Справа висела табличка такого же казенного вида, как и остальные, гласившая: «Дизельная электростанция». На двери снова оказался замок, Борн попытался было сорвать его ломом, но не преуспел. Тогда за дело взялся Азат. Пришлось попотеть, но на второй минуте упорной борьбы чертова железка сдалась.
Башкир вытащил дужку замка из проушин, открыл дверь и вошел в комнату, где должен был располагаться дизель. Борн двинулся следом, обогнул Азата и наклонился к одному из углов, в пол которого были вмонтированы крепления. Потом посмотрел в распределительный щиток с пустыми кабель-каналами.
– Охренеть, ну вы, татары, даете, – пробормотал он, помотав головой. – Ладно дизель вывезли… Но ведь еще и проводку повыдергивали…
– С чего это мы, я вообще-то башкир, – заметил Азат. – Но ничего необычного не вижу. Если они где-то на новом месте устраиваться собрались, то им помимо генератора еще и провода нужны. А тут, может, какое-то специальное сечение или изоляция, я в электрике ничего не понимаю. Ты лучше скажи, что это за дверь вообще?
– Это? – Борн подошел и стукнул ладонью по створке гермодвери. – Запасной выход, тоже через тамбур. По проекту из помещения, где дизель стоит, должен быть прямой выход наружу.
– А сколько их всего? – заинтересовался Азат. – Ну, выходов?
– От трех до бесконечности. – «Крепостной» пожал плечами. – Один основной, второй из помещения электростанции, и еще аварийный должен быть. Скрытый, вне потенциальной зоны завалов или выше нее.
– Разумно, – кивнул башкир. – Что, проверим медпункт?
– Да хрен ли там смотреть? – Борн махнул рукой. – Наверняка все то же самое, выметено до последнего шприца. Я уверен, что тут хабара не будет вообще. Даже завалящего ГП-5 не отыщем, все вынесли.
– Ну и хорошо же, – пожал плечами Азат. – Значит, живы все.
– Знать бы еще, куда уехали… Хотя это наверняка чертову тучу лет назад было. Ладно, надо найти, где у них тут комендант сидит.
– А тут нет выделенного под администрацию помещения?
– Хм. – Борн задумался. – Не помню такого. Но в целом-то здесь убежище тридцать шесть на восемнадцать, мы его не то что осмотреть, а полы помыть при желании успеем.
Они вернулись назад и довольно скоро нашли халупу, на которой висела табличка «Комендант». В отличие от остальных эта была намалевана от руки на куске жести, похожем на дорожный указатель.
Дверь здесь также закрыли, но она сама по себе была хлипкой, будто межкомнатной. Ломик-гвоздодер без особых проблем справился и с этой преградой, размочалив в труху жеваную бумагу, из которой оказалась сделана створка.
Обстановка и тут особо не радовала разнообразием. С другой стороны, здесь имелся большой письменный стол и маленький раздвижной диван. Правда, Азат подозревал, что раскладывать его было некуда, поэтому главному среди местных приходилось спать прямо так. Наверное, он не особо выделялся габаритами.
Башкир уже привычно обошел стол и принялся копаться в ящиках, подсвечивая себе фонариком. Он не надеялся найти дневник или журнал, прекрасно понимая, что такие вещи вывозятся в первую очередь, а в крайнем случае уничтожаются.
Но среди нескольких листов чистой писчей бумаги совершенно случайно нашел измятый тетрадный. Выложил его на стол, аккуратно разгладил ладонью, стараясь не порвать.
«Азат Тальгатович, подсчитали запасы. Еды осталось на три недели. Даже с учетом того, что здесь с довоенных времен валяется, хотя я вообще не уверен, что это можно есть.
До сих пор вы все правильно делали. И что не стали удерживать тех, кто уезжать решился, и что убежище готовили, пока времени более-менее хватало. И даже то, что приказали сюда спуститься – верное решение.
Но больше ждать нельзя. Наблюдатели из тех, что наверх поднимаются, говорят, что тварей не только меньше не становятся, наоборот, они множатся с каждым днем. И ладно бы, как три года назад, одиночные, их можно было колами да вилами забить. Теперь стаями приходят.
Уходить нужно, пока возможность есть. Наверху в гараже машины – загрузить все, что получится, и уезжать. Иначе еды не хватит на переезд. А что потом будет, когда пайки начнем урезать… Больше шансов людей сохранить, если сразу поедем».
– Что там? – спросил Борн.
Азат просто передал ему листок. Он сел на диван и задумался.
Насколько башкир помнил, в Сарманово на начало войны проживало что-то около девяти тысяч человек. Город осмотреть ему не удалось, но почему-то он был уверен, что никто этот райцентр не бомбил. Тут ведь не имелось какой-либо промышленности, люди в основном с землей да животными работали.
А это значит, что они попрятались в убежище уже позже. Даже если тут и объявили воздушную тревогу в тот день, когда большинство крупных городов были уничтожены, и даже если местные эмчеэсники вместе с ГОшниками запустили людей в бункер, прятаться тут больше пары-тройки суток не имело смысла.
Так… пока ветер не разнесет осадки в разные стороны. Дальше можно выходить наружу. Попытались связаться с миром, не смогли, что потом? Жизнь налаживать. Овощи сажать, хлеб сеять. Той же скотины тут всегда было много, город мясом да молоком славился, и работать они умели.
И вот уже тогда, когда жизнь оказалась налажена, произошло что-то такое, что им пришлось вновь прятаться под землей. Хотя, чего тут гадать, твари появляться стали, вот и все дела.
Только вот когда это было? Если за три года до этой записки уже появлялись одиночные твари…
Когда примерно появились мутанты в Челнах? Практически в первые же годы. Со слов мародеров, это были уродливые и искореженные животные и люди с раковыми опухолями и лишними органами. Виды сформировались уже позже, это потом начались проблемы с «гопниками», «маугли», «лаками».
– Пошли, наверное, наверх, – сказал Борн, бережно свернув бумажку и спрятав ее в карман разгрузки. Похоже, «крепостные» действительно собирали свидетельства, пытаясь разобраться, что происходило в мире в первые годы после Войны.
– Надо, наверное, спиртовку разжечь, завтрак приготовить, – заметил Азат, бросив взгляд на наручные часы. – Уже скоро будить. Хоть горячего поедим…
Хотел добавить, что напоследок, но промолчал. И так все было понятно.
Двинулись к выходу из убежища. «Крепостной» аккуратно закрыл за собой обе двери, запер гермозатворы. Оторванную фальшпанель на место крепить не стали, бросили рядом. Если за столько лет никто не приехал, то и не явится уже. Их, может быть, и в живых нет.
Вернулись на пост. Здесь за время их самовольной отлучки ничего не изменилось, мужики мирно спали, двери были в порядке, а с улицы не доносилось ни звука. Борн притащил из машины спиртовку и большую бутыль с топливом к ней, канистру с водой. Азат помог ему заправить горелку, наполнил
