Кутерьма и переполох становятся для нас привычными. Слуги перетрясают весь дом и складывают вещи в коробки. Сортируют их, разделяя на то, что подлежит выбрасыванию, и то, что ещё нужно сохранить и потом, после ремонта, расставить по своим местам.
Глядя на длинные шеренги коробок, меня посещает мысль. Вот он, мой шанс! Избавиться навсегда от гадкой улики, которая лежит позорным, чёрным пятном на моей совести и отравляет мои дни гнусным напоминанием о предательстве.
Улучив свободную минутку, я торопливо сую телефон в одну из коробок, которые отправятся на мусорную свалку.
— Вам не стоит утруждать себя, — раздаётся голос позади. — Это вообще-то работа прислуги, синьорита!
Я так замираю на месте, будто обмерла. Но потом заставляю себя обмотать коробку ещё одним слоем липкой ленты. Оборачиваюсь с лёгкой улыбкой, заявляя рабочему:
— Никак не привыкну к роли хозяйки, — от волнения я не сразу понимаю, что вымолвила фразу на русском и, верно, рабочий ничего не понял.
Да и всё равно, если честно! Дело сделано…
— Составишь мне компанию за ужином? — Леон перехватывает меня на выходе.
Я вытираю потные ладошки о комбинезон, поправляю выбившуюся прядь волос.
— Да, конечно. Только переоденусь и приведу себя в порядок.
— Не стоит, — в тёмных глазах Леона пляшут смешинки. Непривычно видеть его в простой тёмно-серой футболке и джинсовых шортах. Передо мной словно находится другой человек! — Давай поедем и перекусим, как простые смертные!
Он увлекает меня за собой, лишая возможности сказать ему «нет».
— Там подают чудесные панцеротти… — разглагольствует Леон, ведя на выход.
— Этим лишь бы свалить и прогуляться, — слышится фырканье деда за нашими спинами. — Ладно, идите… Я сам распоряжусь этим барахлом!
Я оборачиваюсь и с небольшим нажимом говорю, смотря на коробки:
— Это мусор, его нужно выбросить…
Дед проводит рукой по коробкам:
— Разумеется. Идите… — и отправляет нас прочь властным взмахом руки.
Глава 24. Лина
Я грустно вздыхаю, вставляю ключ в замочную скважину. Щелчок. Открываю дверь и вхожу в квартиру. Настроения никакого. Охота упасть носом в подушку и разрыдаться. Вот только я понимаю, что я не одна живу. И моей младшей сестрёнке вряд ли понравится видеть мои слёзы. Она — моё всё. После того, как родителей не стало, я стала главой семьи и её единственным опекуном. На мне лежит большая ответственность за жизнь и счастье сестры, а меня… только что уволили с работы. Нет, не потому, что я плохой сотрудник, а потому, что отель, в котором я работала горничной, обанкротился.
По слухам, его задавили конкуренты. Я, кажется, догадываюсь, кто именно это сделал. Некий Леон Моретти — всемогущий бог всея земли, успешный миллионер и ходячий грёбаный секс в чистом виде, мечта всех женщин мира. Поговаривают, что его родственники реальные мафиози. Правда, почти всю его семью жестоко расстреляли недруги много лет тому назад. Я помню шумиху вокруг того громкого дела. Все СМИ жужжали об этой кровавой бойне.
Леон — опасный и влиятельный тип. Поэтому я очень сильно переживаю за Серёжку. Мой парень устроился охранником в один из отелей этого мафиози. Семизвездочный люкс. В таких останавливаются только избранные, цари мира. Я до сих пор не могу понять, как Серёже удалось устроиться в это тёплое и денежное местечко? Например, у меня ни черта по жизни не получается. На одном месте топчусь. Никакого взлёта, роста карьеры. С моей нынешней безработицей можно смело ставить крест на всех мечтах. И если бы речь шла только обо мне, я бы смирилась, ведь я ничем особенным не выделяюсь. Но я мечтаю помочь сестре осуществить её мечту — стать выдающейся художницей. Она у меня очень талантливая. Я уверена, что она далеко пойдёт. Особенно, если получит нужное образование.
— Алинка, это ты? — звучит бодрый голос сестрёнки. Я вяло снимаю с себя туфли, бросаю куртку в шкаф и слышу её торопливые шаги. В квартире пахнет чем-то вкусненьким. Кажется, к чаю у нас сегодня будет Катин фирменный пирог. Какая молодец! Пока я целыми днями вкалываю от заката до рассвета в две смены подряд, она взяла на себя все обязанности по дому. Уборка, готовка, глажка. У нас в квартире всегда чисто, уютно и есть что покушать. Живём мы небогато, в двухкомнатной квартире в обычном спальном районе. Жильё досталось нам от родителей. Они ушли от нас шесть лет назад. Их жизнь забрала авиакатастрофа.
— Привет, Кать, — пытаюсь выдавить улыбку. — Всё кудесничаешь?
Сестра встречает меня в коридоре крепкими объятиями. Улыбчивая, в рабочем переднике. Рисует свои шедевры в свободное время. Иногда на заказ. Даже умудряется что-то продать за символическую цену. Несмотря на то, что она самоучка, у Катюши реальный талант. Как жаль, что сейчас, если у тебя нет денег, то тебя никто и не заметит. Известность требует средств и связей.
Я игриво щёлкаю Катю по курносому носу, улыбаюсь ещё шире, когда вижу зелёную краску на кончике её носа:
— Как успехи?
— Нормально, — отмахивается она, вытирая руки о передник. — Заканчиваю заказ для одной девушки. Семейный портрет, в подарок мужу. А ты как? Выглядишь неважно.
Я опускаю ресницы, едва сдерживаю слезы:
— Отель обанкротился. Всех разогнали.
— Чёрт! Это значит, ты... теперь без работы? — она от отчаяния прикусывает нижнюю губу.
Киваю.
— Завтра буду искать новую работу. Время потеряю. Думала, к концу весны уже внести необходимую сумму на зачисление тебя в художку. Пока придётся отложить это дело, — сердце сжимается от боли. Как же трудно говорить. — Прости, дорогая. Мне так жаль!
— Ничего страшного. Прорвемся! Найдешь другую работу, даже лучше, — малышка подбадривает меня, хлопая по плечу и переводит тему разговора, чтобы поднять нам обоим настроение, — кстати, я Серёге написала смс, он скоро будет. Испекла пирог, к чаю его тоже пригласила.
— Спасибо. Это очень мило с твоей стороны. Я обожаю твои пироги, — я целую Катю в висок, направляюсь в сторону ванны, чтобы смыть с себя сегодняшний кошмарный день. Надо привести себя в порядок, скоро приедет мой любимый.
Попрошу у него помощи. Вместе мы обязательно что-нибудь придумаем.
***
Через час я слышу
