Annotation
Ничто не остается погребенным на полюсе навсегда.
В замерзших пустошах Антарктиды исследовательская группа обнаруживает в горной пещере замороженные останки инопланетной расы.
У Джимми Хейса возникло дурное предчувствие в тот момент, когда он прибыл на станцию "Харьков", и его предчувствие подтвердилось, когда в горах были обнаружены мумии.
Они мертвы, но недостаточно.
На дне подледникового озера под ледяной шапкой обнаружен доисторический город, построенный в глубокой древности. И то, что ждало там сотни миллионов лет, пробудилось.
Когда обнаруживаются руины дочеловеческой цивилизации, на станции "Харьков" начинаются настоящие неприятности…
Эти два события стали катализатором древнего заговора, кульминацией которого станет вымирание человеческой расы.
Зло ждало вечно.
Но оно больше не ждет...
Тим Каррэн представляет потрясающее продолжение книги Г.Ф. Лавкрафта "Хребты безумия".
Тим Каррэн
ЧАСТЬ ПЕРВАЯ
1
2
3
4
5
6
7
8
9
ЧАСТЬ ВТОРАЯ
10
11
12
13
14
15
16
17
18
19
20
ЧАСТЬ ТРЕТЬЯ
21
22
23
24
25
ЧАСТЬ ЧЕТВЕРТАЯ
26
27
28
29
30
31
ЧАСТЬ ПЯТАЯ
32
33
34
35
36
37
38
39
40
41
42
43
44
ЭПИЛОГ
Наши переводы выполнены в ознакомительных целях. Переводы считаются "общественным достоянием" и не являются ничьей собственностью. Любой, кто захочет, может свободно распространять их и размещать на своем сайте. Также можете корректировать, если переведено неправильно.
Просьба, сохраняйте имя переводчика, уважайте чужой труд...
Тим Каррэн
"Улей"
Посвящается Элейн Ламкин
ЧАСТЬ ПЕРВАЯ
ИЗ ЛЬДА
...была одна часть древней земли... которую стали избегать как неопределенное и безымянное зло.
- Г.Ф. Лавкрафт
1
Антарктида, конечно, была кладбищем.
Холодным кладбищем высоких промерзших монолитов и покосившихся надгробий обнаженных древних скал. Могильником темных пустошей и пронизывающего холода, снежных равнин и скалистых гор. Ураганные метели высасывали тепло из человека и зарывали глубоко в промерзшие могилы, заметая его следы визжащими бурями ледяных кристаллов, белыми, как пепел кремации. Так же, как и снег, холод и окутывающая зимняя тьма, ветры были постоянными. Ночь за ночью они кричали и стонали голосами потерянных душ. Общий предсмертный хрип всех тех, кто похоронен в братских могилах алчного голубого льда и превращенных в ухмыляющихся замороженных ангелов смерти.
Антарктида была мертва уже миллионы лет.
Пустошь, говорили некоторые, где Бог похоронил то, на что больше не хотел смотреть. Кошмары и мерзости плоти и духа. И если бы это было правдой, то все, что было погребено под вечной мерзлотой, запертое, холодное и слепое в этой вечной глубокой заморозке, никогда не предназначалось для эксгумации.
2
Ничто не остается похороненным на полюсе навсегда.
Это было одно из тех высказываний, которые они употребляли. Иногда вы не были уверены, что это значит, а иногда вы не были уверены, что хотели бы знать это. Но тем не менее это было правдой: ничто не остается навсегда похороненным на Южном полюсе. Ледники находятся в постоянном движении, перетирая и разрывая материнскую породу далеко внизу, и то, что они не перекопают, рано или поздно метели обглодают дочиста, как кости в пустыне. Так что если Антарктида и была кладбищем, то она находилась в процессе вечного воскрешения, извергая те ужасные обрывки своего прошлого, которые больше не могла удерживать в своем чреве.
Вот как Хейс видел это в эти мрачные дни на станции Харьков, когда его поэтический склад ума начал пожирать сам себя по кусочку. Но он знал, что это правда. Он просто старался не думать об этом, вот и все.
"Теперь я их вижу, - сказал Линд, прижавшись лицом к замершему стеклу дома Тарга, места, где ел, спал и жил весь персонал станции, - это Гейтс, все в порядке, идет на SnoCat’е[1]. Должно быть везут эти мумии с высоких хребтов".
Хейс поставил чашку кофе, почесал бороду и подошел к окну. То, что он увидел там, было зимой на Южном геомагнитном полюсе... пласты снега хлещут, кружатся и заваливают все. Шпиль буровой вышки, купол метеостанции, ангар электростанции[2], полдюжины других сооружений, освещенных электрическим светом и окутанных белым покрывалом.
Станция Харьков располагалась почти в центре Восточной Антарктиды на Полярном плато[3], примерно в 3500 метрах над уровнем моря, в бывшем советском секторе континента. Пустынное, безбожное место, которое было полностью отрезано от мира с марта по октябрь, да полного прихода весны. В течение долгой темной зимы здесь оставалась лишь небольшая группа контрактников и техников, остальные ушли до того, как перестали прилетать самолеты, и зима вцепилась в этот древний континент.
Могильник.
Вот чем это было.
Ветер выл, тряся хижины, и день за днем это необъятное, холодное ничто прогрызало дыру в твоей душе и проносилось сквозь оцепеневший разум, как октябрьский ветер в заброшенном доме. Шла третья неделя зимы, и ты знал, что солнце не взойдет и не разорвет чрево тьмы еще три месяца. Три долгих, горьких месяца, которые разъедят твои потроха и мозг, заморозят что-то внутри, что не оттает, пока весной ты снова не увидишь цивилизацию. А до тех пор ты ждал и слушал, и никогда не был уверен для чего.
Точно кладбище, подумал Хейс.
Видимость вернулась на несколько мгновений, и он увидел, как в полумраке мелькают огни "Снежного Кота". Да, это был Гейтс, все в порядке. Гейтс и его груз вкусностей, от которых вся станция была в напряжении. Три дня назад он передал по рации из палаточного городка о том, что там нашел, и вырезал изо льда.
И теперь почти все были вне себя от волнения, ожидая возвращения Гейтса, словно он был Иисусом или Санта-Клаусом.
Но это было заразно.
Хейс видел это уже несколько дней, выражение искреннего возбуждения и ожидания на обычно угрюмых, скучающих лицах. Лица детей, которые были на пороге какого-то великого открытия... удивление, благоговение и что-то прямо под этим, сродни суеверному ужасу. Потому что не потребовалось слишком много усилий, чтобы заставить воображение развернуться в этом ужасном месте, особенно когда Гейтс пообещал, что привезет мумии дочеловеческой цивилизации.
Иисус, сама идея была ошеломляющей.
- Он ведет "Кота", - к Шестой, - сказал Линд, сжав кулаки по бокам, и что-то в его горле подпрыгивало вверх и вниз, - черт, Хейс, мы попадем в учебники истории из-за этого. Я разговаривал с Катченом, и он сказал, что весной, когда нас вытащат отсюда, мы все станем знаменитыми, понимаешь? Из-за открытия этих мумий... он сказал, что это открытие поставит мир на колени.
Хейс мог представить себе, как Катчен говорит что-то подобное. Единственным развлечением Катчена, казалось, был сарказм и игры с простаками.
- В Катчене полно дерьма, - сказал Хейс.
- Я думал, вы двое друзья?
- Да. Вот почему я знаю, что он полон дерьма.
- Конечно, но он прав насчет того, что мы прославимся.
- Господи, Линд... себя послушай. Гейтс станет знаменитым. Это человек, который нашел все это там. И, возможно, парочка других яйцеголовых вроде Холма и Брайера, которые ему помогали... но ты? Или я? Черт, нет, мы просто контрактники, вспомогательный персонал.
