— Алианна.
Сердце оборвалось, мгновенно рухнув куда-то в пятки. Вот оно! Я напряглась, готовясь к худшему, и неохотно обернулась.
Светлейший тоже успел переодеться и, на ходу поправляя манжеты строгого темного мундира, уверенным шагом догонял меня.
— Я немного изменил свое расписание и заберу тебя от Ярвудов.
Он остановился в полуметре от меня. Близко, слишком близко, чтобы я могла чувствовать себя в безопасности. Ноздрей коснулся еле уловимый яблочный запах. Чистый. Дурманящий. И я невольно попятилась.
— Но… я не знаю, когда мы с маменькой закончим… Может, мне все-таки лучше самой вернуться? Чтобы ты… вы не ждали?
Инквизитор недовольно поморщился. Не знаю, что вызвало его недовольство. То, что я шарахнулась в сторону? Никак не могла определиться, как его называть? Или что посмела противиться решению «мужа»?
В любом случае, спорить он не стал.
Вздернул подбородок и произнес чуть холодней, чем до этого. Негромко, но чеканя каждое слово:
— Я. За тобой. Заеду. Охрана уже получила соответствующее распоряжение. Двух часов тебе хватит?
— Да, мой лорд, — послушно склонила я голову.
Зачем возражать? Я-то в любом случае постараюсь уложиться в отведенный срок, а дальше пусть Алианна сама выкручивается.
— И, пожалуйста, называй меня по имени, хотя бы дома, — продолжил светлейший, чуть смягчив тон. — Поверь, я не кусаюсь.
Угу, только ем маленьких несчастных метаморфов на завтрак, обед и ужин. А на десерт закусываю иномирянами.
Вслух я, разумеется сказала совершенно другое:
— Хорошо, Рэйнард.
И даже постаралась улыбнуться. Судя по тому, как досадливо мужчина дернул уголком рта, получилось не очень.
Мне помогли подняться в карету. Обожгли поцелуем пальцы, раскрытую ладонь.
Секунда…
Другая…
Третья…
Время шло, а лорд все медлил, стискивая мою руку. Словно чувствовал что-то и не желал отпускать.
— Пообедаешь со мною, Лиа?
— Да… Рэй…
Лорд снова поднес мою ладонь к губам, коснулся горячими губами запястья — там, где учащенно, неровно пульсировала тонкая жилка, — и, наконец, разжал пальцы. А потом отступил, захлопывая дверцу.
— Батч, коня, — донеслось до меня отрывистое и требовательное.
Ворота распахнулись, и повозка медленно выехала со двора. Через минуту мимо верхом пронесся светлейший, направляясь к центру города. Стук копыт постепенно стих вдалеке, а моя карета, в сопровождении неизменных телохранителей — Гарса и Дерока, покатила направо, к особняку Ярвудов.
Лиса я увидела сразу, как только мы свернули за угол. Он стоял боком к дороге, у ограды, окружавшей симпатичный двухэтажный особняк, и, на первый взгляд, очень увлеченно беседовал с дородной особой в форменном платье. Судя по всему, служанкой. Или кухаркой. Женщина лучилась дружелюбием, кивала и что-то с жаром объясняла парню, как хорошему знакомому. Хотя, я уверена, еще четверть час назад она и слыхом не слыхивала о моем приятеле. Не имела представления о его существовании.
Да, великая вещь — дар очарования. Даже в самых малых, почти незаметных дозах.
Лис тоже заметил наш экипаж и, почти не поворачивая головы, продолжая обворожительно улыбаться тетушке, сделал несколько быстрых, едва уловимых жестов. Со стороны могло показаться, что он просто стряхнул что-то с рубашки, а затем пригладил волосы.
Но я посторонней не была, и не хуже любого подопечного мастера знала язык теневиков. Знала и тут же ответила.
— Как?
— Нормально.
— Куда?
— К заказчику.
Мальчишка кивнул — не мне, собеседнице, — и я, выдохнув, откинулась на спинку сиденья. Вот и все. У Ярвудов меня уже будут ждать. О том, что Лис успеет передать сообщение Ворону, я не сомневалась.
Колеса повозки мерно погромыхивали по булыжной мостовой, сзади резво стучали копытами кони моих сопровождающих, за окном кареты спешили по своим утренним делам горожане. Экипаж все дальше и дальше уносил меня от дома светлейшего, от него самого и, надеюсь, из его жизни. Навсегда. И я постаралась окончательно выкинуть из головы образ синеглазого лорда, и сосредоточилась на предстоящей встрече с графом, обдумывая, что и как ему скажу, на чем буду настаивать до конца, а в чем придется уступить.
Разговор, в любом случае, предстоял нелегкий.
С Ярвудом и его дочерью мы познакомились две недели назад. Вернее, сначала Ворон свел меня с Дуаном. Папаша невесты произвел на меня не самое лучшее впечатление, что, впрочем, и не удивительно, мне вообще мужчины Атроса не нравились. Их самодовольство, высокомерие, пренебрежение к женщинам.
Граф долго и высокопарно вещал о своей несчастной девочке — жертве жестокого насилия. Ничего нового, отцы всегда так говорят. Никому из них не хочется признаваться, что их чада по собственной воле, неопытности или глупости расстались с столь ценной в этом мире девственностью. Тогда я настояла на том, чтобы мне устроили встречу с дочерью. Тоже все, как обычно — я привыкла беседовать с девушками перед тем, как согласиться на заказ.
Ярвуд отнекивался, предлагал прежде подписать договор, но я твердо стояла на своем и граф вынужден был согласиться. Алианна почти безвыездно жила в каком-то дальнем имении — не представляю, как она при этом умудрилась познакомиться со светлейшим и стать его невестой — и мы с Лисом и Вороном отправились туда. Лис, вооруженный своим обаянием, мастер, во всем теневом великолепии, и я в дежурном образе невысокой коренастой толстушки. Эту личину я «сняла» с заезжей ярмарочной торговки и всегда надевала на встречи с заказчиками.
Когда Алианна вышла к нам…
Не знаю, как мои спутники, а мне понадобилось все наработанное за этот год самообладание, чтобы сдержать удивленное восклицание. На меня смотрела моя точная копия. Нет, не двойник ярмарочной толстушки, а именно я — Вероника Ветрова.
Через несколько мгновений, когда первоначально потрясение чуть улеглось, и я присмотрелась повнимательней, поняла, что между нами все-таки есть разница.
У Алианны немного иной цвет волос, светлее кожа, крупнее глаза, более пухлый рот, подбородок почти сердечком. Этакое мультяшное мое подобие. И у меня никогда не было таких беспомощно распахнутых глаз, призывно подрагивающих и вместе с тем капризно изогнутых губ. Я никогда так беззащитно не опускала взгляд и не заливалась без конца румянцем.
У нее и походка оказалась другой. Голос звонче и выше. Близкие бы нас точно не перепутали. Но люди случайные, да еще в полумраке или, допустим, в сумерках, легко могли бы обознаться.
