Не понаслышке зная, что мелькание мыслей в его исполнении обычно оказывается чем-то реальным, Зоя Степановна настороженно оглядела парня долгим, задумчивым взглядом и, вздохнув, неожиданно выдала:
— Обиделся. Это я, дура, виновата. Знаю ведь, что ты врать не умеешь.
— Да бог с вами, Зоя Степановна, — улыбнулся Гриша. — Какие тут обиды. Да и его высокопревосходительство прав. Не дают награды за такие малости. Уж ему, как боевому офицеру, это лучше всех известно.
— А еще ему не хуже меня известно, что ты никогда лгать не станешь. Особенно в таких делах, — тут же вклинилась Зоя. — Недоговорить можешь, а вот врать никогда. И я должна была ему об этом напомнить, — тут графиня посмотрела на генерала так, что тот чуть чубук своей трубки не перекусил.
— Да нет обиды, Зоя Степановна, — оборвал ее выступление парень, вскинув ладонь. — Сам виноват. Нужно было сразу все показать. А что касаемо до переезда, так я и сам не понял, с чего такие вопросы задавать начал. Вот как бог свят, никуда не собирался.
Понимая, что крепко опростоволосился, генерал яростно крутил усы, пытаясь найти выход из положения. Хорошо зная свою невесту, он прекрасно понимал, что если Гриша сейчас не убедит ее в том, что не обижен, битва при Ватерлоо покажется ему детской игрой по сравнению с тем, что она способна устроить. Как и любой, по уши влюбленный мужчина, он готов был на любые жертвы, лишь бы предмет его любви был доволен и счастлив.
— Ты правда не обижен? — немного успокоившись, тихо спросила Зоя.
— Вот вам крест, — поклялся Гриша, размашисто перекрестившись. — Поначалу вспылил, а потом понял, что сам все не так сделал.
— Ладно. Тогда я пойду приводить себя в порядок, а вы, господа, займите себя чем-нибудь сами, — мило проворковала Зоя и упорхнула в свои комнаты.
— Слава тебе господи, пронесло, — выдохнул генерал, проводив ее влюбленным взглядом. — Ты и вправду, Гриша, не держи зла. Я и подумать не мог, что ты так высоко взлетел.
— Ступайте отдыхать, ваше сиятельство, — усмехнулся парень. — Марфа Ивановна там что-то такое на обед готовит, что вся прислуга мимо кухни проходя, слюной весь пол закапала.
— Добро. Только вот то, что с жандармами связался… — тихо начал генерал, но парень не дал ему договорить.
— А что жандармы? Или они не империи служат? Или жизни свои за страну не кладут? Да и не получилось бы у меня невесту вашу защитить, если бы не они. Нет у вас, ваше высокопревосходительство, ни знаний нужных, ни средств, чтобы такие вопросы решать. Не учили вас тому. Так что не надо осуждать.
— Не суди, да не судим будешь, — смущенно кивнул граф.
— Вот-вот. Насмотрелся я на тех блестящих гвардейских офицеров. Сами толком даже стрелять не умеют, а спеси… Смотреть противно. А ведь их прямая задача — императорский дворец защищать. И что? Среди них же целый десяток бунтовщиков нашелся. А кто тех детей спасал? Я да десяток казаков, что к жандармскому корпусу приписан. Да и то только потому, что капитан Залесский не знал уже, кому доверять можно.
— Снова прав, — мрачно кивнул генерал. — Что ж, раз так, дело твое. Но помни, прежде чем к ним за чем-либо обращаться, сначала меня спроси. Что бы там ни было. Договорились?
— Так ведь вас тут и не было, — понимающе усмехнулся Гриша.
Кивнув в ответ, граф уже направился к двери, когда по коридору простучали чьи-то быстрые шаги и в комнату, едва не сбив генерала с ног, ворвался унтер Елизар. Бросив на графа быстрый взгляд, он повернулся к парню и, посуровев лицом, негромко сказал:
— Гриша, беда. Герцогиню скрали. Да еще и у Залесского жену с детьми увезли.
— Кто? Куда? — ахнул парень, хватаясь за пистолет, висевший на поясе.
— Не знаю. Капитан велел тебе срочно сообщить, и если решишь помочь, так прямо к нему везти. Наши все там уже.
— Поехали, — коротко кивнул Гриша и, подскочив к шкафу, принялся экипироваться, не обращая внимания на растерянно замершего генерала.
* * *Капитан Залесский метался по кабинету, словно разъяренный зверь, бессильно сжимая кулаки и остервенело скрипя зубами. Сидевший в кресле генерал мрачно постукивал по столу пальцами и, то и дело поглядывая на своего подчиненного, только растерянно качал головой. Все слова в подобной ситуации были бессмысленны и теряли всякое значение. Понимая, что именно в данный момент происходит с опытным офицером, генерал внутренне тихо радовался, что все это происходит не с ним. В дверь постучали, и после разрешительного рыка капитана в помещение вошел высокий, широкоплечий юноша.
— Слава богу! — выдохнул капитан с заметным облегчением и, шагнув к парню, протянул ему руку, тихо сказав: — Спасибо. Я не забуду.
— Бог с тобой, Петр Ефимович, не с чего благодарить. Лучше расскажи, что уже известно, — приятным баритоном ответил парень. — Дядька Елизар кое-что рассказал, но он не все знает.
— В общем, так. Герцогиня вчера вернулась с полигона, а утром отправилась по магазинам. Развеяться решила. Уже на обратном пути ее машину остановили, водителя ударили ножом, а ее саму похитили. В то же время мои девочки отправились на ярмарку на Новоалександровский рынок, что на Фонтанке. Но до рынка они не доехали. Их пролетку нашли в переулке. Возница убит.
— Как убит? — быстро уточнил парень.
— Один удар, ножом в сердце.
— А водителя?
— Тоже ножом, но там было три удара, — моментально насторожившись, ответил капитан.
— Странно. Три удара и один. Не хватило умельцев?
— Хочешь сказать, что работали разные группы и все просто наложилось одно на другое? — сообразил капитан.
— Да просто отмечаю странности, — проворчал парень, почесывая в затылке.
— Капитан, вы не познакомите нас? — неожиданно спросил генерал, поднявшись.
— Прошу меня извинить, ваше высокопревосходительство, — опомнился Залесский. — Небезызвестный вам Григорий Серко. Потомственный пластун. Генерал… э-э-э… — замялся капитан.
— Просто генерал. Обойдемся без имен, — пришел ему на помощь не молодой, но еще крепкий мужчина с усталым, волевым лицом.
— Как прикажете, ваше высокопревосходительство, — облегченно кивнул капитан.
— Давно хотел на вас посмотреть, юноша. Жаль, что при таких скорбных обстоятельствах. Надеюсь, вы сможете
