Мужчины встретились взглядами, и Киан дал ответ.
***
Последующие десять дней были самыми счастливыми и самыми странными во всей взрослой жизни Уитни.
Счастливыми, потому что их делал таковыми Киан.
Странными, потому что они были наполнены Кианом.
Он не отпускал от себя девушку более, чем на полчаса-час. Гуляли вместе. Обедали вместе. Просыпались и засыпали так же вместе.
Всё — вместе.
Сначала Уитни испытывала легкий дискомфорт. Ей всё казалось, что они ведут себя неправильно. В современном обществе, даже среди супружеских или помолвленных пар, принято скрывать сильную привязанность или увлеченность друг другом. А кто они друг другу? Любовники или… То, что подразумевалось за «или», Уитни напрочь гнала от себя. Вроде, никогда и не отличалась малодушием, а тут не могла — боялась. Понимала, что с каждым днем всё сильнее привязывается к Редрасу, любуется им, дышит в такт с ним. И всё равно боялась…
А его внимание? Жесткое требование быть рядом с ним? Это что было, кто-нибудь в состоянии объяснить? Вначале Уитни решила, что его безапелляционный приказ не гулять по палубе в одиночестве был вызван мерой безопасности. Мол, одинокая женщина на корабле. Абсурд. Экипаж корабля был беспрекословно предан Киану. Хорошо, тогда Серж. Помилуйте, что может с ней сотворить мальчишка, страдающей морской болезнью? Молодой Зародски сразу объявил, что у него резко ухудшилось самочувствие, и старался не выходить из каюты. Позволял себе лишь небольшие прогулки ночью, когда на небе всходила Луна, и наступало время детей ночи. В темное время суток Уитни предпочитала спать. Желательно, в объятиях Киана. Она окончательно перебралась в его каюту.
И всё же поведение Редраса вызывало много вопросов. Сначала Уитни даже воспротивилась его распоряжению. С какой стати он раскомандывался?
Он напомнил.
— Я — хозяин «Кеатцалькоатля». Ты — пассажирка.
Ах, вот, значит, как!
Возмущенно сверкнув глазами и подобрав юбки, Уитни развернулась на каблуках, собравшись в гордом молчании покинуть его каюту. Не получилось. Была настигнута у двери и зацелована.
Он вообще нашёл идеальный способ прекращения дискуссии с ней — если она начинала противиться его решениям, сгребал в объятия. Невоспитанность в чистом виде, право же.
Но ей нравилось.
Вот так они и плыли.
Уитни несколько раз пыталась расспросить Киана о его звере или Терозатле.
— Всему своё время, — получала ответ.
На что недовольно хмурилась.
— Уитни, потерпи, пожалуйста, немного.
Девушка вздыхала и соглашалась.
К чему нарушать идиллию? Ей было хорошо. Очень хорошо…
Но она забыла об одном жизненном парадоксе — рано или поздно все хорошее и плохое заканчивается.
На десятый день путешествия она обратила внимания, что Киан много времени проводил с капитаном. Даже оставил несколько раз её одну на палубе. Правда, до того, как покинуть девушку, пристально всматривался в воду, словно хотел там, в глубине, что-то рассмотреть.
— Киан, всё нормально? — наконец, спросила обеспокоено Уитни.
— Не волнуйся, — улыбнулся Киан, целуя её в кончик носа, при этом его глаза оставались холодными.
И в сердце Уитни закралось нехорошее предчувствие.
Что-то должно случиться.
Ещё она тосковала по Галатее и переживала за неё. Оставалось надеяться, что столь скорый отъезд воспитанницы не отразился негативно на репутации госпожи Ордон. Да и по болтовне Симоны Уитни тоже порой тосковала. И очень надеялась, что у девушки всё благополучно сложилось с оружейником.
После ужина Киан вышел, ей же велел ложиться в кровать, не дожидаясь его. Ещё одна странность. Встревоженная Уитни думала даже проследить за мужчиной, но вспомнив, что Киан обладает сверхобонянием, откинула мысль прочь. Хорошо же она будет выглядеть, пойманная с поличным!
Кусая от волнения губы, Уитни, переодевшись в очередное воздушно-прозрачное ночное безобразие, прошла к кровати.
Откинула покрывало и присела на краешек матраса.
Чем же озадачен Киан? Что могло происходить в море, и почему он постоянно всматривался в воду? Неужели в воде таилась неведомая опасность? Тогда понятно, почему он молчит, не желает её лишний раз расстраивать. Мужчины. Не думают, что своим изменившимся поведением уже волнуют их.
Лечь всё же пришлось.
Киан не шел.
Долго и нервно ворочалась, не в состоянии найти удобное положение. Она ещё ни разу не засыпала на корабле без Киана.
Время шло, Киан так и не появился. В конечном итоге, утомленная ожиданием, Уитни уснула.
Проснулась она от легкого поцелуя в предплечье. Невольно улыбнулась и хотела потянуться, обнять Киана, прижать его к себе плотнее, но не смогла.
Её руки были надежно зафиксированы у изголовья кровати.
Сонливость слетела в одно мгновение. Уитни дернулась, надеясь, что ей показалось, что померещилось спросонья.
Но нет.
На кистях рук она обнаружила тонкие чрезвычайно мягкие шелковые путы нежно-розового цвета.
— Киан? — она не хотела паниковать, но нотки страха невольно ворвались в голос.
Киан успокаивающе улыбнулся и дотронулся указательным пальцем до щеки Уитни.
— Тихо, девочка, всё хорошо.
— Всё хорошо?! — его ласку Уитни восприняла, как оскорбление. — Всё хорошо?! Ты меня привязал! Пока я спала! Киан, проклятье, что за шутки?!
— Не кричи, Уитни. Так надо.
— Так надо? — зашипела девушка разъяренной кошкой и снова дернулась. Путы были достаточно длинными для совершения маневров, но недостаточными, чтобы вцепиться ногтями в лицо одного негодяя.
— Да. Уитни…
Она не позволила ему договорить.
— Отпусти меня!
— Нет, — его слова звучали обманчиво мягко, но в черных глазах светились стальная жесткость и непоколебимость.
Мужчина был полуобнажен, из одежды — только домашние штаны из бежевого хлопка. В полумраке каюты его крупное тело отливало бронзой, и снова кое-где проскальзывали огненные всполохи.
Не к добру.
