Питер Свон, который старательно пытался изображать за этим ужином статую, не выдержал и закашлялся.
— Удалось? — только и спросил у Джереми Трапп, наливая Свону воды.
— Неа, — широко улыбнулся подросток. — Вот он я, целехонек. Ни разу не утопленник.
— Папашу убить удалось? — уточнил генерал, с прискорбием отмечая, что не испытывает ни малейшего изумления.
— Почти, — Джереми зацепил еще один пирожок, — но я вцепился Цинни в ногу и не дал его догнать. А она меня за это в бочку с водой сунула. Хороший был день. Это ведь было уже после того, как ты меня украла или нет? — повернулся он к горгоне.
Трапп налил Свону еще воды.
— Боюсь, мой друг, после этого ужина вас придется навечно заключить в одиночную камеру, — извиняющимся голосом произнес генерал.
— Как вовремя я оглох, — слабо отозвался капитан.
Найджел Бронкс, который на другом конце стола развлекал коменданта, непроизвольно дернул ухом.
— Мой отец — богатый промышленник из Берна, — заносчиво сказала Гиацинта, — а этот мальчик у нас с придурью. Прибился, блаженный.
— Генерал сказал, что капитану можно доверять, — оправдываясь, протянул Джереми.
— Но кто сказал, что можно доверять генералу? — процедила горгона.
— Но ведь… — лицо мальчишки вытянулось, и он растерянно перевел взгляд с Гиацинты на Траппа.
— Не волнуйся об этом, — похлопал его по плечу генерал. — Мне ты можешь рассказать всё. А другим и правда ни к чему кровавые подробности вашего детства. Гиацинта у нас теперь почтенная вдова.
— Ты и мужа угробила? — восхитился Джереми.
— Двух, — подсказал Трапп.
— Зря ты меня бросила, — с легким вздохом сказал мальчишка. — Я бы о тебе позаботился. Тебе бы не пришлось…
Со стуком поставив бокал на стол, гематома выпрямилась.
— Я тебя не бросила, — льдом в её голос можно было заморозить небольшое озеро. — Я пыталась отправить тебя домой и исправить то зло, которое тебе причинила.
— А получилось, как будто бросила, — не унимался Джереми.
Трапп отвернулся, чтобы не видеть застывшее, похожее на маску лицо Гиацинты. У него так сильно заныло в груди, как будто он получил туда удар шрапнелью.
— Глупости, — отрезала горгона. — Просто несчастливое стечение обстоятельств.
— Эй, — Джереми помахал перед ней рукой, — ты стекленеешь. Не надо, я вовсе не в обиде. Бросила и бросила, что такого. Она всегда стекленеет, — сообщил он Траппу, — когда пытается не разреветься. Стеклянная Цинни хуже бандита. Опаснее точно. Она принимала участие в уличных боях, знаете? Тощая мелкая девица, на неё никто не ставил. Мы зарабатывали гору золота.
— А ты прекрасно пел, — слегка оттаяла горгона.
— Забудь об этом! Мой голос сломался, и теперь я только каркаю. Но несколько лет я драл глотку в церковном хоре и жил вполне прилично. У меня было даже целых три рубашки.
— Зато теперь генерал Трапп обеспечит твое будущее, — заметила Гиацинта, скупо улыбнувшись. — Не правда ли, Бенедикт?
Он кивнул, все еще не слишком доверяя себе.
— Я не понял, — озадаченно почесал белокурый затылок Джереми. — С какой такой стати генералу это делать?
— Он меня боится, — ответила горгона без малейшей запинки. — Я его запугала.
Джереми ухмыльнулся, ободряюще подмигнул Траппу и потянулся за еще одним пирожком.
— Он просто подросток и несет всякую чушь, не задумываясь, — сказал генерал, когда они собирались ко сну.
— Комендант этой развалюхи смотрит на меня, как на исчадие ада, — не поддержала тему горгона. Она пыталась разглядеть собственное отражение в подносе для еды.
— Это не развалюха, а сторожевой укрепленный объект.
— Знаешь, что говорят люди? Что я ведьма, лишившая последнего ума генерала.
— Люди всегда что-нибудь да говорят, — отмахнулся Трапп.
Гиацинта забросила поднос в сторону и села на кровать.
— Послушай, — предложила она убежденно, — что я скажу. Мне надо вернуться к помолвке с Найджелом Бронксом.
— Не порти жизнь этому безобидному ребенку.
— Ни к чему все время маячить возле тебя.
— Не поздновато ли заботиться о своей репутации, дорогая?
— О моей? — гематома моргнула.
— Иди сюда, — Трапп потянул её за руку, устраивая поудобнее на тощих подушках.
— Ты хлопочешь, словно я больная тетушка, — заметила Гиацинта, с любопытством за ним наблюдая.
— Смотри, что у меня для тебя есть.
— Бриллианты? — оживилась горгона.
— Книжка, — остудил её пыл Трапп. — Ложись, я почитаю тебе сказку.
На лице гематомы появилось такое ошеломление, как будто генерал привел в спальню боевого коня.
— Ты шутишь? — с опаской спросила она.
— Не смотри на меня, как на сумасшедшего. Я еле вырвал эту книжку из рук поварихи.
— Правду в народе говорят, — буркнула себе под нос Гиацинта, — ты свихнулся из-за своей финтифлюшки.
— Не ругайся, эта сказка про купцов, как ты любишь, — утешил её Трапп, заключая в свои объятия.
Она повозилась, устраиваясь на его груди, зевнула и разрешила:
— Ну, читай свою сказку, раз больше не можешь придумать, чем заняться в постели с красавицей.
— Господи, женщина, — расхохотался Трапп, выбрасывая книжку, — как может быть, что ты лишена всяческих сантиментов?
Ночью пошел сильный дождь, и проснувшись от его шума, Трапп обнаружил, что в постели один.
Теплый плащ Гиацинты, небрежно брошенный на кресло, тоже исчез.
Куда понесло эту женщину в такую непогоду?
Чертыхаясь, он быстро оделся и спустился вниз, соображая на ходу, где ему искать гематому. На кухне и в общем зале её не было, не в казармах же она по ночам развлекалась?
Выйдя на внутренний двор, генерал попытался услышать за гулом дождя хоть что-нибудь. В темноте ему померещились очертания двух неподвижных фигур, стоявших чуть в отдалении.
— Итак, — донес до него ветер голос Гиацинты, — сколько вы мне заплатите за то, что я убью генерала Траппа?
Закатив глаза, генерал укутался поплотнее в плащ и отправился в постель досыпать.
Вечно у горгоны какие-то дурацкие затеи на стороне.
35
— Мой генерал, — Найджел Бронкс выглядел смущенным и даже несчастным, как будто планировал совершить действительно плохой поступок, но не мог поступить иначе.
Моросил мелкий дождь, лошади шли спокойной рысью.
Трапп с адъютантом возглавляли их компанию, в середине о чем-то оживленно болтали гематома и Джереми, замыкающим был невозмутимый Питер Свон.
— Говорите уж, — вздохнул генерал, прекрасно представляя, о чем именно пойдет речь.
И, действительно, Найджел принялся спасать его со свойственной ему деликатностью.
— Видите ли в чем дело, мой генерал, — негромко застрекотал он, — я прекрасно знаю, как относятся к гонцам с плохими вестями, но я вынужден вас предупредить, даже если это вызовет ваш гнев.
— Бронкс, ради бога, — взмолился Трапп, — такими темпами вы до самого моря не подберетесь к сути.
— Дело в том, что госпожа Гиацинта замышляет ваше убийство, — свистящим шепотом выпульнул из себя новость Найджел и замолчал, ожидая, пока его поразит вспышка генеральской ярости.
— Это всё? — удивился Трапп.
— Этой ночью госпожа Гиацинта покидала сторожевую башню, чтобы договориться с неизвестным мне человеком, чье лицо было скрыто под капюшоном. Он передал ей задаток за вашу смерть, а госпожа Гиацинта ответила, что справится с этим заданием только через пару недель, не раньше.
Трапп озадаченно вскинул брови, потом едва сдержал хохот.
Наверняка горгона попросила отсрочку, чтобы собрать денег
