Риль распахнула окно, и осторожно забрала корзинку из острого клюва. Птица от радости обретенной свободы, издала пронзительный вопль и свалилась с подоконника вниз головой. Девушка испуганно ахнула, но крылатая тень уже поднималась вверх вдоль стены, чтобы через мгновение исчезнуть за одной из башен.
Захлопнув окно — с океана тянуло вечерней прохладой — Риль принялась исследовать содержимое подарка. В бутылке молоко. Очень кстати! Зря она переживала, что нечем будет запивать сладкие пирожки. А в глиняном горшочке тушёные кусочки мяса. А запах, м-м-м! Так и хочется всё съесть прямо сейчас, но нельзя, пока ещё не время. Целитель вскоре должен прийти навестить свою пациентку. А вот после вечерней проверки можно будет устроить праздник живота. Добрые у неё родственники, а главное — жалостливые.
Заботливо припрятав еду и книгу, Риль улеглась на кровать с мученическим видом, заскучавшей вконец, больной. Но должный вид у неё никак не выходил. Девушку то и дело разбирал смех, стоило ей только представить с каким азартом шли члены Гнезда на обман целителя. Весело у них тут.
А вот и он сам пожаловал. Дверь приоткрылась, впуская Кэстирона, аккуратно несущего тарелку с ненавистным ей супчиком. Не обнаружив на лице больной, ожидаемого чувства голода, дракон нахмурился. Обвел комнату подозрительным взглядом, принюхался.
— Та-а-ак, — зловеще протянул он, и Риль побледнела. — Асиарды мой младший принес, это в его стиле. М-м-м, пирожки с вареньем — мамина работа. Ожидаемо, хотя и вероломно с её стороны. Тофля с сыром… так вот почему сестрёнке из-за стола понадобилось отлучиться! Я кого-то забыл? — Кэстирон нахмурил лоб, потом его глаза полыхнули яростью, — Ну, Фэсти, ну, брат, такого я от тебя не ожидал. Где это?
Пламя яростно металось в его глазах, и Риль стало нехорошо, но и сдавать своих сообщников она не желала.
— Что «это»? — спокойно глядя в полыхающие багровым глаза дракона, уточнила она.
— Не зли меня, женщина! — прошипел Кэстирон. Его взгляд буквально обжигал её кожу, — где то, что притащил мой, как оказывается, неразумный брат?
— А с чего ты взял, что это был он? — спросила она со спокойной совестью, зная, что ложь в её словах он не обнаружит.
— Нет? — вдруг успокоился Кэстирон.
— Нет, — улыбнулась Риль, — он, конечно, может летать, но сомневаюсь, чтобы Фэстигран уместился на моём подоконнике.
— Вот как, — Кэстирон задумчиво потёр подбородок, видимо, пытаясь разгадать хитроумный способ доставки провианта, придуманный братцем, — хорошо, сдаюсь. Обещаю, что не буду устраивать разборки, если ты вернёшь мне всё то, что тебе нанесли мои дорогие родственники.
Риль тяжко вздохнула — сейчас всё отберет… Да на, подавись, гад. Она медленно сползла с кровати. Каждое её движение было укором наглому отбирателю еды. Но обыск был бы унизительней. Лучше она вернет всё сама. Хорошо, хоть фрукты успела съесть. Их можно и не возвращать, наверное.
Кэстирон со спокойным, можно сказать, довольным видом, наблюдал, как она потрошит заначки, доставая спрятанную еду. С самым прискорбным видом она поставила корзинку на столик, положила рядом лепешку, чуть дрожащей рукой, дорогие её сердцу сладкие пирожки.
— Поздравляю, сестрёнка, тебя приняли в Гнезде. Даже не ожидал, что это так легко у тебя получится, — хмыкнул дракон, щурясь довольной ухмылкой, — ну, младший, понятно, он у нас давно к тебе через раз дышит. С мамой тоже всё ясно, теперь ты для неё пятый птенец. Ведь с её помощью ты обрела крылья. А вот чем ты Фэсти и Гранту подкупила, не понимаю. Зная Фэсти, можно подумать, что он в тебя влюбился, отдать свою порцию мяса, на такое братишка даже ради меня не способен!
Риль невольно покраснела под пронизывающим взглядом дракона. «Ящерицы, они всего лишь ящерицы» — эту истину она пыталась вбить в свою голову уже давно. Голова упорно не поддавалась, тяготея к розовым мечтаниям. А эти привыкли, что человеческие девушки для них всего лишь забавные игрушки на одну ночь, и теперь активно пытаются завладеть её вниманием. Даже не столько с какой-то целью, а скорее так, по привычке. Только для дракона важна сама охота, завоевание добычи, которая потом ему быстро наскучит.
У Ласти сходу не вышло, так остальные братцы подключились. Играют с ней, словно с живой игрушкой — то поближе лапой подгребут, то на свободу отпустят. Нет, ей, конечно, теперь можно всё. Хоть каждую ночь парней менять, ну или драконов. Да только привыкла она себя сдерживать, и не так-то просто стать обычной девушкой, которой не нужно больше шарахаться от парней. Шарахаться не нужно, но и становиться всего лишь игрушкой не хочется, вот причём абсолютно. Такого удовольствия она драконам не доставит! Пусть развлекаются с кем-нибудь ещё.
Риль заставила себя безмятежно улыбнуться в ответ на реплику дракона. Тот отвел взгляд, недовольно нахмурился, ещё раз оглядел продуктовый компромат, прошипел сквозь стиснутые зубы: «И о чём он только думал, притаскивая тебе мясо. Этого я ему точно не спущу».
— Ты обещал, — напомнила ему Риль, чуть отступив от впадающего в бешенство дракона. Тот нехотя кивнул головой.
— Давай решим так: ты съешь зашир, я тебе оставлю всё, кроме мяса. По крыльям?
— По крыльям, — чуть запнувшись, повторила Риль. Главное, что пирожки ей оставили!
Десять ложек склизкой гадости она мужественно проглотила, почти не морщась. А потом её оставили наслаждаться полноценным ужином.
На следующий день к полудню Риль почти озверела от одиночества и безделья. Какая картинка будет на следующей странице книги, она уже выучила. Поэтому визит Ластиррана был встречен с энтузиазмом. Утром, правда, забегал ещё мучитель (ну, тот, который целитель), принес завтрак, для разнообразия вкусный, осмотрел пациентку и остался доволен её состоянием.
Всё остальное время Риль была предоставлена сама себе. Скучно… И мысли от скуки в голову лезли всякие дурные, про отдельного дракона.
— Вижу, ты уже почти в порядке, — кивнул Ластирран сидящей у окна девушке.
— Да, — отозвалась та, — отсюда потрясающий вид на океан. Смотрю и не могу налюбоваться.
— Знаешь, почему мы построили Гнездо на побережье? Мама очень любит воду и передала эту любовь нам. Смотреть — не то, а вот лететь над волнами, ощущая кожей соленые брызги, вдыхая морской воздух, или ныряя в холодную, сумрачную глубину, а потом поднимаясь к обжигающему солнцу, поверь, это совсем другое. Хочешь, я прокачу тебя над океаном?
Риль хотела. Ветер, волны, океанский простор — да, полёт звал за собой, он просто манил окунуться в воздушные водовороты, ощутить скорость бьющего в лицо ветра, отведать опьяняющий вкус свободы.
— Тогда завтра утром вылетаем, — кивнул довольный дракон, видя загоревшиеся в предвкушении полёта глаза девушки.
— Подожди, — остановила девушка, собравшегося уходить Ластиррана, — скоро мне предстоит встреча с Советом. А я даже не знаю, как себя на ней вести. И, может, есть записи, хоть показания того патруля, который видел мага?
Лицо Ластиррана застыло суровой маской неодобрения. Вот почему, как болтать ни о чём, драконы — милые, душевные ребята, а как только речь заходит о деле, словно в рот воды набрали: глаза чудным образом стекленеют, и даже пламя в них застывает.
— Встреча через два дня. Мы пытались её отложить, но дальше тянуть нельзя. Надеюсь, ты достаточно пришла в себя, чтобы быть сильной. Иначе, сестренка, тебе даже одного взмаха крыльев сделать не дадут.
Старейшины не любят, когда им задают вопросы. На встрече просто слушай и запоминай. Ничего особенного там тебе не скажут. Совет лишь оценит тебя — так что не подведи. Все остальные вопросы после. Но не надейся, что кто-то будет слишком откровенен. Потеря сына это боль и позор для Гнезда. О таком тяжело говорить с чужаком, даже по приказу Совета.
Любопытно, так это будет не встреча, а демонстрация одной человеческой особы. Что ещё ждать от великих драконов. Так ещё предлагают, не докучая никому вопросами, раздобыть хоть какую-нибудь информацию. Или они надеются, что она на пустом месте им чудо сотворит? Похоже, идея с ловушкой пока лидирует по своей разумности. Причем сейчас она готова сделать в ней приманкой Кэстирона, а мага-отступника пытать заширом. На третьей ложке он точно сломается.
