***
Устройство для связи располагалось в храме Девы Марии. Благодаря хорошему знанию города София добралась туда быстро. Внутри было пусто, никто не решился осквернить святыню, превратив ее в поле боя. София подошла к кафедре и нажала потайной рычажок. На стене отъехала панель, являя устройство, напоминающее таксофон XX века. София подошла, вставила ключ‑карту в специальный разъем, сняла трубку и произнесла в микрофон:
– Битва с силами Ада началась. Требуется ваше вмешательство.
– Мы идем, – ответил ей какой‑то странный, хрипловато‑приглушенный голос.
Не прошло и минуты, как в потолке раскрылся проем и в пол ударил луч яркого света. Из луча вышло необычное существо. Ростом оно было около полутора метров, строение скелета напоминало человеческое. У существа были тонкие руки и ноги с четырьмя длинными пальцами на каждой, серая кожа и непропорционально большая голова с огромными черными глазами, маленьким ртом и двумя отверстиями вместо носа.
– Ты не похож на ангела, – удивленно сказала София.
– Мы и есть ваши ангелы, – гуманоид издал трескучий звук, напоминающий смех, – и мы явились забрать ваши души на небеса. Начнем с твоей. – Он направил на Софию какое‑то устройство, напоминающее пульт, и та почувствовала, как жизненные силы ее покидают.
Впрочем, довести дело до конца серому не удалось – из ризницы выбежал с обнаженным мечом Игнатий и перерубил гуманоиду тонкую шею. Голова слетела с плеч и нелепо запрыгала по полу, напоминая большой мяч для американского футбола.
– Неужели… это и был ангел? – спросила София удивленно.
– Никакой это не ангел, они выглядят совершенно иначе, – улыбнулся Игнатий, – просто хитрожопая инопланетная тварь. Одна из тех, что годами водили за нос падкие на чудеса власти Назарет Сити. Узнав о бессмертном папе, я сразу заподозрил, что у вас тут что‑то нечисто. Настоящий христианин никогда не соблазнится физическим бессмертием, для человека это противоестественно.
– И что же нам теперь делать?
– Убираться подальше, пока не появились дружки этого серого.
– А как же битва с силами зла?
– Я ее здесь не наблюдаю, – ответил Игнатий, – всего лишь стычка двух команд инопланетных ублюдков. Совершенно не наша война.
– А как же демоны?
– Уберутся обратно в Ад. Здесь им больше делать абсолютно нечего. Давай не мешкать.
Что ж, этот мужчина Софии определенно нравился. Кроме того, он уже дважды спасал ей жизнь. Этого было более достаточно, чтобы заслужить ее доверие. София и Игнатий взялись за руки и вскоре покинули храм, а затем и погибающий Назарет Сити, навстречу своей дальнейшей судьбе, развивающейся в соответствии с Божьим Промыслом.
19
Винсент и Алехандро сидели на крыше церкви, пили виски и созерцали происходящий вокруг хаос. Проповедник любил гулять по крышам, и ему удалось отыскать относительно безопасное место, откуда было хорошо видно, как убивают друг друга норды и серые, христиане, сатанисты и оставшиеся в городе бесы и мелкие демоны, представители Церкви Потопа (эти мочили без разбору всех) и прочие люди, гуманоиды и волшебные существа. Особого впечатления происходящее не производило, они привыкли к подобному безумию, Винсент – за годы жизни в Нью‑Вавилоне и работы в Конторе, Алехандро – в своих видениях, которые он не отличал от реальности. Друзья вели неспешную беседу.
– В свое время мой друг и коллега Генрих создал весьма заумную теорию. Но, на мой взгляд, все куда проще. Кто‑то просто ошибся с созданием химеры.
– Что?
– Химера – понятие, введенное классиком литературы рубежа XX – XXI веков Виктором Пелевиным. Она означает искусственно созданный отпечаток в ноосфере/инфополе Земли/коллективном бессознательном – термин можешь выбрать на свой вкус. Собственно, эти химеры проецировали в сознания людей определенные убеждения, и таким образом велось управление историческими процессами.
– И как они создавались?
– Пелевин пишет, что типа высвобождали жизненную энергию путем жертвоприношений, а потом, кажется, писали что‑то на астральном плане. Механизм описан не особенно подробно. Кроме того, вполне вероятно, что это все литературная метафора. Но что что‑то подобное существовало в реале – факт. Виктор Олегович вообще был реалистом. Умудрялся в совершенно безумных на то время сюжетах выражать то, что происходит на самом деле. Те же, кто считался реалистами формально, просто создавали убогие копии мира, втиснутые в материалистические представления.
– Вернемся к неудачной химере, – напомнил Алехандро.
– Да, так вот, кто‑то решил в глобальных масштабах поэкспериментировать с анархизмом. В итоге без направляющей руки Контроля люди начали верить во все подряд, и мы получили то, что получили.
– Да уж, воистину уникальные времена.
– Да не такие уж и уникальные, – усмехнулся Винсент, – вспомни дохристианскую Европу. Кроме Греции и Рима практически все жили при анархии.
– И у них тоже происходило подобное безумие.
– Конечно, в результате геноцида язычников от них до нас в основном дошли лишь обрывки преданий. Но, полагаю, да.
– Действительно ли имел место геноцид? Или ты просто предвзят к христианству?
– Это версия истории, которую я предпочитаю. Нам всем прекрасно известно, что история – продажная девка. Соответственно, как и от хорошей шлюхи, мы можем получить от нее все, что нам нужно.
– Но есть же подлинные исторические документы. Хотя да, вряд ли они информативнее желтой прессы. Вот хроники Акаши, на мой взгляд, заслуживают большего доверия. Озарения всегда эффективней скрупулезных изысканий.
– Я бы не стал так им уж доверять, – возразил Винсент, – такой себе метафизический Интернет. Не более чем совокупность опыта живых существ, а опыт, как известно – дело субъективного восприятия.
– Зато благодаря хроникам мы узнали об Атлантиде, Лемурии. Заново открыли для себя древние цивилизации. В XIX – начале XX века об этом много писали. Местами увлекательно.
– Да, читал. Сказочки, конечно. Но точно не хуже официальной истории.
– И все‑таки, что ты скажешь насчет христианства? – поинтересовался Алехандро.
– Ну, я по складу ума южный язычник. Африканский шаманизм там, египетский и вавилонский культы – котирую эти вещи. Тем не менее, так как абсолютно все религиозные системы построены на интуитивном озарении, их подлинность совершенно равновероятна. Поэтому любой из нас имеет право верить во что угодно, равно как и выстроить собственную систему, и она будет не хуже любой другой.
– То есть, ты тоже ценишь интуитивные озарения?
– Все хорошо, когда в меру. Избыток интуитивного делает человека сумасшедшим. Избыток рационального – мясной машиной.
В это время выстрелы пришельцев начинают раздаваться все ближе и ближе, и на крыше становится явно небезопасно.
– Ты думаешь о том же, о чем и я? – спрашивает Алехандро.
– Очевидно, что пора сваливать. Вот только никак не определюсь, куда именно.
– Предлагаю в катакомбы к гностикам. Что‑то давно я не был на рыбалке.
20
Корабли нордов и серых летели над Назарет Сити, уничтожая горожан по какой‑то лишь им
