– Есть, – козырнул помощник. Самостоятельность он проявлял строго дозированно, прекрасно осознавая грань, когда начальство перестает нуждаться в его советах.
…Оставшиеся два дома сведений не дали. В одном разговаривать отказались вообще, а в другом наговорили такого, что Антон Павлович позорно сбежал. Вслед долго доносились вопли о конце света, наступлении Страшного суда и предложения покаяться. Себя проповедник, видимо, отделял от человечьего рода – а может, считал безгрешным, – поскольку все его рекомендации, проклятия и пророчества касались исключительно других людей.
– Вот черт! – Антон Павлович вытер пот со лба и сбавил шаг. – Встречаются же придурки, прости Господи. А таких агрессивных вообще в психушке держать надо – на людей бросаются, того и гляди покусают, никакие вампиры не нужны. Местная фельдшерица – как бишь ее, Светлана? – говорят, любопытные вещи знает. К ней – и хватит на сегодня, – решил он. – В конце концов, я еще не обедал.
У местной фельдшерицы, то есть тетки Светланы, во всех окнах горел свет и на фоне занавесок мелькали тени. Внутри же оказалось на удивление тихо. Пострадавших уже отправили в больницу, оставшиеся не у дел медики пили чай с пирожками. Те горой лежали на блюде и распространяли вокруг сладкий запах сдобы, капустной начинки и слегка подгоревшей муки. Тетка Светлана что-то горячо втолковывала врачу с рыжими усами. Тот с интересом слушал, не забывая откусывать от пирожка в руке.
– Не помешаю? – Против воли Антон Павлович сглотнул – запахи кружили голову и вызывали в животе урчание.
– Заходите, пожалуйста! – Светлана повела рукой к столу: – Угощайтесь, чем Бог послал.
Антон Павлович чваниться не стал. Устроившись на косоногой табуретке, он сразу же придвинул к себе поближе блюдо с пирогами. Тут же рядом с ним возникла дымящаяся чашка с чаем. Он благодарно кивнул и невнятно – рот уже был занят печевом – поинтересовался:
– Ну, что тут у вас?
– С какой стороны посмотреть, – откликнулся рыжеусый врач. – Ничего страшного с пациентами не произошло – они просто спят. Дырочки в шее… Ну что дырочки? Потери крови нет, серьезных травм тоже. Так что о дырочках можно не беспокоиться. Странно другое…
Он замялся.
– Ну, ну? – подбодрил его Антон Павлович.
– Понимаете, прозвучит странно, но пациенты ненормально здоровы.
– В смысле?
– В прямом. Здоровые они, понимаете? Здоровые как лошади! Так не бывает. Что-нибудь да найдется. И ладно бы молодые, пожилые люди тоже! Вот видели старичков? Они только внешне старички! Органы у них работают как часы. Не бывает так, понимаете, не бывает! Тем более одновременно у нескольких человек, которые до этого на ладан дышали.
– Откуда знаете?
– Что?
– Что на ладан дышали?
– Светлана Викентьевна сообщила.
Врач замялся, и как-то вдруг стало понятно, что с хозяйкой дома они успели поругаться, а потом помириться.
Светлана подозрения Антона Павловича подтвердила.
– Я вам сразу так и сказала, – фыркнула она. – Вы же на меня как на врага народа посмотрели. Если в деревне живу, травами увлекаюсь, так значит – знахарка темная, ничего не знаю. Что за штампы, в конце концов! У меня, вообще-то, медицинский диплом имеется и стаж работы большой, знаю, что к чему!
– Экая вы злопамятная, – возмутился рыжеусый врач. – Я же извинился.
Светлана отмахнулась:
– Да ладно, это я уж так, в сердцах. Не обижайтесь. А насчет возрастных болячек он прав. У Капы, ей уже за восемьдесят, сердце как у молодки стало. Это вечная предынфарктница-то! Давление, наверняка, тоже в норме.
– Сто двадцать на восемьдесят, – подтвердил врач. – Хоть в космос запускай.
– Так что с ними, вы мне можете сказать? – не выдержал Антон Павлович. – Хоть что-нибудь?
– Все, что я мог сообщить, я сообщил. – Врач говорил обиженно, всем свои видом намекая, что кричать на него не надо. – Точнее скажут анализы. Готовы они будут завтра утром. Быстрее никак не получится.
Антон Павлович намеку внял и покаялся:
– Извините. Устал. Нервы на пределе. Местные некоторые меня достали. Апокалипсис, видите ли, наступает. Орать-то так при этом зачем? Да еще обзываются!
– Это вы на Тамару нарвались, – сообщила тетка Светлана. – У нее шизофрения. Сегодня она тихая. Вот когда ее болячка обостряется, тогда да: туши свет, бросай гранату. С ножом по деревне бегает!
– Чего ж она на свободе делает? Ее место в психиатрической лечебнице.
Светлана хмыкнула:
– Вы прям с Луны упали. Кому чего здесь надо? Мы уже и подписи собирали, чтобы ее признали недееспособной, что толку. Имеется положительное решение суда, но Тамарка хитрая. Как почует, что за ней пришли, – хлоп, и в доме запирается, а ломать дверь санитары права не имеют.
– А родственники куда смотрят?
– Куда, куда… Два сына у Тамары, и оба негодящие. Один злой как собака, но хоть работает, другой просто бухает. О том, что мать лечить надо, им в голову не приходит. Жрать готовит – и ладно.
– Весело тут у вас, – вставил молчавший до того медик.
– Не то слово, – согласилась Светлана. – Скоро, подозреваю, еще веселее будет с этими покойниками.
– Вы в вампиров верите? – спросил женщину Антон Павлович, внимательно наблюдая за ее реакцией. Меньше всего ему хотелось, чтобы в деревне началась паника. Светлана, как врач, должна демонстрировать критический настрой к разгулу нечисти. Если уж и она… Однако тетка Светлана его надежды оправдала: страха в ней не чувствовалось совсем.
– Верю, не верю, какая вам разница? – уклонилась от ответа она. – Если вы по поводу следов в виде двух дырочек, то вампиры здесь ни при чем. Нечего всякие глупости выдумывать!
– А кто при чем? – немедленно уцепился за фразу Антон Павлович. Светлана ему начинала нравиться.
– Понятия не имею!
– Может, хоть что-то? Какие-то наблюдения, зацепки, которые вам покажутся глупыми, а нам помогут?
Светлана вздохнула:
– Не сталкивалась я ни с чем подобным, как вы не понимаете? Вот только… – Она замялась.
– Что только? – насторожился Антон Павлович.
– Видите ли, я много лет отработала терапевтом в поликлинике, и выработалось у меня что-то вроде чутья. Вот можете мне не верить, но иногда посмотрю на пациента, вроде и анализы у него не очень, и болячек хронических туча, прогноз основного заболевания мрачноват, а уверена, что все с ним будет хорошо. Так и происходит. И наоборот тоже бывает.
– Почему же не верю? Верю. – Антон Павлович предусмотрительно не стал рассказывать, что он и не такое видал.
Светлана приободрилась. Ее голос стал увереннее:
– И здесь то же самое. Налет покойников, пострадавшие с дырочками на шее – ужасно, правда? Надо тревожиться, бояться – в общем, проявлять негативные эмоции. Мое же чутье твердит, что все правильно, все хорошо. Оно никогда не ошибается. К тому же есть доказательство: пострадавшие, пожилые пострадавшие, помолодели. В прямом смысле этого слова. Возрастные болячки исчезли.
– М-да, – неопределенно протянул Антон Павлович. – Вот…
Что он хотел сказать, осталось неизвестным, поскольку за дверью послышался шум, распавшийся на несколько голосов. Голоса казались знакомыми. Антон Павлович не ошибся: охрана
