Господня Истина Святых Апостолов

"Мама, извини Меня, но произвол будет длиться еще очень долго. Церковь любит деньги, а Я люблю Тебя и Отца на­шего, а сейчас, Мама, приложи Мне свою Голову к Моей груди, и все пройдет. Скоро Мне придется вер­нуться к Отцу, Ты же останешься с Павлом, и в жиз­ни он Тебе заменит Меня. Я понимаю Тебя, Мама, но пока ничего не говори, но я обещаю, как Матери — все будет хорошо, конечно, пока не здесь. Но там будет прекрасно, обещаю Тебе, как Матери Божьей". — "Иисус, все это хорошо, но Мне будет трудно". — "Мама, Я же вам говорил, что Я буду все время рядом с вами и Ученики Мои тоже. Не нужно печалиться, ведь на то она и есть жизнь, чтобы переживать И лю­бить и, самое главное, надеяться и ждать". — "Иисус, извини Меня, просто Мне, как Матери, жалко расста­ваться с Тобой". — "Мама Мариам, ведь Ты все прекрасно понимаешь". — "Да, да, Иисус". — "Сей­час вот посмотри сюда, кого Ты видишь?" — "Иисус, это же бабушка Рахиль". — "Мариам, внученька, Бог Ты наш Иисус, я не выдержала и решила прийти к вам и снова успокоить Мариам". — "Мама, вот ви­дишь, мы же все вместе, только находимся по разные стороны, но это ни о чем не говорит". — "Хорошо, не нужно Меня больше успокаивать. Я выдержала боль­шее и выдержу еще больше, тем более Мне нужно еще воспитывать Павла". — "Вот, Мама, и договорились". — "Бабушка Рахиль! Иисус, где она?" — "Мама, она снова там, где и всем суждено быть". — "Сынок, если бы в это поверили все люди". — "Мама, так и будет, поверят с веками, а кто и не поверит, все равно рано или поздно придет туда, откуда он вышел".

— "Иисус." — "Да, Корнилий?" — "Давайте при­ступим к трапезе, а то уже скоро начнет всходить солн­це". — "Что же так время быстро летит? — подумал Иисус, — Корнилий, ты ничего не мудришь?" — "Иисус, как можно". — "Извини Меня, Я пошутил".

— "Спасибо, Корнилий, все было вкусно, а сейчас давайте отдыхать, ибо скоро новый день настает". Утро было ненастным, шел дождь, тянуло прохладой. Нико­му не хотелось покидать нагретые места. Послышался стук в дверь: "Откройте, откройте". Корнилий открыл дверь, у входа стояли легионеры. — "Извини нас, сот­ник, но нам сказали, что у тебя находится Мать того

распятого колдуна". — "Извините меня, но Ее нет у меня". — "Нет, пропусти нас, мы должны сами убе­диться". — "Корнилий, не нужно скрывать Меня. Я Мать, но не колдуна, а Бога Иисуса Христа". — "Ну не имеет значения, нам приказано доставить Тебя к следователю из Рима. Он просил, но не требовал, что­бы Вы пришли к нему". — "И что же, Я так и пойду под стражей?" — "Да нет, Ты можешь идти сама, то ли впереди нас, в общем, как сочтешь нужным". — "Хорошо, Я сейчас". — "Мама Мария!" — "Что, Павел?" — "Я иду с Тобой". — "Хорошо, сынок, идем. А где же Иисус?" — "Павел, у Него своих дел полно". — "Хорошо, Мама, идем".

Даврий целую ночь не мог уснуть. Его посещали разные мысли, он искал выход из создавшегося поло­жения и пока был в растерянности, потом его что-то одолевало, и он стоял рядом с Богом, ибо он Его видел, видел своими глазами. Отречься от этого он не мог. Он думал: почему из-под земли шло такое яркое свече­ние, трудно все было понять, но нужно было, не для властей, хотя бы для себя. Он понимал, что церковь старается делать из себя что-то необъяснимое, но она лишь прикрывается этим, а здесь факт налицо. То, что видел он, необъяснимое, "то" ничем не прикрывается

— оно явное, как и Он сам, но могущественное и силь­ное и значит...

"Уважаемый следователь Даврий". — "Да, да, из­вини меня, я лишь под утро уснул. Что случилось?" — "Синедрион ждет вас. Тем более — доставлена Мать Иисуса Христа". — "Идите, я скоро прибуду".

Собрание было в сборе, вошел Даврий, он как ни­когда волновался. Ему впервые в жизни представилась такая возможность видеть Божью Мать.

"Где эта женщина, позовите Ее сюда". Вошли Мать Мария и Павел. "Как Вас звать?" — "Меня — Мать Мария". — "Я же следователь, по имени Дав­рий. Кто с вами?" — "Мой сын Павел". — "Да, но насколько мне известно, у Вас был один Сын, и имя Его Иисус, разве не так?" — "А почему вы говорите, что был? Он есть и сейчас находится где-то рядом с нами". — "Мать Мария, Вы сможете ответить мне на несколько вопросов?" — "Да, смогу". — "Но сначала выслушайте меня. Прежде, чем начать следствие, я много общался с жителями Иерусалима и насколько я чело­век своего дела, я все помню, о чем мне говорили и что говорили о Вашем Сыне. Многие Вас называют Ма­терью Бога, извините меня, я точен в фактах?" — "Да, уважаемый Даврий". — "Скажите мне, пожалуйста, все то, о чем мне говорили — не вымысел? Правда?" "Да, правда". — "Что же, хорошо. Вы себя действи­тельно считаете Матерью Божьей?" — "Да, считаю и не только, ибо это есть Я". — "Рядом с Вами стоит Ваш сын Иисус?" — "Да, Мой сын, но только не Иисус, а Павел, усыновленный Мною". — "И давно Вы его усыновили?" — "Давно". — "Именно когда?"

— "А в тот момент, когда по решению этого собрания убили его мать, а точнее, обезглавили". — "Да, при­скорбно. Мне не хочется Вас сильно беспокоить, но все-таки ответьте мне: Вы видели смерть Вашего Сына Иисуса?" — "Да, видела". — "И что же Он, вос­крес?" — "Вы убедитесь скоро сами". — "Что Вы имеете в виду?" — "То, что Он в любую минуту может появиться здесь". — "Я согласен с Вами, Мать Ма­рия, ибо кое-что я уже видел и признаю. Скажите, были ли на Вас гонения?" — "А почему были, они до сих пор есть. Мне просто некуда деваться от этого".

— "Хорошо, раз Ваш Сын Бог, то почему Он не помо­жет Вам? Насколько я понимаю, Бог — сверхъесте­ство". — "Я поняла, о чем вы подумали, но на то Он и Бог, чтобы видеть, где есть справедливость, а где про­сто применение власти. Да и Я, как Мать, не буду просить Его о помощи, ибо чему суждено быть,