— Придешь? — уточняю недоверчиво и едва слышно. Громче сказать попросту не выходит.
— Конечно, Маша. Как и всегда.
Сухие обветренные губы прикасаются к моему пылающему лбу. Я зажмуриваюсь и просто дышу этим моментом, жадно глотая воздух, смешанный с родным ароматом Марка. И с каждым вдохом внутри будто расслабляется пружина, нить за нитью обрывается сковывающий ледяной страх и на смену ему приходит спокойствие.
Он здесь. С ним все хорошо.
Я засыпаю в тот момент, когда чувствую вновь осторожное прикосновение к волосам, робкое и одновременно заботливое. Улыбаюсь счастливо легкому приятному сну, в котором он рядом, и сразу же обнимаю его в ответ.
Глава 15. Мед и весна
Проснулась я одна. В доме стояла оглушительная тишина, даже намека не было на то, что Краев был здесь. Волна паники резко подняла меня с постели. Осознать ничего не успела толком — ноги сами вынесли меня в коридор. На вешалке в прихожей вообще никаких вещей нет, кроме моей куртки. Бушлата Марка тоже…
Неужели мне все вчера приснилось?!
— Садись завтракать, — знакомый голос слева заставил буквально подпрыгнуть на месте.
Господи, так ведь и скончаться от приступа можно! Резко разворачиваюсь и обнаруживаю за столом Краева. Босс мирно пил чай и неторопливо листал какой-то журнал. Хотела было отчитать его за то, что напугал, но после просто выдохнула и покорно села за стол. Значит, мне не померещился он вчера, все в порядке! От этой мысли будто груз с плеч свалился, даже ругаться перехотелось.
На столе куча всяких вкусностей, так что желудок урчанием мигом напоминает мне, что вчера я не только не ужинала, но еще и не обедала. Хватаю краюшку хлеба, щедро поливаю медом и жадно откусываю сразу три куска.
— Не торопись ты так, — весело фыркает Краев и придвигает ко мне стакан с ароматным чаем, — запей, не ешь всухомятку.
— Фпафибо! — киваю с набитым ртом в ответ и отчего-то смущаюсь.
Несмотря на голод, от повисшей тишины кусок в горло не лезет. Еще и босс то и дело бросает на меня взгляды поверх своего журнала. Это нервирует почему-то больше всего.
— А где твоя куртка? — спрашиваю невпопад лишь бы прервать молчание и разрушить эту атмосферу. Да блин, пусть он перестанет на меня пялиться!
— Бушлат? Сушится, — Марк неопределенно машет рукой и делает глоток чая. И глаз с меня при этом не сводит, глядит поверх чашки внимательно так, с хищной ленцой.
Ерзаю на стуле и старательно отвожу глаза:
— А-а… А где все?
— Работают. Значит, ты вчера меня ждала? — от вкрадчивого голоса по спине бегут мурашки.
— Не-а, — поспешно вру я и фыркаю насмешливо, — вот еще!
— Да? Горский сказал, ты себе места не находила.
— Ой, нет, ему показалось. Дом просто такой большой, не знала, где сесть. Везде пересидела, представляешь? — я глупо хихикаю и несу какую-то ахинею, из-за которой хочется провалиться сквозь землю, лишь бы не видеть этой ухмылки.
Только бы он не подумал, что я за него переживала!
— И хотела ехать искать, — добивает он, — в буран.
— Да врет все твой Горский! — зло хлопаю ладонью по столу, — я не тебя хотела искать вообще-то!
— А кого? — Марк лениво вскидывает бровь и по смеху в его глазах становится понятно, что он меня раскусил и просто наслаждается дурацкой ситуацией.
— Чемодан мой! — решаю стоять до конца. Нет уж, меня так просто не расколешь! В качестве устрашения врага сдвигаю брови на переносице и сурово откусываю половину ломтя хлеба. Смотри, какая я жесткая, понятно тебе?
— Ты его с собой привезла, — меланхолично отвечает Краев, откладывая журнал.
— Ой, знаешь, что? Много ты знаешь! У меня был второй чемодан! И вообще…
— У тебя мед по пальцам течет, — отрешенно произносит он, глядя поверх моей головы в окно.
— Что? — грозно переспрашиваю я, недовольная тем, что меня перебили.
Перемена происходит внезапно. Марк просто перехватывает мое запястье, отбирает медовый хлеб и дергает к себе. Не успеваю даже возмутиться, как он медленно погружает испачканный медом палец себе в рот. Воздух застревает где-то в груди. Затаив дыхание расширенными глазами я завороженно слежу за тем, как горячий язык скользит по пальцам, собирая золотую сладость. Краев гипнотизирует меня своим взглядом — темным, словно бездна. Или глубокий омут. Иначе как объяснить чувство, будто я тону в нем прямо сейчас, посреди зимнего леса?
На крыльце слышится шум и топот ног. Краев отпускает мою руку и как ни в чем не бывало садится на свое место допивать остатки чая.
А я сижу напротив, шокированная, покрасневшая и… возбужденная?
Дверь только распахнулась, а меня уже как ветром сдуло! Прочь из этой кухни, от проклятого босса, который то ведет себя холодно, то искушает, как демон.
— Не задерживайтесь, Никольская, — летит мне в спину приказ Марка, когда я бегу по лестнице вверх.
Залетаю в ванную комнату, запираюсь и смотрю на свою руку так, будто ее сейчас покусали ядовитые змеи. Да лучше бы это было так! Отрезанные от всего мира, в глуши, даже заказать такси и уехать нельзя или просто сбежать!
Тяжелое дыхание постепенно восстанавливается, но я смотрю на себя в зеркало — и не могу узнать. Щеки лихорадочно горят, взгляд сумасшедший, с расширенными зрачками, губы искусаны. Ох, нельзя нам наедине оставаться…
Быстро мою ладонь, умываюсь, провожу нехитрую утреннюю гигиену и спускаюсь вниз. В прихожей толпится народ, так что я проскальзываю незамеченной в гостиную и решаю отсидеться пока тут. Тем более что густой бас Горского долетал даже на второй этаж, а сюда тем более. Часть важных дел уже, наверное, была обговорена, потому что слышен хохот заказчика после своей же скабрезной шутки.
— А еще у нас банька сегодня будет натоплена. Самое то после работы! Можно в прорубь окунуться или в снег с головой нырнуть! — с энтузиазмом вещает Горский.
— Для начала давайте осмотрим местность и обсудим условия договора, — Марк отвечает твердо. Вот сразу понятно, что человек работать приехал.
— Конечно-конечно! Прямо сейчас и начнем! Машенька! Вы уже проснулись? — громовой окрик поднял бы, наверное, любого. Черт! Я собиралась подождать, пока Краев уйдет из дома! Придется идти, не отсиживаться же здесь, игнорируя заказчика!
Появляюсь в кухне через полминуты.
— Да, Максим Евгеньевич, — натянуто улыбаюсь и приветствую, — Доброе утро.
В душе еще свежи воспоминания о том, что Горский даже искать Марка с остальными сотрудниками «Парнаса» не собирался. С таким типом стоит быть осторожнее.
— Как здорово! Не стоит вам сидеть с бумажками в духоте. Идемте с нами, посмотрите, какая здесь природа! А какой воздух! — соловьем разливался мужчина, словно фокусник доставая откуда-то мою куртку и ловко помогая ее надевать.
Если вспомнить его вчерашнее поведение, то сейчас оно кардинально отличалось, словно передо мной другой человек! Такой внимательный и услужливый, что даже неловко. Я и ответить
