Я распахнула глаза, и улыбка сама собой тут же растаяла. У основания узкой лестницы стоял наш препод-куратор-аристократ и главный гад Академии Стихий – Эмиль фон Глун. Сегодня мантии на нем не было. Вместо нее мужчина красовался в светлой рубашке с расстегнутым воротом и узких, заправленных в сапоги штанах. На его поясе болталась то ли шпага, то ли сабля, поэтому у меня появилось стойкое чувство, что Глун намылился в фехтовальный зал.
Профессор по-прежнему ждал ответа, поэтому пришлось потупиться и сообщить:
– Собираюсь идти на завтрак.
Фон Глун сложил руки на груди и окинул меня долгим взглядом, уделив, как и в прошлый раз, повышенное внимание ногам.
– У тебя отличное настроение, – уверенно констатировал он. – Но ты стоишь здесь и пытаешься сделать вид, что все не так. Зачем, Даша?
Поправочка: у меня было отличное настроение!
– Надеешься, что если будешь казаться несчастной, то тебя пожалеют?
Я криво улыбнулась в ответ. Вот чего-чего, а такого за мной никогда не водилось. И уж что-что, а жалость мне точно не нужна. Ненавижу, когда меня жалеют!
– Хм… А теперь ты злишься. То есть я не угадал, да?
О, черт! Ну что он ко мне прицепился-то? Лучше бы, глядя на мои голые ноги, вспомнил о том, что в Поларе несколько другой дресс-код, нежели на Земле, и сгонял за моими чемоданами.
– Так по какому поводу счастье, Даша? – не унимался брюнет. – Что тебя так развеселило?
– Выходной, – не моргнув и глазом, солгала я. – Отличная возможность посидеть за учебниками.
Их аристократическое лордство заломили бровь. И издевки в этом жесте было больше, нежели любопытства.
– Неужели ты, – это «ты» он подчеркнул, причем подчеркнул так, что мне послышался невысказанный крайне нелестный эпитет, – любишь учиться?
Я разозлилась еще сильнее.
Понимаю, у них тут предубеждение. У них тут два иномирца, обставившие местных магов и создавшие Норрийскую империю, которая всех бесит. Но разве это повод спускать всех собак на меня?
Я расправила плечи и вернула профессору презрительный взгляд. После чего сообщила:
– Видите ли, господин Глун, дело в том, что меня приняли в это учебное заведение без экзаменов и предварительной подготовки. Поэтому теперь я вынуждена самостоятельно наверстывать тот материал, который в теории должны были дать те, кто меня сюда принимал.
– Лорд, – холодно поправил фон Глун, пропустив остальную часть спича мимо ушей. – Если ты не в состоянии запомнить мой титул, то, боюсь, зря мучаешь учебники.
Черт! Этот его тон, этот его взгляд… бр-р! Вымораживает!
А еще сильнее вымораживает то, что от злости попросту не знаю, что ответить!
– Завтрак. – Вторгся в мои мысли голос Глуна, а сам препод сделал шаг назад и указал на лестницу.
Злость сменилась страхом.
Он что? Предлагает мне прямо сейчас идти? И он… собирается меня сопровождать?
Увы, по всему выходило, что все именно так, но воспротивиться требованию Глуна духа у меня не хватило. Да и смысл сопротивляться? Разве что из вредности, ради поддержания чувства собственной важности.
Последним, в смысле раздутым «ЧСВ», я тоже никогда не страдала. Поэтому вздохнула, спустилась с лестницы, ведущей на чердак, и отправилась к другой, той, которая увлекала вниз, к выходу из башни.
А Глун двинулся следом. Я прямо-таки ощущала, как профессорский взгляд буравит мой затылок, и стоило огромных усилий держать спину прямо и не спотыкаться. Еще труднее было сдержать желание развернуться и, обогнув Глуна, помчаться обратно на чердак. У меня даже аппетит пропал.
Правда, когда мы спустились к студенческим этажам, я свои взгляды на ситуацию поменяла. Просто на одной из лестничных площадок Каст встретился. Рыжий пижон был ужасно зол и, завидев меня, дернулся, будто хотел что-то обидное сказать, но… за моей спиной по-прежнему находился профессор. И более чем уверена: только его присутствие спасло меня от нежелательного разговора с Кастом. К тому же, когда я увидела рыжего, то не рассмеялась, и даже не улыбнулась, хотя в памяти мгновенно всплыла роскошная ванная комната и три водных щупальца, желающих макнуть короля нашего факультета головой в унитаз.
Ну и самая главная приятность заключалась в том, что Глун от меня все-таки отстал. Когда мы вышли из общаги, профессор круто развернулся на каблуках и пошел в противоположную студенческой столовой сторону. А я смогла вздохнуть спокойно.
И только один момент вызывал сильное недоумение – почему куратора совсем не заинтересовал переполох, который творился на студенческих этажах?
Впрочем, наблюдая его отношение к одной подопечной иномирянке, такими вопросами можно и не задаваться. Все ясно. Профессор то ли отвратительный педагог, то ли законченный пофигист.
И, как по мне, первое вероятнее второго.
Глава восьмая
Из столовой я возвращалась, мысленно хихикая. Ну а как не смеяться, если поголовно все огневики, которые пришли на завтрак, сидели и усиленно делали вид, будто ничего (то есть вообще-вообще ничего!) не случилось?
Студенты с факультета Воды, которых лично мне опознать было труднее, потому что раньше не приглядывалась, тоже пыжились и пытались держать лицо, но получалось плоховато – многих пробивало на смех. Из чего, кстати, следовал вывод: вылазка Дорса – не секрет.
И да, это было забавно! Настолько забавно, что я в какой-то момент забыла о конспирации и разулыбалась вместе с «синими», но этого, кажется, никто не видел.
Еще одним поводом к улучшению убитого Глуном настроения, стал тот факт, что к моменту моего возвращения, общага будто вымерла. Я понимала, что вероятнее всего, огневики собираются сейчас в общей гостиной, дабы прослушать очередной спич Каста. Но на то, что меня не пригласили, было плевать. Куда важнее, что позволили беспрепятственно добраться до ставшего почти родным убежища.
Взобравшись на самый верх башни, я одолела несколько ступеней узкой чердачной лестницы и отперла дверь. Я улыбалась и была почти счастлива, поэтому никак не ожидала услышать вместо приветствия хмурое:
– И как часто это происходит?
Дорс стоял в нескольких шагах, сложив руки на груди, и выражение его лица не предвещало ничего хорошего.
Что такое? Что опять случилось?
– Что случилось? – настороженно повторила я вслух.
А водник тяжело вздохнул и ответил невпопад:
– На дверь свою посмотри.
Я послушно обернулась и охнула.
Дверь изменилась. То есть снаружи она точно была прежней, а здесь, внутри, появились утяжеляющие металлические вставки и по контуру дверного полотна, и по косяку. И две дополнительные щеколды появились: одна сантиметров на тридцать выше, вторая – ниже той, прежней, самой первой.
Я поморгала, потому что подумалось – мерещится. А потом отошла на полшага и еще раз на дверь посмотрела. Она выглядела не только более мощной, но и более новой, даже цвет древесины поменялся, посветлел.
– Что за фокусы? – ошарашенно спросила я.
– Это твир постарался, – пояснил блондин. И добавил как-то совсем хмуро: – По моей просьбе.
Я поискала взглядом Кузю и таки нашла. Малыш самозабвенно дрых на чайном столике, с которого уже исчезли все признаки недавнего пира. Причем спал Кузьма на спине, и его доверчиво выставленное пузико как будто намекало – Дорса бояться не нужно. Но я почему-то побаивалась. Час назад даже тени страха не было, а теперь…
– Я повторяю вопрос. – В голосе водника, как и минуту назад, зазвучали опасные нотки. – Как часто это происходит?
– Да что происходит? – не выдержала я. – В чем проблема?
Дорс прикрыл глаза, втянул ноздрями воздух и сказал уже спокойнее:
– Как часто Каст позволяет себе ломиться на этот чердак, как к себе домой?
Я искренне опешила и не сразу сообразила.
– Каст приходил? Сюда?
Вот теперь стало страшно по-настоящему! Если Касту удалось войти, то… Стоп. Если бы рыжий проник на чердак, я бы вряд ли сейчас разговаривала с Дорсом. Или…
