Я теряюсь во времени, просто сижу ни живая, ни мёртвая, жду чего-то. Чего, Лина? Милостыню от судьбы? Как бы не так. Внезапно, я слышу нарастающие шумные голоса. Мужские. Застываю. Не дышу. Они ищут меня, а я, зажав рот ладонями, сижу и трясусь, обливаясь ручьями липкого пота. Как вдруг, слышу знакомый голос. Наверное, таким страшным голосом черти ревут в аду. Леон... Он разъярён. Он здесь? О боже… Боже, спаси меня!
— Безголовые петухи! Как можно было её просерить? Хрупкую, немощную девчонку!
— Ну мы… на секунду всего…
— Что вы просто на секунду? Дрочить друг другу за угол бегали? Или что?
— Нет, мы за докторшей ходили.
— Вдвоём? — рычит так, что меня дрожью колотить ещё сильнее начинает. — Для одного барана слишком сложное задание?
— Просто мы не ожидали, что она сбежит. Арман говорит, она точно в здании, а он на входе остался дежурить.
— Вы просто два тупых куска говна! Не найдёте её прямо сейчас, больше нечего будет друг другу надрачивать, ясно?
— Я-ясно, босс, — в унисон заскулили подельники, я услышала, как они, исходя из топота, снова заметались по полу больницы.
Буквально на несколько минут голоса и шаги стихли. Я немного расслабилась. Что дальше? До утра тут торчать? В общем я так и не придумала план. Может быть мне нужно немного времени, чтобы успокоиться и смириться с неизбежным?
Я едва успеваю закончить мысль, как дверь кладовки практически срывается с петель от сильного удара.
— Босс, она здесь! — выдаёт Марат. Он смотрит прямо на меня так недовольно, как будто винит меня в своих бедах и мечтает убить своим презренным взглядом на месте.
— Нашли! — ликует второй товарищ, видимо, радуясь тому, что сегодня он сохранил свои яйца.
Их обоих оттесняет громоздкая тёмная тень. Я плохо вижу, окружающая реальность размыта пеленой из-за горьких слёз. Охранники исчезают из моего поля зрения, потому что всё пространство крошечной подсобки занимает большая фигура в чёрной одежде. Я несколько раз жмурюсь, и да, теперь уже чётко вижу знакомое лицо дьявола. Леон Моретти. Собственной персоной. Решил сам поучаствовать в казни?
С привычной грацией крадущегося хищника, итальянец сокращает между нами дистанцию. Он такой большой, такой грозный и разъяренный, что едва помещается в этой крохотной комнате. Она становится ещё меньше с его появлением. Моретти гневно хмурится. Чёрные брови практически встают в единую прямую линию, а в смоляных зрачках монстра будто потрескивает и шипит красная магма.
Мафиози опускается передо мной на корточки, я шарахаюсь от него назад, хотя куда шарахаться? Я и так в западне. Бьюсь затылком о стену, мои губы дрожат, по щекам льются слёзы, тело пронизывает острыми конвульсиями. Он тянет ко мне свои ухоженные, аристократичные пальцы с золотыми перстнями на них, трогает меня. Нежно. Почему? Почему не ударит как следует? Не отчитает! Я опять играла со зверем. Наплевала не его приказ и угрозы. А он? Отчего-то нежно водит костяшками по моим бледным скулам, растирая по коже солёную влагу.
Я жалобно всхлипываю, жмусь к стене, мечтая просочиться через неё на волю, или вообще просто исчезнуть, а он… он вдруг меня удивляет. Тоном своего голоса, мимикой лица, которая заметно изменилась, будто мужчина надел другую маску — маску хозяина, но более мягкого, что ли.
— Т-ш-ш, все будет хорошо. Не бойся. Иди ко мне.
— Нет... Зачем? Сам вырежешь из меня свою копию?
Моретти выпускает из легких тяжёлый вздох, удивляя меня своим заявлением:
— Я сожалею. Я передумал. Мне нужен этот ребенок.
На меня накатывает облегчение. И тепло течёт по венам. Я не могу описать то, что чувствую сейчас. Внутри вспыхивает что-то похожее на инсайт. Приятная дрожь окутывает тело будто в кокон. Я смотрю на лицо Леона, пытаясь понять. Неужели он испугался? Он выглядит так, будто извиняется и жалеет о том, что наболтал мне много чего лишнего. Холодные, как сталь, черты лица бандита сглаживаются на глазах. Но… он ещё не закончил предложение. Рано я начала радоваться, подавая надежды, потому что хозяин предлагает свои условия:
— Поможешь мне, а я помогу твоей сестре. Идет?
И тут же снова по коже хлынул немилостивый лёд.
Сделка значит. Опять поганая сделка! По-другому ты не умеешь Моретти, да?!
А мне что делать? У меня нет выбора. Мне не нужен этот ребенок, но убивать его я не хочу... Я не знаю, как отреагирует Серёжа узнав об этом? Это будет моим секретом. Я должна спасти Сережу, должна спасти сестру. Мне придётся принять предложение бандита. Чтобы задержаться в его компании, чтобы жить с ним под одной крышей и продолжать шпионить. Это кошмарное предложение. Чудовищная сделка. Но приняв его предложение, я решу сразу три проблемы: спасу любимого, спасу сестру, сохраню жизнь невинному человечку и своё женское здоровье.
— Мне нужен наследник, — он властно цедит, не сводя с меня пронизывающего до костей взгляда. — Дай мне ответ, Лина, и я не буду тебя мучить, а твоя сестра очень скоро откроет глаза.
Совесть меня убивает, выкорчевывает из меня всё хорошее корявыми ножницами... Но я соглашаюсь. Ведь это самый лучший вариант, который он может мне предоставить. Сглатывая сухой, болезненный ком в горле, я рвано отвечаю:
— Я… согласна.
— Отлично, — кивает мужчина. — Поехали.
Я не успеваю и моргнуть, как он подхватывает меня на руки и выносит из кладовки, заботливо прижимая меня к себе, как весьма ценную ношу. А утыкаюсь носом его ароматную статную грудь и понимаю, что мне не хватало этого надёжного тела, этого опьяняющего запаха. Как бы я себя не ругала, как бы не оправдывала, но я самым чудовищным образом привязалась к Леону. Привыкла. Подсела на него как наркоман на дозу. Мне становится страшно от собственных чувств.
Нельзя влюбляться в преступника, как ты не понимаешь, Лина! Я буду бороться со своими порочными чувствами до тех пор, пока дышу. Я дала себе слово, поклялась перед богом, что спасу Серёжу, вылечу сестру и буду верна Сергею до тех пор, пока тикают часы моей жизни.
Леон выносит меня на воздух, а после укладывает в автомобиль. Набрасывает на мои плечи свой дорогущий пиджак, заворачивает в него как ребенка в пеленку и прижимает к плечу, приобнимая сильной мускулистой рукой.
— Трогай. В аэропорт, — оглашает приказ водителю. — Мы возвращаемся в Италию.
Неожиданно. Вот так вот сразу? Бросаем всё и мчимся в Италию? Я вздрагиваю, когда осознаю, что мне вновь придётся покинуть родные края, а
