Он же даже не маг! А она сильная черная ведьма на своей территории вблизи своего источника! Что делать?! Тьма, что мне делать?!
И я не могла даже пошевелиться! Просто пошевелиться! Ничего не могла! Лишь с ужасом прислушиваться к тому, как открылась дверь и Грехен скрипучим старческим голосом произнесла:
— А, господин мэр, не ожидала вас увидеть.
И с замиранием сердца услышала голос морды:
— Доброй ночи, госпожа Салиес. Простите, что потревожил вас, но мне действительно нужна ваша помощь.
— Чаю, господин мэр? — радушно предложила она.
— С удовольствием, госпожа Салиес, — вежливо ответил морда.
Я попыталась замычать, отчаянно задергаться, издать хотя бы один звук, пусть упасть! Все что угодно, лишь бы остановить его!
Но скрип закрывшейся двери, звук уверенных шагов морды и голос Грехен:
— Присаживайтесь, господин мэр, сейчас принесу чай.
— Благодарю вас.
По моим щекам потекли слезы. Отчаянные горькие слезы совершеннейшего бессилия!
Грехен все так же шоркая ногами, вошла в кухню. Бросила на меня насмешливый взгляд, издевательски приложила палец к губам, словно призывая к молчанию, взяла мою чашку… Чувствуя как соленые капли стекают по щекам на шею, и проследила за тем, как старая ведьма выливает все из моей чашки и чашки Люсинды в чайничек, после протирает чашку Люсинды, ту самую, с едва заметной трещинкой, свою чашку. Располагает все это на подносе, перекладывает туда же блюдо с булочками, ставит чайничек, и, подмигнув мне, уходит со всем этим к мэру…
Тьма, я хочу умереть!
— Давайте я вам помогу, — слышится из гостевой комнаты ведьмы.
— О, вы так любезны, господин мэр.
Звон посуды в поставленном на стол подносе. Следом журчание наливаемого чая.
— Сахар, господин мэр?
— Да, два кусочка, если вам не сложно, госпожа Салиес.
Джонатан нет! Нет, пожалуйста! Если на меня, ведьму, этот чай так подействовал, тебя вырубит с двух глотков. Нe пей, умоляю тебя, только не пей!
Но вопреки всем моим мольбам, я слышу:
— Мм, какой необычный вкус. И эта легкая горчинка придает напитку нечто невероятное.
— Рада, что вам понравился чай, господин мэр, — ядовитый, полный торжества голос Грехен!
Я перестала дышать..
Я перестала жить…
В этот самый миг я отчетливо осознала, что мне как-то все равно, что будет со мной, но если пострадает Джоназан…
Из гостевой донеслось недоуменное
— Странно, даже не думал, что так устал за сегодня.
— Много работали, вот и вымотались, господин мэр, — поспешила успокоить того Грехен.
Я убью ее! Я еще не знаю как, но я убью эту тварь!
— Да, как-то я сегодня… — судя по звуку, Джонатан широко зевнул.
— Прошу прощения, действительно вымотался с этим сошедшим с ума магом. Вы, наверное, слышали?
— Обрывками, господин мэр, исключительно обрывками. Знаете, в моем возрасте от любопытства мало что остается.
— Дддогадываюсь… — голос ловца звучит все тише.
В моем сердце что-то обрывается… Слезы текут потоком, душа стонет, и боль, дикая боль охватывает все тело.
— Может вам стоит прилечь, господин мэр? — Грехен спрашивает почти издевательски.
Убью! Просто убью!
И тут прозвучало невероятное:
— Нет-нег, благодарю вас. Да и чай, должен признать, не столь уж и впечатляющий. Так, значит, вы общались с Орхусом Маддейном исключительно обрывками? И раз уж мы заговорили об обрывках, не могли бы вы сразу пояснить, откуда у вас взялся тот обрывочный свиток, что позволил этому недоучке снять печать?!
У меня перехватило дыхание!
А из гостевой старой ведьмы послышался недоуменный шепот старухи:
— Чччай… вы же пьете чай. Вы и сейчас его пьете… этот чай… Вы…
— Правнльно, пью, — до меня донесся звук прихлебываемого напитка, — но вы бы обратили внимание на то, из какой чашки я его пью…
Пауза… В течение которой я пыталась понять о чем он, а Грехен…. Грехен видимо обозревала действительность.
— Знаете в чем ваш главный просчет, госпожа Салиес? — нагло поинтересовался морда. И не дожидаясь ответа продолжил: — Вы настолько заигрались в старость, что даже ваши глаза стали хуже видеть. Присмотритесь к чашке, из которой пьете вы, и вы обнаружите трещину… Да-да, ту самую.
— ты!!! — визг старой Грехен резанул по ушам.
— Я, — спокойно подтвердил морда. — Тот самый смертный без каких-либо магических предметов и поддержки, только что провел вас — древнюю биполярную ведьму с опытом в сто семьдесят лет и количеством убийств, превышающим количество прожитых вами годов. Знаете, всегда подозревал, что ваша братия смертных недооценивает, но впервые понял, насколько недооценивает.
— Тыыыыы! — судя но звуку, Грехен вскочила, от чего с грохотом упал ее стул.
— Вкусный чай, — продолжил морда. — Вы выпили чуть больше половины чашки, полагаю стоять ровно для вас уже проблематично?
И в подтверждение его слов глухой звук упавшего тела.
— М-да, — с явным скепсисом произнес морда, — это оказалось даже проще, чем я думал.
А затем, судя по звукам, морда поднялся, и не обращая внимания на застывштого у дверей кухни хранителя старой ведьмы, спокойно вошел. Остановился на пороге, улыбнулся обездвиженной мне. А я смотрела на его спокойное лицо, на коричневую охотничью куртку, темные брюки, высокие черные сапоги, и снова в породистые глаза морды и… по щекам снова потекли слезы.
— Я же сразу сказал — это старуха, — с легким укором произнес мэр Бриджуотера. — Так зачем вы потащились в лапы врага, госпожа Герминштейн?
Мне было нечего сказать на это, да и не было такой возможности.
— Вы же умная девушка, госпожа ведьма, — продолжил ловец, — неужели вас, как и белых, не насторожил тот факт, что господин Орхус Маддейн находился в Бриджуотере всего год, в то время как убийства начались гораздо раньше?
У меня все так же не было возможности даже пошевелиться, да и подумать — я просто смотрела на него, и благодарила всех духов и демонов за то, что морда жив.
— Нет, когда ты так на меня смотришь, мне даже злорадствовать уже не хочется, — с тоской протянул он.
А затем мягко подошел, наклонился, подхватил меня на руки, и понес прочь из домика старой черной ведьмы, навстречу звукам сотен шагов, голосов, ла собак. И когда мы вышли в лес, оказалось что дом окружен гвардией и ловцами в черном, а еще я увидела стоящих неподалеку извозчиков с ружьями и мушкетами, и даже госпожу Торникай со сковородкой, и других жителей,
— С госпожой ведьмой все хорошо. — остановившись, крикнул мэр.
— К утру последствия отравления пройдут и будет как новенькая.
И гораздо тише, своим людям:
— Грехен заковать и в штаб, учтите — оклемается быстро. Госпожу Люсинду Хендериш к лекарю. Хранителя я блокировал. Дом исследовать.
А затем морда понес меня через лес к городу, там, на дороге уже ждала повозка с двумя запряженными мулами, в которую ловец и сел.
Мне сложно сказать долго ли длился наш путь, потому что все, что я чувствовала, это его легкие прикосновения тгубами к моим волосам… большего господин мэр себе не позволил. А я закрыв глаза, растворялась в каждом его прикосновении и мне совершенно не хотелось ни о чем думать. Вообще ни о чем.
В какой-то момент колеса загрохотали по булыжникам выстилающим площадь, после двуколка подъехала к мэрии. Морда все так же бережно отнес меня на второй этаж мэрии, принес в свою спальню, осторожно уложил на постель. А затем, подойдя к шкафу и открыв его, несколько минут перебирал черные пузырьки. Вернулся ко мне с одним из них, взглянул в мои глаза и предупредил:
— Вы уже пили это зелье, госпожа Герминштейн. Оно просто восстановит ваши силы. Об ужине я распоряжусь. Отлежитесь час и можете возвращаться к себе, задерживать вас я не буду.
И подойдя, он молча влил жидкость мне в рот, после надавил на него каким-то странным образом, вынудив проглотить зелье. А затем сев рядом, просто ждал, ссутулившись н глядя в пол перед собой. Не прошло и пяти минут, как я смогла пошевелить рукой.
