-Не расстраивайся, все это лишь мелочи жизни, которые не стоят твоих слез, переживаний.-мужчина накинул куртку, но похлопав себя по карманам вдруг вынул ярко-красный буклет и протянул его мне.-если возникнут вопросы на счет прочитанного в дневнике, или же потребуется помощь, то обязательно звони. Иногда, подать руку помощи не означает сжалиться.
-Эм, ну хорошо.-я робко сжала буклет пальцами.
-Я говорю совершенно серьезно. В любое время – днем или же поздней ночью, иначе с моей женой все равно не связаться. Не смотря на свою медийность она очень замкнутый человек. Она сюда просто так уже не вернется, как и я.-мужчина вздохнул.-поэтому не бойся беспокоить нас.
Я держала в руках буклет с чувством легкой опаски, словно если я его раскрою, то узнаю дату собственной смерти. Ярко-красный буклет представлял собой гладкий картон с изображением бриллианта над которым золотой надписью выгравировано «Пандора», а под ним пять кружков с разными символами, и только в середине указан символ «Венеры». Буклет раскрылся словно дорогая упаковка шоколада, и я от удивления просто обомлела. Одна сторона обита бархатной тканью с закрепленным внутри золотым кулоном «Passion», а на другой стороне снова изображен бриллиант с ведущими от него четырьмя изящными стрелочками: самопринятие, страсть, честность, секс. Сверху снова золотом прошито «Пандора» и небольшое послание:…«Вы любите удовольствие? Его нежные поцелуи и запах? Наслаждение, которое подари Вам Pandora, сильнее если это взаимно.Pandora заботится о Вас. Наслаждайтесь любовью бесконечно долго! С любовью, ваша Pandora. » На обратной стороне буклета золотом прошито Виктория Росс и номер телефона, а ниже ваша любовь не имеет границ - 130.1 FM «P.A.N.D.O.R.A – разговоры о главном».
-Простите, конечно, может быть я покажусь слишком наглой, но только даже при достаточно моем плачевном состоянии сейчас, я не нуждаюсь в психологической помощи.-я разочаровано закрыла буклет.-простите, но мне это не пригодится.-протянув мужчине обратно послание ответила я.
-Вообще-то,-мужчина сел на место.-я не люблю делать такие вещи через голову моей супруги, но видимо сказать должен сейчас, чтобы ты наконец-то все поняла.-он нежно, хотя и настойчиво сжал мою левую кисть своей рукой.-Виктория Росс согласилась стать твоей наставницей. Она работала с такими женщинами, что смогли стать громкими именами, обрести свою гавань и стать просто счастливыми. Росс не разменивается на мелочи. Это, видимо, ее главный принцип.
-Она работала с Мариной?-склонила голову в удивлении я.
-Я не имею никакого права говорить о ее клиентах с посторонними людьми, но если тебе от этого станет легче, то да.-он играл пальцами с моими в некий флирт переплетения, и я плыла от этих прикосновений, словно опьяненная хорошим вином.
-Возможно, Вы правы, и мне нужна помощь…-прошептала с легким стоном я.-но при моем финансовом положении я не могу себе это позволить.
-Росс сама выбирает своих клиенток, что позволяет ей работать для них бесплатно.-мужчина крепче сжал мои пальцы.-при более приватной встречи ты узнаешь гораздо больше. От тебя ей нужно только желание и взаимность.
-Я обязательно позвоню…-все так же шепотом продолжила твердить я.-спасибо, что верите в меня…для меня это очень важно.
Мужчина встал из-за стола протянув к моему лицу свою руку так, что тонкие пальцы прикоснулись кожи. Он по-отцовски взял меня за подбородок так, что его наручные часы оказались так близко к моему уху, словно каждое тиканье отмеряло секунду до моего потенциального срыва. Я видела в его взгляде все: быть мужчиной трудно, но еще труднее сохранять своего хищника, когда мысли давно вернули в первобытное состояние, и велят взять, но ты держишься, как только можешь сопротивляясь, проявляя характер. Момент морально единения. Момент чего-то по-настоящему запретного…близости? Он близок, как только можно, но о чем я? Ведь даже имени его не знаю, да и к тому же он женат. Дверной колокольчик просигналил о его уходе. Буклет с подвеской внутри я надежно спрятала в карман передника, и стоило двери захлопнуться, я, словно теряя последние силы буквально упала на стул, не веря в происходящее. Ждать смысла нет…нужно сделать звонок…
***
130.1 FM «P.A.N.D.O.R.A – разговоры о главном». – находилась в одноэтажном здании поделённым ровно на четыре сектора. Мне довелось узнать только два из них: первый представлял собой небольшую комнату походившую на кабинет психоаналитика. Приятные, теплого отлива розовые стены с рисунком вьющегося зеленого плюща приятно ласкали взгляд, но мой зацепился на центральной, широкой стене. Из фотокарточек полароида выложено слово «Pandora» и присмотревшись, я увидела силуэты, запечатленные обнаженные части тела женщин, а горделивая улыбка супруга Росс внушала мне едкий, проникающий под кожу страх. Возникающие в голове образы не оставляли меня ни на секунду в покое…это будоражило. В изображениях я узнавал встречавшихся нам в коридорах женщин, что так нежно приветствовали мужчину своими улыбками, ласковыми прикосновениями к лицу и ладоням, и просто игривыми взглядами. Я увидела на фотографиях многих, но только не смогла найти саму Росс. Мужские пальцы крепче сжали мои плечи, и я почувствовала, как по спине скатываются несколько капель пота делая меня влажной не только между ног. Снова взгляд мои скользил по фотокарточкам…туман…и я проваливаюсь в мир возбуждающих иллюзий, которых, может быть, даже и не было, а может…
***
Он возвращается сюда…по привычке, по работу, а иной раз по просьбу жены, чтобы утолить ее любопытство. Сколько еще он сможет делать эти вещи, что так ей нравятся? Эксперимент затягивается, эксперимент должен подойти к концу банально тогда, когда секс станет для него скучным, когда секс станет для него нечто вроде вызывающим отчуждение и это будет исключительно ее вина. Он стоит у задёрнутого темно-синий шторой окна, и медленно, словно смакуя каждый глоток пьёт свой крепкий, черный чай, чувствуя, как сладко-горькая жидкость медленно скользя по горлу заставляет выступить нескольким каплям пота. Небо в преддверии грозы…мрачное, тяжело, как и свинцовые чувства, что теплятся в глубине его души. Раздвигая тонкими пальцами тяжелую ткань занавесок, он внимательно рассматривал небесные силуэты облаков, надвигающихся туч, первого срывающегося, как женские слезы от хлесткой пощечины, каплей дождя. Из стоящего на
