- Что делать-то будем, Сергей Владимирович? - почему-то перейдя на официальный тон, поинтересовался у меня Вовка.
- Как что? Будем брать! - заключил я и двинулся обратно к старой калитке.
Подойдя к ней, я принялся заколотить по сухим доскам кулаком, а затем и носком ботинка разок приложился. Собачьего лая слышно не было, а значит одной потенциальной неприятностью меньше. На стук долго никто не выходил, но, вдруг, дверь дома резко распахнулась и с порога на нас выплеснулась тирада гневной речи:
- А ну стоять, тудыть вашу налево! Постреляю, басурмане!
Такого сочетания ужаса и удивления я ещё никогда в жизни не испытывал! Уверен, встреть я в чистом поле курящую корову на велосипеде в сопровождении группы инопланетян в бежевых купальниках, всё равно не испытал бы столь сильных эмоций. Мозг категорически отказывался верить в происходящее и, потому, на Вовкины крики 'Ложись!' никак не реагировал. Я, молча, глядел, с придурковатой улыбкой на лице, на дверной проём, из которого на меня глядело дуло настоящего пулемёта 'Максим'. Из-за щитка, шепеляво матерясь и брызгая слюной, торчала абсолютно седая, нечёсаная голова старика с блестящей проплешиной на макушке.
Из состояния ступора вывел тяжёлый удар в правое плечо, поваливший меня на землю. Это Вовка, после нескольких бесполезных попыток заставить меня лечь, решил спасти друга от неминуемой гибели, просто сбив с ног. Только рухнув на траву у забора, я осознал всю абсурдность ситуации и истерически засмеялся. Вовке, видимо, было не до смеха, так как сквозь выступившие слёзы, я заметил в его руке пистолет. Тут уже и моё веселье как рукой сняло:
- Вован, ты чего? Не дури, друг, это ж дед старый! Маразматик какой-нибудь! У него, скорее всего, и патронов-то нет для такого антиквариата. Спрячь пукалку, пока кто-нибудь не увидел. Или тебе приключений мало?
- Приключений? Серёжа, этот дедушка сейчас тебя одной очередью скосит и фамилии не спросит!
Друг явно был настроен решительно, и нужно было что-то срочно предпринимать.
- Отец! Послушай... - начал было я переговоры, но дед меня перебил.
- Сынок?
Мы с другом невольно притихли. Было в его интонации столько надежды, тепла и радости, что мы в очередной раз обалдели.
- Отец, мы не хотели помешать, честное слово! - продолжил я, - Мы просто спросить хотели! Спрячь пулемёт, пока...
- Сынок! - уже дрожащим голосом воскликнул старик, а уже через мгновение за забором послышались торопливые шаркающие шаги, приближающиеся к калитке.
- Ну вот... - облегчённо вздохнул я и посмотрел на Вовку, который теперь был шокирован не меньше, чем я вначале. Он спрятал пистолет, и мы медленно поднялись с земли. В этот момент калитка отворилась, и перед нами предстал маленький, худющий, бородатый и очень старый дед, с мутными и мокрыми от слёз глазами. Он стоял босиком, а одет был в старую, выгоревшую от времени байковую рубашку и ещё более старые, заношенные брюки. На крыльце больше никого не было, кроме уже упомянутого старинного пулемёта. Дед возбуждённо дышал и, щурясь, всматривался в наши лица.
- Здравствуйте, - промямлил я, всё ещё пребывая в лёгком шоке.
- Сынок! - ещё громче воскликнул дед и, отбросив в сторону свою клюку, бросился меня обнимать. Вовка смотрел то на деда, то на меня. Я всем своим видом показывал другу, что не имею никаких родственных связей с этим человеком, а тот в ответ только сдерживал смех и, скрестив руки на груди, ждал развития сюжета.
- Это уже 'Санта Барбара' какая-то, - пробормотал Вовка, а потом, как будто вспомнив что-то, встрепенулся и, выпучив глаза, начал интенсивно размахивать руками и утвердительно качать головой. Тут и до меня дошло, и я тоже обнял старика.
- Бать, ну что ты, прекрати. Нормально всё. Не дури, бать! - дед продолжал всхлипывать, тычась мне в грудь. - Ты нас во двор пустишь? Или мы так и будем тут стоять? - весёлым голосом начал я спектакль.
Тот, наконец, разжал свои отеческие объятия и смущённо засуетился:
- Так это... Ох! Так вы проходьте, детки... Что ж это... Э-хэ-хэ! - старик прищурил глаз, заулыбался, обнажив беззубые дёсны, и погрозил мне кривым пальцем: - Ох, и Вовка! Ох, и жук!
Вовчик нахмурил брови и, с ещё большим удивлением, уставился на меня.
Слово 'жук' у него получалось как 'зук', а букву 'р' дед выговаривал с помощью одних только губ, потому, слово 'проходьте' выходило, как 'пброхотте'. Всё это каким-то чудесным образом сочеталось с комичной внешностью и вызывало настоящее умиление, а вот настороженность и раздражение, минуту назад разбуженные видом пулемёта, моментально куда-то испарились.
- А ты чего стоишь, ирод? - старик грозно топнул ногой и замахнулся на Вовку своей клюкой. - Где жбан мой заховав? А? Ух, басурманин!
Вовка не растерялся:
- Так, в яру заховав, отец! На огороде! Сейчас всё организуем! Ну-ка, дай пройти...
Он многозначительно мне подмигнул и, лёгким движением руки отодвинув старика, проследовал во двор. Мы поспешили за ним. Повсюду валялись пустые старые бутылки, вросшие от времени в землю. Деревянные ступени, ведущие в дом, давно прогнили в нескольких местах, из-за чего ходить по ним представлялось делом весьма опасным, а завалившийся и поросший травой погреб довершал картину полной разрухи и старческой немощи. Похоже, старик жил здесь совсем один.
- А чаво ж ты, басурманин такой, на огороде яё захавав, когда баба яё на горище всегда прятала? А? - не унимался дед, торопливо шаркая за нами. - Шибко умный думал, да?
- Не ругайся, отец, будет тебе твоя бутылка, - вступился я за друга, - Сейчас поищем на огороде, а если не найдём, то мы с Вовкой в магазин мотнёмся, обеспечим тебя алкоголем до второго пришествия. Ты пока в дом пойди, отдохни, мы тут быстро...
Но дед сощурил глаза и, склонив голову на бок, настороженно посмотрел на меня:
- Это с каким таким Вовкой?
- Ну, с этим вот... - я растерянно посмотрел на друга, но тот крутил пальцем у виска, пытаясь мне что-то сказать. Я совсем забыл, что Вовка - это я, а значит настоящий Вовка совсем не Вовка!
- С Мартыновым, что ли? - продолжая насторожено щуриться, расспрашивал дед.
- С ним! - облегчённо выпалил я.
- Ну-ну... - не меняя тона, загадочно пробормотал тот в ответ.
- Здравствуйте! - раздался у нас за спинами приятный женский голос.
Глава 15. Ольга
Нет, это было уже слишком! Переживать столько потрясений за такой короткий промежуток времени - опасно для здоровья! На вид ей было лет 20-25, не больше. Ничего выдающегося -
