— Да катись, ты, куда хочешь! И про фамилию кто бы говорил… — криво усмехнулась девушка.
— Да пошла ты!.. — Терпение лопнуло. Последняя фраза, в которой намекалось на связь с Шауриным, добила окончательно. Юля выскочила за дверь. Отдышавшись, приняла невозмутимый вид и пошла в комнату, в которой оставила шубку.
Разумеется, приехав к Лиле, Юля не собиралась задерживаться и уж тем более идти на какую-то вечеринку, потому была одета не совсем по случаю.
Но пытаться подобрать что-то из Лилиного гардероба бесполезно. Чего в нем только не было, но все не по Юльке — то чересчур обтягивающее, то до неприличия прозрачное. Откровенность на грани пошлости. На сестре такая одежда смотрелась очень хорошо. К месту. Лилия никогда не была скромницей и подобные вещи только подчеркивали ее смелость. В них она чувствовала себя комфортно и естественно. Но не Юлька.
Отбросив тщетные попытки что-то себе подобрать, Юля осталась в своих вещах. Теперь уверилась, что поступила правильно. Черная кожаная юбка и блузка шоколадного цвета смотрелись немного мрачновато, но как раз достаточно, чтобы не привлекать к себе особого внимания. А ее юбка хоть и была короткой, но не неприличной. Вполне приличной, а не такой, чтобы еле зад прикрывать. Как у Лильки.
Когда Юля толкнула дверь в комнату на втором этаже, сзади ее обхватили мужские руки. Крепко обхватили, напористо. Вызывая чувство отвращения и гадливости. Кто посмел так нагло ее хватать, угадывалось по запаху парфюма.
— Отпусти! — возмущенно воскликнула Юля. Паническая волна не давала ясно мыслить, пальцы, пытающиеся оторвать от себя цепкие мужские ладони, дрожали.
И колени задрожали, как только Юля поняла, что не может справиться с этим козлом-патологоанатомом, а отпускать ее самовольно он не собирался.
Точно маньяк! Не зря он ей сразу не понравился, не зря ее воротило от одного его имени.
— Ну что ты упрямишься? Ты же знаешь, как ты мне нравишься…
— Зато ты мне — нет! Отпусти! Или я заору на весь дом!
— Ори… — Голос его был абсолютно спокоен. Он уже впихнул ее в комнату и пнул ногой дверь, чтобы та закрылась.
Стёпа дышал ей в ухо. Какое тошнотворное амбре… Смесь алкоголя, сигарет, его парфюма и чего-то еще. Захват чуть ослаб, потому что он начал шарить руками по ее телу, забрался в вырез рубашки и сжал грудь. Голова Юльки тут же закружилась. Не от удовольствия, естественно. Но нужно что-то делать, потому что в руках и ногах уже чувствовалась тяжесть. Еще пара минут и способность сопротивляться будет потеряна. Тогда Стёпа точно сделает с ней то, что хочет. Теперь и сомнений не было, что конкретно он от нее хотел.
Собрав все силы, Юлька вырвалась. Послышался треск рвущейся ткани — этот «маньяк» попытался удержать ее, ухватив за рубашку. Отлетело несколько пуговиц. Тогда Юля сделала то, что нужно было сделать еще раньше. Сама себе теперь удивилась, как сплоховала, не додумавшись сразу.
Извернувшись девушка укусила парня за руку, чуть выше запястья. И не просто укусила, а со всей силой впилась зубами, словно хотела оторвать от него кусок. Почувствовала, как кожа под зубами хрустнула, и рот сразу заволокло привкусом крови.
Этот моральный урод в образе интеллигента вскрикнул, выругался матом и оттолкнул Юльку от себя. Уставился на нее удивленными глазами. Еще полными похотливого блеска.
Но глаза его тут же сползли в вырез рубашки. Пуговицы на ней и без того не доходили до горла, а оторвав парочку, парень еще больше углубил вырез.
— Если ты, скотина, тронешь меня хоть пальцем, тебя на куски разрежут! Сказать — кто? Или сам догадаешься? Хотя, чего это я… тебя уже из-за двух оторванных пуговиц на моей рубашке четвертуют. Я тебе обещаю. Понял меня?! — заорала Юля так, что у самой в ушах зазвенело. От страха заорала и отчаяния, чтобы убедительно было. Чтобы дрожь в голосе подавить.
Степан пошатнулся словно его ударила волна Юлькиного гнева. Даже как будто испугался.
— Так бы и сказала сразу, что не хочешь. Никто тебя насиловать не собирался. Я думал, ты играешь со мной.
— В гробу я видела такие игрушки!
Несостоявшийся любовник бросил на девушку последний взгляд и вышел. Его движения потеряли уверенность. На лице промелькнуло беспокойство.
Но после такого потрясения особого удовлетворения Юльке это не принесло.
Оцепенение спало, и ее затрясло. Заколотило такой дрожью, что наконец добравшись до шубы, еле удалось попасть руками в рукава, а застегнуть все крючки и вовсе сил не хватило. Она схватила сумочку и понеслась вниз по лестнице с такой скоростью, что сама диву давалась, как только не сломала каблуки и вниз не загремела.
Как ее только черт дернул надеть сегодня сапоги на шпильках!
Выбежала на улицу, понеслась к воротам. И только там, по ту сторону забора, почувствовала облегчение.
Тогда морозный воздух ударил по лицу, схватил за обнаженные ладони, укусил за затылок.
Боже, как холодно!.. Понятное дело, январь на дворе. С морозом, который забирался под одежду и проникал под кожу, реальность ударяла все сильнее, и все громче стучало висках от осознания того, что могло сегодня, сейчас, произойти. Она бы перестала сопротивляться, грохнулась бы в обморок, и Корнеев трахнул бы ее прямо в той комнате. И никто бы туда не зашел. Это не было бы изнасилованием. Он бы решил, что Юля не против.
Лиля в одном права. Тут все свои. Никто не станет никого насиловать, потому что прекрасно знают, кто у кого папа и мама. Что можно, а что нельзя. Просто Лиля своим поведением уже опорочила их фамилию, создала себе репутацию потаскушки. А Юльку никто не знает. Она… А теперь и не важно…
Нельзя плакать, нельзя… Сама дура, надо было послать Лилю куда подальше…
Не останавливаясь, Юля накинула капюшон на голову и понеслась прочь от особняка. Шпильки впивались в плотный снежный наст, существенно затрудняя бег, и Юлька боялась, что упадет и растянется на дороге.
К счастью, этого не случилось. Отбежав на некоторое расстояние от дома, она остановилась и полезла в сумочку, но не за перчатками, а за сотовым.
Ох… Достав его, горестно застонала.
Конечно!.. Нельзя, чтобы все закончилось вот так благополучно. Почти благополучно…
Закон подлости работает безотказно — для полного счастья пусть еще батарея сядет на телефоне! Чтобы пришлось возвращаться в тот балаган!..
Нет, ну на звонок-то хватит… Должно хватить.
А кому звонить? На холоде телефон разрядится еще быстрее, потому нужно быстро решить, что говорить и кому говорить. Точно не папе. Как она ему объяснит, что делает здесь среди ночи одна. Как она вообще сможет объяснить все случившееся.
Вариант возник только один.
Юлька набрала номер. Каждый новый гудок приближал ее к истерике.
— Денисочка, забери меня отсюда! — взмолилась она, но уточнить, откуда конкретно ее нужно забрать, не успела: батарея на телефоне села. На этом неприятности не закончились, Юля увидела, что из открытых ворот за ней выбежал тот, кто сегодня чуть не довел ее до инфаркта. У нее пропал дар речи, и ноги подкосились, сердце ухнуло в пятки. Вот урод!
— Ты что, планируешь рейдерский захват? — осторожно спросила Верочка, оторвавшись от стопки документов и подняв на Шаурина немного озадаченный взгляд.
Денис приложил указательный палец к губам:
— Тихо, Вера. От тебя не требуется подобных выводов. Делай только то, о чем я тебя попросил. Не можешь — забудь о нашем разговоре. Кое в чем я разобрался, но мне этого мало. Найди мне слабые места. Самые слабые. И все.
— Вот во что ты меня втягиваешь… — вздохнула девушка.
— В авантюру. Хорошую. И для тебя совершенно безопасную. Ты анализируешь документы и консультируешь меня по некоторым вопросам, назовем это так. Думай, Верочка, озолочу. Потом ты благополучно забываешь о наших разговорах. И все довольны.
— Обожаю твою конкретику и лаконичность. Меня устраивает, но мне нужно подумать. Я не могу так сразу.
— Думай, Вера. Я не тороплю тебя. — Заложив руки за голову, он расслабленно откинулся на диване. Все бумажки, лежащие на журнальном столике, он знал почти наизусть.
