– Вернее, я бы сказала, что мы – заложники одной ситуации. Меня тоже вынудили принять участие в Брачном Сезоне. Причем те же самые Воллесы. Если бы не они, моя милая тетушка, моей ноги не было бы ни в вашем доме, ни в столице, и мы бы продолжали с вами общаться по почте раз в никогда. Но раз уж я приехала…
Она уставилась на меня, но на этот раз в ее глазах промелькнуло что-то… Мне показалось, что она впервые увидела во мне достойного противника.
– Раз уж ты приехала, – произнесла она ледяным тоном, – чего ты добиваешься, Агата?
– Того, тетушка, чтобы вы относились ко мне по-человечески. Я долго вас не обременю и сильно не объем, потому что пробуду в вашем доме всего лишь четыре месяца. Но мне бы хотелось, чтобы вы видели во мне человека, а не досадную помеху из Лоншира. Не вещь, которую можно пинать, когда это взбредет вам в голову, или же вытирать об меня ноги. Потому что я – такая же Ратфорт, как вы и ваши дочери, хотя вам неприятно это слышать. И еще, кровь во мне такая же красная, как и ваша. К тому же мне принадлежат земли, пусть и в провинции, и несколько шахт, так что не стоит выставлять меня несчастной нищенкой перед высшим светом. Ложь не делает вам чести, тетушка Доротея!
На долю секунды я остановилась, чтобы перевести дух.
Потому что это было еще не все. Раз уж я начала, то меня так просто не остановить.
– Мой отец, Леонарт Ратфорт… Он был младшим братом вашего мужа, к тому же великолепным ученым и замечательным отцом. А моя мать… Она очень его любила, и то, что мы жили в Лоншире, не делает из нас людей второго сорта!
Сказав это, я наконец-таки закрыла рот. Молчала, пытаясь перевести дух, да и тетушка не произнесла ни слова. Явно пыталась их отыскать, чтобы по достоинству ответить на мою отповедь.
Но я решила, что это уже неважно, найдет ли она правильные слова или нет. Мысли метались в голове, сталкивались с чувствами, и мне стало ясно, что в таком состоянии… мне лучше куда-нибудь пойти.
Не лучшее мое состояние, если быть честной!
Поклонившись, я оставила растерянную тетушку, решив по ее совету отправиться в гостиную, в которой собралась публика помоложе. Подумала, если шпиону Воллесов где-то и быть, то именно там.
По дороге нервно улыбнулась в ответ на внимательный взгляд молодого мужнины в темном камзоле, общавшегося с пожилой дамой в платье, расшитом перьями. Затем, войдя в гостиную, поймала еще несколько оценивающих мужских взглядов. Впрочем, гости быстро потеряли ко мне какой-либо интерес, словно я была… одним из предметов обстановки.
Но я не унывала: это как раз входило в мои планы. Но ровно до тех пор, пока я не поймала себя на мысли… Неожиданно мне стало понятно, почему оба присланных мне платья были голубого цвета. Конечно же, Эмма пошла по стопам своей маменьки, постаравшись меня побольнее ужалить – в них я прекрасно сливалась с цветом обивки в гостиной!
Похоже, это была маленькая месть со стороны кузины, но я решила, что сегодня и все последующие четыре месяца я не стану брать Ратфортов в голову и принимать их гадости близко к сердцу. К тому же платья отлично отвечали моей цели слиться с обстановкой, так что соглядатай Воллесов пусть сам меня выискивает!
Отыскав глазами свободную софу в дальнем углу гостиной, решила туда и отправиться. Шла, время от времени натыкаясь на оценивающие мужские взгляды. Правда, к моему облегчению, интереса ко мне гости не проявляли – либо были заняты беседами, либо успели собраться вокруг присутствовавших на приеме девушек.
Девушек брачного возраста, кстати, было всего лишь трое, не считая меня, недоразумения в доме Ратфортов.
Первой я заметила Дженни. Кузина, одетая в ярко-желтое, скучала возле камина. Рядом с ней стоял пожилой мужчина с узнаваемой выправкой и, оживленно жестикулируя, что-то ей втолковывал.
До этого я уже встречалась с подобного сорта людьми и знала, что означают эти его рубящие жесты. Уверена, Дженни стала жертвой бывшего военного и теперь невнимательно слушала рассказ об одном из сражений, в котором тот принимал участие.
Эмме повезло значительно больше – ей удалось собрать вокруг себя компанию из трех джентльменов вполне приятной наружности. Обмахиваясь веером, кузина кокетничала с ними всеми одновременно.
Заметила я еще одну молодую гостью, подумав отстраненно: интересно, как тетушка решилась привести в дом конкурентку своим дочерям? Потому что девушка оказалась несомненно привлекательной.
Блондинка с кукольными чертами лица и украшенной розами прической, она держала на руках маленькую собачку и в сопровождении высокого длинноволосого шатена направлялась к распахнутой двери в сад.
Объяснение этому факту у меня нашлось лишь одно. Скорее всего, это была сестра приглашенного к Ратфортам лорда Натана Доннета, знаменитого путешественника. Помнится, Дженни как-то упоминала о ней в разговоре.
Он тоже был здесь, тот самый «гвоздь программы» – дальний родственник тети Доротеи, раздвинувший границы территориальных владений Элирии, – и собравшиеся гости почтительно внимали его рассказу. Голос у лорда Доннета был вполне приятным, говорил он увлеченно. Жесты и интонации показались мне немного резковатыми – что свидетельствовало о неудержимом нраве оратора.
Тема меня интересовала, и в другой раз и в другом месте я бы не отказалась его послушать. Но решила, что не сейчас – если я подойду, то с мебелью мне уже не слиться.
Тут мне в голову пришла куда более здравая мысль.
Кинув еще один взгляд на страдающую Дженни, я решила, что мебель подождет. Вместо этого стоит вырвать кузину из цепких рук генерала. Мне не составит труда поддерживать связный разговор, а Дженни еще нужно искать себе жениха.
– Агата! – раздался требовательный окрик, и я замерла, так и не дойдя до двоюродной сестры.
Оказалось, звала меня Эмма, выглядевшая чудесно в белоснежном платье, отделанном кружевами, которые я привезла из Лоншира. К тому же кузина буквально лучилась бриллиантовым светом, потому что на старшую из двух сестер было надето целое состояние, купленное на одолженные Банком Воллесов средства.
И я подумала: неудивительно, что Воллесы взяли быка за рога – то есть дядю Катберта за жизненно важное место, заставив того принять меня в своем доме. Похоже, семья Ратфортов пошла ва-банк, сделав ставку на этот Брачный Сезон, – им обязательно нужно было выдать замуж дочерей, иначе на следующий может попросту не хватить денег.
Судя по высокомерному виду Эммы, та решила припомнить мне первый букет и всласть позабавиться над провинциалкой.
– Агата, подойди поскорее! – заявила она сладким голосом, не предвещавшим мне ничего хорошего. –
