Она вздыхает и с печальной улыбкой качает головой:
— Нет. Мне здесь… хорошо. Но я боюсь. Отца только Маша сдерживала. Она меня прикрывала, делала вид, что уговаривает домой вернуться. Но я знаю, ей и самой не хотелось назад.
— Если ты не хочешь возвращаться, оставайся здесь. Столько, сколько нужно.
— Не хочу, чтобы ты пострадал из-за меня.
— За меня не беспокойся, — улыбаюсь ободряюще.
— Но это правда опасно, Игорь. Зачем тебе рисковать из-за меня?
Вздыхаю и говорю правду:
— Просто хочу, чтобы ты жила обычной жизнью. Чтобы просто была счастлива.
Тая смотрит в мои глаза долгим взглядом, испытующе, словно боится, что я лгу. Бедная девочка, такая испуганная, хоть и всем видом старается этого не показывать. И совсем одна, даже на поддержку родителей рассчитывать не может. Сжимаю ее маленькую ладошку в своей руке.
— Спасибо. Спасибо, что помогаешь мне, Игорь, — шепотом благодарит она.
Тая прижимается ко мне, кладет голову на плечо и я благодарю всех богов на свете, что девчонка находится с правой стороны. Иначе бы точно почувствовала, как бешено сорвался пульс. Осторожно обнимаю ее и успокаивающе провожу ладонью по волосам.
Медлю, но потом все же не выдерживаю:
— А что с твоим Толиком? Ты все еще его любишь?
Она фыркает весело и напряжение, копившееся внутри все эти дни, отпускает.
— Давай забудем о нем. Как будто его и не было.
Откидываю голову на стену и усмехаюсь. Плевать от кого придется защищать ее, хоть от самого дьявола, но эта девчонка от меня теперь никуда не денется.
Глава 32. Силы не равны
Никогда не думала, что буду возвращаться домой с таким тяжелым сердцем. Внутренний голос кричал, чтобы я разворачивалась и бежала как можно дальше отсюда, но… Я слишком часто убегала. Пришло время поговорить с родителями и постараться все объяснить. Отец всегда был очень строг и жесток со мной, но может быть хоть сейчас поймет меня. Ведь я его дочь.
Охрана открыла ворота, поприветствовала меня. С собой у меня была только сумка, никаких вещей я с собой не брала. Задерживаться долго все равно не планирую, даже билет на обратный самолет забронировала. Хотелось поскорее вернуться домой, к Марку, и сказать, что все разрешилось. Наш последний разговор вышел слишком тяжелым.
Едва я успела порог дома перешагнуть, как тут же натолкнулась на маму.
— Милая, здравствуй! Наконец-то ты вернулась! Почему даже не позвонила, что прилетаешь? Я бы прислала за тобой водителя! — посетовала она, крепко обнимая меня. — Я так соскучилась!
Она выглядела как и обычно — платиновая блондинка с короткой стрижкой и добрым кротким лицом. Только осунулась и казалась немного измученной. Сколько я помнила, мама практически никуда и не уезжала. В путешествия они с отцом не ездили, одна она даже на праздники не выбиралась, постоянно была дома. У нее и подруг не было.
— Привет, мам. Да я ненадолго, вот и не стала звонить, — я слабо улыбнулась и отстранилась, оглядывая еще раз.
— То есть как ненадолго? Милая, свадьба уже вот-вот, нельзя так исчезать. Тем более бросать надолго жениха!
— Вот, кстати, об этом я и хотела поговорить с отцом. Он дома?
— Он как раз одевался на работу.
Мама с тревогой взглянула на второй этаж, а после склонилась ниже и шепотом спросила:
— Как там Таечка? С ней все хорошо? Ей хватает денег?
В ее глазах было столько тоски и боли, что у меня сжалось сердце. Тая не звонила маме, знала, что отец досконально проверяет ее телефон. Все это время я только передавала ей, что с сестрой все хорошо, но ведь сама она родного ребенка не видела. Валентина — так звали мою маму — всегда была строгой, но сейчас я будто взглянула на нее другими глазами. Возможно этой строгостью она просто хотела нас защитить? Хотя бы для того, чтобы у отца было меньше поводов вымещать на нас зло.
— У нее все хорошо, мама. Мы вчера созванивались. Она работает и я ей помогаю немного.
Мама кивнула, прикусив губу и срывающимся шепотом ответила:
— Я знаю, она не может мне позвонить. Но скажи ей, что я ее очень люблю и по ней скучаю.
Глаза мамы наполнились слезами и я поспешила крепко обнять ее. У меня у самой душа переворачивалась. Она ведь здесь оставалась совсем одна с отцом… А Виктор Комаров чуткостью и заботой никогда не страдал.
На лестнице слышатся шаги и мы отпрыгиваем друг от друга, как будто преступление совершили. Мама поспешно вытирает слезы, а я с замиранием сердца слежу за отцом. Его высокая статная фигура появляется спустя несколько секунд и вот он уже степенно спускается с лестницы вниз.
— Маша? Ты уже вернулась, отлично. Таю привезла?
Не знаю, выдохнуть мне или нет. Отец никак не показал, что знает о Марке и о том, что я разорвала помолвку с Полянским. Неужели Эдуард так и не рассказал ему?
— Нет. Но я не вернулась, я приехала кое-что сказать.
— Ладно, говори. Только быстрее, у меня еще встреча с будущим затем сегодня, — отец демонстративно смотрит на дорогие часы.
Так вот оно что. Эдуард просто решил все лично рассказать, а не по телефону. Заодно и продемонстрирует, что Марк его избил — синяки на его физиономии еще долго будут красоваться. Приятно, конечно, но кое-кто придет в бешенство…
— Лучше присядьте, — предлагаю я и сама иду в гостиную.
Родителям ничего не остается, как пройти следом. И если мама смотрит с тревогой, то отец тревожиться даже не думает. Вместо этого недовольно хмурится и грозно спрашивает:
— Что случилось?
Сердце колотится, как сумасшедшее. Делаю несколько вдохов и выдохов, зажмуриваюсь. Давай же, трусиха. Выдыхаю. Решаюсь.
— Пап, мам, я не выйду за Эдуарда.
Молчание. Глаза мамы испуганно расширяются, она прикрывает рот ладошкой и с ужасом смотрит на меня. Отец вскидывает брови и удивленно хмыкает:
— Что за бред? Конечно выйдешь!
— Нет. Я разорвала помолвку. И Эдуард уже все знает. Свадьбы не будет.
Страшнее всего было взглянуть в сторону отца. Мне казалось, даже воздух в комнате наэлектризовался, такие волны гнева и бешенства от него расходились.
— Ты с ума сошла?! — не выдержала мама, — Отменять свадьбу за месяц до торжества! Все приглашения были разосланы за полгода, подготовка почти полностью окончена! С чего ты вдруг решила все отменить?
— Мама, я не люблю его.
— Дочь, все невесты испытывают мандраж. Поверь, даже я прошла через это, когда выходила замуж за твоего отца. Хотелось все бросить и сбежать. Это нормально.
— Ты не понимаешь! Ты ведь выходила замуж за отца по любви.
— Вообще-то пару нам выбрали родители, — хмыкнул отец, холодно осматривая меня с головы до ног, — ни твоя мать, ни я не знали друг друга до конца. Мы встречались только при наших родителях. Вам же с Эдуардом было позволено даже жить вместе! Мы пошли навстречу, сделали
