За ними полукругом выстроилась вся прислуга дома.
Мне становится немного жутко. Но Леон подмигивает мне. Сейчас он сыт и урчит, как наевшийся до отвала хищник! Он вылезает из салона первым и подаёт мне руку, оставляя мои трусики валяться разорванными на полу машины. Я встаю. Жаркое солнце слепит меня. Между бёдер тягуче сползают капли спермы и моей смазки.
Я делаю шаг в сторону дома и ойкаю.
— В чём дело, Клубничка?
Леон выглядит невозмутимым. Но в его тёмных глазах пляшут весёлые и похотливые черти.
— Как мне ходить с этой штучкой в попе? — шепчу я.
— Так, будто готова к тому, что в любой момент на её месте может оказаться мой член, — заявляет Леон и утягивает меня к дому. — Пойдём. Я познакомлю тебя с семьёй.
Глава 20. Лина
Теперь мы лежим, словно раскинутые звёзды. Кончики моих туфель почти касаются ног Леона. Я начинаю трогать свою грудь одной рукой. Второй глажу свой живот. Потом медленно сгибаю ноги в коленях. Я играю с собой. Прикрываю глаза, представляя, что Леона рядом нет. Я просто одна в постели, играю со своей грудью. Щипаю затвердевшие соски и постанываю. Трогаю низ живота. Осторожно крадусь до складочек. Они ещё набухшие от желания.
Дыхание Леона учащается. Становится шумным и горячим. Но я не даю ему смотреть. Пока не даю. Я медленно сгибаю ноги в коленях. Потом развожу бёдра в стороны совсем немного, чтобы заинтересовать его. Мой палец уже вовсю шалит над клитором.
— Давай… Ещё… Продолжай. Жёстче делай! — просит с хриплыми выдохами.
Я открываю глаза. Леон оттягивает резинку трусов, доставая член. Огромный, толстый ствол. Он обвит венами, перекачивающими горячую итальянскую кровь. Пальцы Леона обхватывают вздыбленный орган у основания. Он начинает гладить себя. От самого корня до конца. Обратно. Потом снова. Ещё и ещё… Он обнажает крупную головку с жемчужной слезой смазки.
Я поневоле ускоряюсь. Потом развожу бёдра в стороны. Расставляю их максимально широко и приподнимаю попку. Я кручу тазом, словно приглашаю его в гости. Я медленно опускаю пальцы. От клитора вниз, к набухшим складочкам. Трогаю их совсем немного, скольжу в дырочке, готовой к сексу. Обвожу отверстие по кругу двумя пальцами. Не забываю при этом двигать бёдрами. Тело дрожит. Я постанываю. Вторая рука бесперебойно забавляется с грудью. Щипаю упругие комочки сосков и понимаю, что я… на грани.
Я ощущаю взгляд Леона каждой клеточкой тела. Я вся горю, готова закипеть, как лава вулкана. Я теку. Влага скатывается каплями по бёдрам на простыни.
— Мне сделать это, Леон? — стону я. Тереблю пальчиками отверстие. Лоно сладостно сжимается в ожидании движений пальцами. Мне не терпится исследовать ими горячую глубину.
— Делай! Быстрее! — следует приказ.
Я ныряю в податливое отверстие сразу двумя пальцами. Боги! Едва ввела их до последней фаланги, как тут же начинаю двигать ими. Жёстко и быстро. Почти как Леон. Но мои пальцы не такие сильные и длинные. Я трахаю себя на его глазах. Делаю так, как он велел. Потолок качается перед глазами. Пальчики на ногах поджимаются от подступающего удовольствия. Я начинаю задыхаться.
— Говори!
— Леон… Лео-о-о-он. Я сейчас взорвусь! Лео-о-о-он…
Меня начинает сжимать пружиной. Я кричу и стону его имя. Блаженный экстаз накатывает, как мощное цунами.
Через мгновение я слышу животный рык.
— Руки на грудь! Живее. Ты вот-вот кончишь. А я хочу, чтобы ты кончила на моём члене!
Леон быстр, словно зверь. Я лишь слышу, как живо он надрывает пакетик с презервативом. Через мгновение он бросается вперёд и подхватывает мои ноги под коленями. Он забрасывает их себе на плечи. Я не успеваю сказать ему «нет». Я всегда должна говорить ему «да». Стонать. Выпрашивать. Умолять дать мне то, что он с таким удовольствием вгоняет в мою промежность.
Жёстким и мощным тараном его член проникает в меня на всю длину. Я дёргаюсь в судорогах под его сильным телом. Угол проникновения максимально доступный. Каждый толчок заставляет меня вибрировать всем телом. Сильно и грубо. Его бёдра движутся на предельной скорости. Он просто вколачивает в меня член, как длинную и толстую сваю. Крупная головка упирается в эластичные стенки лона. Я начинаю дрожать без остановки. У меня нет сил кричать. Я только хватаю воздух ртом, как рыба, выброшенная на берег.
Это мощно. Жёстко. По-животному. Дерзко и так откровенно, что я горю. Мои щёки полыхают от хлюпающего звука, с которым его яйца колотятся о мою плоть.
— Леон! — выкрикиваю я.
Кончаю.
Боже… Боже… Чувства самые невероятные. Я словно воспарила в небеса. Я рассыпаюсь радужным конфетти. Мне хорошо. Мне не было так хорошо ещё ни разу. Даже с любимым… Когда сладкая нега растворится в суровой реальности, я буду себя ненавидеть. Ведь я, считай, только что изменила любимому. Но в благородных целях. Надеюсь, жертвование собой ради спасения дорого сердцу человека не будет считать изменой.
***
Хриплый довольный смех Леона проносится штормом по моей коже. Его длинный ствол всё ещё во мне. Двигается с вкусной оттяжкой, потом загоняет на полную длину. Крупная головка задевает все чувствительные точки внутри лона. Горячие выдохи мужского дыхания проносятся по лицу, как ураган в пустыне. От него пахнет виски и пряным, мужским ароматом. Животным мускусом. Хищные нотки чувствуются во всём — как он давит гнётом мощного тела и как властно мнёт мою попку. Наверняка завтра я увижу отметины от его пальцев. Буду ли сожалеть? Не знаю. Мне просто не стоит думать об этом. Отключить все эмоции, кроме тех, которые он жаждет получить от меня.
Значит, я должна стать лучшей. Во всём. Не только в постели. Уверена, под ним бывали шлюхи и поопытнее, и покрасивее меня. Я должна дать ему что-то ещё. Не просто секс.
— Леон! — выдыхаю ещё раз, но уже тише. Чувственные вибрации проносятся по всему телу. Крошечные волоски приподнимаются на коже. Я улыбаюсь ему. Получается само собой. Хищное лицо зависает над моим. Алчный взгляд пожирает каждую эмоцию, словно впитывает в свои проклятые чёрные глаза, полные жарких желаний.
Леон резко отстраняется и спускает мои ноги со своих плеч. Его прокачанный пресс быстро поднимается и опадает. По мощной груди скатываются капельки пота.
— Неплохо, — рыкает он и лениво прикрывает глаза. Можно подумать, что ему всё равно. Но его мужское достоинство торчит, как восклицательный знак с крупной, набрякшей головкой.
— Проклятье. Резинка порвалась! — цедит сквозь зубы и лениво стягивает порванный презерватив. — Открой ящик. Там еще есть. Достань! — командует он.
Я привстаю с кровати и исполняю его
