровать и вставая в ногах, чтобы парню не нужно было вертеть головой.
— И давно я тут валяюсь?
— Три дня. Мы думали, что не спасем тебя, — чуть слышно всхлипнула Герцогиня, поправляя ему подушку.
— А ты-то как тут оказалась? — Гриша попытался улыбнуться, но губы были словно резиновые. — Тебе же опасно на людях мелькать.
— А я и не мелькала. Села в автомобиль и приехала, — улыбнулась женщина, сообразив, что он, едва дышащий, пытается беспокоиться за нее.
— Все равно опасно. Тебя ищут, — прохрипел Гриша.
— На полигоне нашей службы точно не найдут, — отмахнулась Герцогиня.
— Я одного понять не могу, — вдруг проговорил парень. — Если они хотели от меня узнать, где камень, зачем тогда травить было? Это же глупо.
— Девка эта не удержалась, — скривилась от злости Герцогиня. — Ей приказали сделать зелье, которое тебя усыпит, а она добавила яду, чтобы ты все равно умер. Обидно ей стало, что ты не спешишь перед ней на коленях ползать.
— Дура, — качнул Гриша головой.
— Я ей то же самое сказала, — мстительно рассмеялась Герцогиня. — А еще объяснила, что ты теперь ни перед одной женщиной на колени не встанешь.
— И что она?
— Плевалась, — захохотала женщина. — У самой-то на подобное никогда ума не хватит.
— Что дальше делать будем, мастер? — повернулся Гриша к Лю.
— Сначала встань на ноги, — ответил мастер, чуть дрогнув уголками губ. — Яд оказался свежим, и мы едва успели дать тебе противоядие. Твое счастье, что ци твоего организма достаточно сильно и смогло самостоятельно удержать его действие.
— Что еще за ци? — не понял Гриша.
— Энергия тела. То, что заставляет его нагреваться, когда ты представляешь, как в тебе горит огненный шар.
— Не слышал такого названия. Дед это силой Господней называл.
— В чем-то он был прав, — кивнул мастер.
— И долго мне тут валяться?
— Сначала вспомни, как говорить правильно, а то каркаешь, словно ворона простуженная, — тихо рассмеялась Герцогиня, поднося ему кружку с водой.
— Языком трепать не мешки таскать, дело нехитрое, — усмехнулся в ответ парень.
— Не спеши, — сурово насупился мастер. — Сначала пусть твое тело вспомнит, как нужно правильно жить. Сейчас оно едва живет на остатках той энергии, что есть в нем самом. И чтобы помочь ему, лежи и омывай себя энергией. Она поможет вывести из тела всю гадость, которой тебя отравили.
— Вы хоть книжку какую принесите, — взмолился парень. — Я ж взвою со скуки.
— Омываться энергией, не сосредотачиваясь, не получится.
— Мастер, меня этому учили, едва я на ноги встал. Сначала просто глаза закрою, а потом оно само все пойдет.
— Ну-ну, — недоверчиво хмыкнул мастер. — Я принесу тебе книгу, а потом посмотрю, что у тебя получится.
Выйдя из комнаты, он вернулся, неся в руках толстую книгу. Точнее, это были листы бумаги, зажатые между двух деревянных пластин, которые были обтянуты тонкой кожей. Положив книгу парню на живот, мастер ладонью указал на нее, негромко поясняя:
— Это трактат об оружии Востока. Я перевел его на русский язык, чтобы ученикам было легче понимать, для чего создано то или иное оружие.
— Для войны, для чего же еще, — усмехнулся Гриша, устраиваясь поудобнее.
— Войны тоже бывают разные, и ты должен понимать это лучше других.
— Это вы про пластунов?
— И про них тоже, — благосклонно кивнул мастер.
— А тебе не рано еще? Может, просто поспишь? — вдруг забеспокоилась Герцогиня.
— Выспался уж. Три дня валялся, словно тряпка забытая. Ты бы лучше сама отдохнула, — улыбнулся ей парень. — Кстати, ты мне вот что скажи. Что там Залесский из моих красавцев выбил? Был хоть толк с моего геройства, или проще было их прямо там порешить?
— Был, и еще какой, — озорно подмигнув ему, рассмеялась женщина. — Но раз уж ты весь из себя такой бойкий, то лучше ответь, с чего вдруг ты то как неграмотный казак говоришь, а то словно аристократ. Даже слова иноземные употребляешь.
— Когда старательно за собой слежу, то могу говорить как аристократ, благо было у кого поучиться, а когда отвлекусь, на привычную речь перескакиваю, — смущенно усмехнулся Гриша. — Мне уж капитан говорил об этом. Да только я в основном с простыми людьми говорю.
— Старайся следить за собой
