Перед глазами стоит его впечатляющий образ, а в воздухе витает его запах — табака, кожи, элитных духов, сумасшедшей власти.

***

Ничто не предвещало беды. Обычный вечер. Рутина. Одиночество. Тишина в округе. Впрочем, как и всегда. Прожив более трёх месяцев в новом городе, я понемногу привыкла к царящей здесь обстановке и новому образу жизни. Почти забыла о том, что мне лучше ещё несколько лет затаившейся мышкой пожить, никуда не высовываться. Меня могут искать. Я денег должна тварям. Сумма немаленькая. Но меня никто не преследует, никто не ищет. И это хорошо. Везёт.

Стоп!

Кроме НЕГО.

Того незнакомца опасного. Я часто вижу его машину. И его тоже вижу. Боже! Он на полном серьёзе меня преследует. Издали наблюдает. Глазищами своими ледяными насквозь пронзает. Пора бы наверно в полицию обратиться. Но так не хочется шума лишнего, всяких разборок. Хочется просто жить так, как я живу. Чтобы меня не трогали. Принимали за невидимку. Вот не вижу смысла писать заявление на этого бандюгана неотёсанного в кожаной куртке. Он вон на какой тачке разъезжает. Что ему, пару бумажек не хватит, чтобы рты неугодным закрыть? Знаю таких, мажоров коронованных. Денег куры не клюют. А этот ещё и бандит, скорее всего. Криминальный авторитет. Потому что в татуировках. Властный. Накаченный. Опасный. Когда он косуху на себе поправлял, черт… я рукоять пистолета увидела. Настоящего, блин пистолета! Которая торчала из-за пазухи джинс. Я тогда глазам своим не поверила, похолодела вся внутри. Внутренние органы от зрелища покрылись инеем. Надо держаться от него подальше. Пугает он меня. До белой горячки. Дьявол во плоти. Крестись — не крестись. Не поможет.

Провернув ключ в замочной скважине двери магазина, дёрнув несколько раз плотно закрытую дверь, я направилась в сторону дома. Городок у нас маленьких, транспорт ходит только днём, но идти мне не больше десяти минут до дома. Что-то я заработалась сегодня. Был большой заказ на праздник. Я не заметила, как быстро время пролетело. Оторвалась от композиции уже тогда, когда стрелки часов показали начало десятого вечера. Зевая, я собрала свои вещи и направилась домой.

После дождя на улице стало слегка прохладно. Асфальт влажный. Местами, в разбитых канавах, встречаются лужи. Я перешагиваю через них, ни на что не обращаю внимание, иду домой. На улице почти ни души. Мне немного страшновато. В округе подозрительно тихо. До мурашек.

Прижав к груди сумочку, оглянувшись, ускоряю шаг. Где-то со стороны тёмного переулка слышится шорох. Вздрагиваю. Почти перехожу на бег. Пульс начинает усердней гонять кровь по венам. Хватит! В последний раз я долго торчала в магазине. Когда-нибудь моя работа меня погубит.

Шлёп.

Застываю.

Убийственный морозец проносится с головы до ног, оплетая тело колючими шипами. Я резко оборачиваюсь. Ничего не успеваю понять. На меня обрушиваются две громоздкие тени.

— Нет! Кто вы? Что вы делаете?!

Как какую-то пылинку немощную меня подхватывают под локти и куда-то тащат. Точок. Я лечу к холодной бетонной стене, бьюсь затылком, взвизгиваю. В висках звенит, в глазах бегают чёрные пятна, на языке пульсирует едкий вкус металла.

Тряхнув головой, я прихожу в себя. Бледнею. Слабею, не чувствуя ног, когда вижу знакомые небритые рожи.

О, нет!

Нет. Нет. Нет!

Это тот самый Бармалей. Тот отвратительный ублюдок, который хотел меня изнасиловать и пустить по кругу, передав эстафету таким же, как и он, безбожным подонкам.

Они нашли меня. Нашли.

Мамочка. В этот раз уйти от удара судьбы не получится.

Убьют меня, да? Изобьют до смерти. Изувечат. Порезвятся на славу. А после, в лесу как кусок мусора закопают.

— Не трогайте меня! Я буду кричать! — отчаянно вскрикиваю. Задубевшими руками пытаюсь расстегнуть сумочку, нащупать внутри телефон, но проклятая молния не поддаётся. Заело. Я так сильно боюсь, что не могу управлять телом. Пальцы трясутся.

— Ты смотри какая! Боюсь, боюсь, — хохочет Бармалей, наигранно вскидывая руки вверх. Остальные подельники глумливо ржут. — Ты совсем охуела, да? Мы тебя четыре месяца, блять, пасём! Заебались рыскать по дебрям, выискивая хитрожопую овцу.

Секунда. Они оказываются рядом слишком быстро.

— Когда бабки отдашь, сучка?! — один из уродов хватает меня за волосы, больно дёргает. Я спотыкаюсь и падаю на грязный асфальт. Бьюсь коленями об острую поверхность, раздирая их до крови. Рву колготки, счёсываю ладони. На глазах брызгают слёзы. Боли и обиды.

— Я отдам! Немного позже. И так достаточно вам вернула. Я дала вам всё, что у меня было. Пожалуйста, не делайте мне больно!

Горько плачу, умоляя мерзавцев сжалиться. Я стою перед ними на коленях. Один из уродов делает выпад вперёд и отвешивает мне пощечину.

— Рот закрыла, пока открывать приказа не было. Или я сам его закрою. Но в следующий раз не кулаком.

Лидер шайки криво лыбится. Кладет руку на выпирающую шишку, в области ширинки, почухивая приличную выпуклость.

Меня сейчас тошнит. Сердце начинает стучать быстрее и чаще. Они пьяные. Обкуренные. От них травой несет и пивом за километр.

— Пусть всем по кругу отстосет, потом мы её трахнем у стенки. И заберём! Поживет пока у нас, будем ебенить по очереди, пока не надоест и не посчитаем нужным, что долг отработан.

— Что скажешь, красотуль? — лидер банды скалится как акула. — Он гладит меня по раненой щеке. Слезы льются ручьями вместе с потекшей тушью. — Если нет бумажек в заначке, то значит телом рассчитаешься. Отработаешь как шлюха. Бесплатно. Месяца три.

— Пять, — перебивает один из гандонов.

— Нет, не надо так… — слёзы душат похлеще яда.

Главарь резко впивается пальцами в мои скулы, я взвизгиваю, жмурясь, когда он вдавливает в мой рот свои вонючие пальцы, будто спицы.

— Рот открыла, дрянь! Сейчас горлом будешь работать! Остатки долга только так возьмем!

— И не только, — мерзкий хохот беспощадно вспарывает ножом нервы.

— Нет, прошу, нет. Вы же люди… Ну вы же не звери! Отпустите, молю!

У меня начинается адская истерика.

Они убьют меня.

Убьют.

Изнасилуют до смерти и бросят в грязный мусорный бак. Никто искать не будет. Нет у меня никого. Я сирота.

Бандиты окружают меня толпой, загоняют в угол, как на заклание, перед тем, как устроить смертную казнь. Распускают ширинки. Приспускают штаны, наглаживая топорщащиеся члены. Ржут. Ублюдки ржут над слабой, избитой женщиной, не способной дать отпор, стоящей перед толпой уродов на коленях, в грязи.

Мой кошмар повторяется. Если три месяца назад им помешали, их тогда кто-то напугал, то в этот раз вряд ли молния ударит в одно и тоже место дважды.

— Открывай хлебало, — Бармалей плюётся

Я закрываю глаза, плотно смыкаю губы. Трясу головой.

Пусть избивают. Добровольно не стану унижаться. Довольно!

— Чё, непонятливая, да? — кто-то резко хватает меня за горло, сильно сдавливает

Вы читаете Сердце бандита
Добавить отзыв
ВСЕ ОТЗЫВЫ О КНИГЕ В ИЗБРАННОЕ

0

Вы можете отметить интересные вам фрагменты текста, которые будут доступны по уникальной ссылке в адресной строке браузера.

Отметить Добавить цитату