Приподнявшийся на локте Глун смотрит задумчиво, но без злости. Как будто изучает мое лицо и пытается разгадать какую-то загадку. Я тоже на него смотрю и нисколько не боюсь, потому что отлично понимаю – это сон, а во сне куратор мне точно навредить не может.
И теперь, когда во взгляде его отсутствует холодное презрение, а на губах нет надменной усмешки, я могу по-настоящему оценить его внешность. И признать-таки: на деле Эмиль фон Глун очень симпатичный – благородное, действительно аристократическое лицо, высокие скулы, ровный нос и глаза синие-синие, как яркое летнее небо. И с распущенными волосами ему гораздо лучше, эта легкая небрежность делает черты лица чуть мягче и приятнее. К тому же, он действительно молод: лет тридцать, ну тридцать два – максимум. Как ни странно для звания профессора.
В этот момент Глун сбросил рубашку, и мысли о каких-то там раньше времени положенных званиях разом улетели прочь. Их вытеснило одно сплошное «вау!» от вида открывшихся моему взору сильных рук и стройного, но тренированного тела.
«Глун точно дерется на шпагах», – заметив тонкий длинный шрам на его правом боку, отстраненно отметила я.
А потом стало и вовсе ни до чего, потому что мужчина медленно наклонился и осторожно прикоснулся губами к моим губам. По коже сразу побежали мурашки. Правда, не столько от прикосновения, сколько от осознания – я целуюсь с Глуном!
Второй поцелуй был не таким невесомым, как первый, а куда более долгим и требовательным.
А на третий… на третий я ответила!
Вернее, не совсем я, а та я, которая во сне. То есть настоящая я понимала, что сплю, но управлять своим телом в сновидении не могла. Не в этот раз.
В этот раз я только осознавала и, к собственному удивлению, ловила кайф. И чем настойчивее становился Глун, тем сильнее заводилась. Ну а когда его ладонь скользнула по моей груди и проникла под майку, и вообще будто с ума сошла. Причем настолько, что мне совершенно расхотелось этот сон просто смотреть, Вместо этого, как ни стыдно признаться, возникло жгучее желание в нем поучаствовать.
Когда брюнет снимал с меня майку, я не противилась, а даже помогала. Чуть-чуть, самую малость. Когда избавил от бюстгальтера и припал к обнаженной груди губами – запустила пальцы в его распущенные волосы и застонала.
Мне было очень жарко, и очень хорошо. И чем жестче и требовательнее становились поцелуи и прикосновения, тем труднее становилось сдерживать стоны.
Но я так и не решилась назвать его по имени. Назвать «профессором» или «куратором» тоже не могла, потому что… ну пошло это. Я на постели топлесс, в его объятиях, его губы терзают грудь, и… и вот тут сказать «профессор»? Нет. Нет-нет! Так что стоны были громкими, тягучими, но безличностными. А напор Глуна…
Черт!
В итоге, проснулась я не отдохнувшей, а возбужденной. Причем не в переносном, а в самом что ни на есть прямом смысле слова. Взмокшая! С пылающими щеками! И чувством невероятного смущения!
Клянусь – я никогда в жизни смущения такой силы не испытывала, даже несмотря на то, что первая любовь у меня уже несколько лет назад как случилась. И это чувство не желало отступать, невзирая на то, что на деле ничего не было. Был просто сон. Игры подсознания, которые я контролировать не могу. То есть это… это даже не я!
Но черт, как же все-таки стыдно. Несмотря на все попытки самооправдания.
Я потратила минут пятнадцать на то, чтобы успокоиться и выровнять сердцебиение, и только потом поднялась с постели и отправилась умываться. А увидев в маленьком зеркальном отражении свое пылающее нездоровым румянцем лицо, опять психанула – сняла зеркало со стены и вынесла его из ванной.
Нет, ну приснится же такое!
И, главное, обиднее всего то, что это точно Каст виноват. Это он вчера с поцелуями лез.
Тьфу! Каста тоже не вспоминать! Ну их всех к этому… к гхарну. Вот.
А самой – учиться!
Одеться, сходить на завтрак и бегом за учебники, потому что я не в том положении, чтобы расслабляться. Даже в выходные. Тем более что не за поцелуями я в эту академию пришла. И вообще… не надо мне никаких парней. Не-на-до!
Глава девятая
За эту ночь Кузя заметно подрос. Правда, внешне не изменился, по-прежнему напоминая непропорциональный бордовый огурец с короткими лапками, глазками и маленьким, но чертовски лохматым хвостиком.
Виляя этим самым хвостиком, Кузьма проводил меня до двери, а когда я вышла, запер ее на все три щеколды. Понятия не имею как твиру, при его габаритах и строении тела, это удалось, но тем не менее.
Расслышав три щелчка и сосредоточенное, тихое «Фсе!», я кивнула и со своей стороны закрыла дверь на ключ – уже не столько для защиты, а так, по приколу. На случай, если в мое отсутствие сюда какой-нибудь рыжий-бесстыжий с отмычкой явится. Чтоб он, зараза, как следует помучался, прежде чем понять, что дверь заперта изнутри.
И с чистой совестью отправилась на завтрак.
В башне факультета Огня было непривычно тихо. На лестнице никто не встретился, но это не напрягало, а наоборот, порадовало. Зато в столовой народу оказалось куда больше, чем ожидала.
И, кстати, стало понятно, почему в общаге пусто – все «наши» находились тут. Да и вообще, все факультеты, похоже, не только завтракали, но и активно что-то обсуждали.
По обрывкам доносившихся со всех сторон разговоров, я поняла, что вскоре ожидается какой-то местный праздник, и практически все девушки обсуждали, какие наряды наденут. Вот только что за праздник – студенческий или общенародный, так и не разобрала.
Впрочем, какая разница? От местной культуры я далека, от местного студенчества тоже. Да и вообще, даже если я на этот праздник и попаду, наряд выбирать не из чего. Ну, у меня, конечно, есть чудо-шкаф, но использовать его нельзя – ибо палево.
В общем, отбросив неприятные мысли, я прогулялась с подносом вдоль стеклянного прилавка и привычно направилась за свой собственный, отдельный, можно сказать элитный столик. Села. Потом огляделась еще раз.
И вот какая странность… точнее, несколько странностей обнаружились. Во-первых, я не нашла Дорса, во-вторых, не увидела Каста. Ну а рыженькая «эльфийка» Кэсси, с которой случайно встретилась глазами, как-то виновато улыбнулась и сразу же потупилась.
Раньше я никогда не была склонна к паранойе, но эта ее реакция, да еще на фоне отсутствия королей враждующих факультетов, напрягла очень. Поэтому завтраком я буквально давилась, чтобы побыстрее вернуться на чердак и задать несколько вопросов моему чешуйчатому справочнику.
Если что-то происходит или произошло – Зяба точно в курсе и информацией непременно поделится. Но что, черт возьми, могло случиться?
Или все-таки паранойя?
Или…
Кое-как заглотив завтрак и завернув в салфетку пирожок с повидлом, я отнесла поднос к столу для посуды и помчалась в общагу. От коридора, ведущего в башню Огня, отделял всего один зал, и… вот там-то меня и подловили.
Дорс!
Он появился, словно из ниоткуда, загородил дорогу и с широченной улыбкой зычно поприветствовал:
– Доброе утро, Дашка!
Я откровенно растерялась.
Блондин держал в руках большой и, судя по всему увесистый, бумажный пакет. То есть он не пришел на завтрак, потому что в город мотался? Хотя мне-то какая разница? Главное, какого черта он делает сейчас?
Понимая, чем грозит это публичное приветствие, я отвела глаза и попыталась обойти водника, чтобы в случае чего с умным видом заявить – «синий» просто обознался. И этот самый «синий» прекрасно понял мой порыв, но вместо того, чтобы помочь, дернулся в ту же сторону, вновь закрыв путь.
– Да не торопись ты!
В его голосе звучало веселье, вот только мне смешно не было. Ни капельки. Наоборот, страшно стало. Нас же… черт, нас даже не «увидят», а уже увидели.
– Дорс! – шикнула я. – Ты что творишь?!
Но вместо того, чтобы как-то сгладить ситуацию или хотя бы отойти в сторону, этот ненормальный тип торжественно заявил:
