— Какие вы, бабы, временами дуры, — процедил пижон.
— Сколько уже можно слюни по этому преподу пускать? — включился в разговор тот из мордоворотов, который сидел напротив нас. В голосе парня прозвучали неприязненные нотки.
— Нашли в кого всем своим бабским стадом втюхаться, — добавил третий.
И снова на щеках Велоры вспыхнул румянец, только на этот раз не смущенный, а злой.
— Это у вас стадо, — выдохнула она. — А у нас… у нас… Эмиль, он такой…
— Ну какой «такой»? — Мордоворот, сидевший напротив, скривился.
— Он потрясающий! — выдала огневичка. — Благородный! Внимательный! Чуткий! В общем, настоящий мужчина. Вам до него расти и расти!
Парни дружно фыркнули, и я вместе с ними. Глун чуткий? О да…
— Вы просто завидуете, — продолжила защищать кумира Велора. — А Глун, он… он…
— Мечтай, — махнув рукой, снисходительно сказал Каст. — Мечты о недостижимом развивают фантазию, а в магии развитая фантазия очень кстати. Проще производить визуализацию эффекта заклинаний.
И вот тут Велоре точно следовало замолчать и вернуться к тарелке с супом, но охота оказалась пуще неволи.
— Эмиль очень даже достижим! — подавшись вперед, сообщила девушка взбудораженно. — Да, отношения с преподами не поощряются, но ведь я не всю жизнь студенткой буду А он…
Каст заржал. Мордовороты тоже. Кэсси, которая, как и остальные, уровень фантазии и самонадеянности Велоры оценила, прикрыла рот ладонью в явном стремлении скрыть улыбку. Я же закусила губу и уставилась на свои колени.
Блин! Мы, девчонки, временами действительно как полные дуры себя ведем!
Ну а когда приступ смеха прошел, король факультета подарил девушке очень строгий взгляд и сказал не менее сурово:
— Вел, прекращай. Смех смехом, но Глун не для тебя.
— А для кого? — Нет, сдаваться Велора не собиралась.
— Он опасен, — поджав губы, сообщил рыжий.
И вот опять я расслышала в интонациях Каста уважение, граничащее с почтением. И это при том, что Глун у нас первый подозреваемый. Любопытненько.
— Вы все просто ревнуете, — заключила огневичка.
— Мы, в отличие от вас, баб, в состоянии здраво оценить всю эту ситуацию, — отрезал пижон. — А для вас то, что Глун неплох, благороден и очень силен, затмевает все остальное.
— Каст, — попыталась одернуть рыжего Кэсси, но тот внимания не обратил.
— Если без шуток — Глун личность очень неоднозначная, — продолжал король огненного факультета. — Вот что он, при его-то магических возможностях, в нашей академии делает, а?
— Он поссорился с какой-то шишкой из Совета Магов, и его сослали, — прошипела Велора. Шипела не иначе как на правах подруги кастовской сестры.
— Ага, как же! — парировал пижон зло. — А ничего, что он еще пять лет назад сам в Академию Стихий просился? И потом не иначе как нарочно нарвался на магическую дуэль, после которой его на год в архив Совета засадили?
— Это все неправда, — заявила огневичка, а Кэсси положила руку на плечо подруги, явно призывая ту сбавить обороты и успокоиться.
И это таки подействовало. Девушка замолчала, и король факультета, как следствие, тоже. Ну а я… я следила за этой перепалкой с неподдельным удивлением и, когда разговор стих, не постеснялась придвинуться к Касту и спросить:
— А ты откуда это все знаешь?
Парень раздраженно передернул плечами и промолчал. Мое любопытство удовлетворила Кэсси.
— Наша мама состоит в Совете Магов, — сказала рыженькая тихо. И добавила: — Но это не для разглашения, ладно?
Ого! Меня посвятили в маленький секрет, который, как понимаю, и секретом-то не является, но… Короче, не важно. Куда важнее другое: мать Каста и Кэсси — сильный маг. И она — одна из тех, по чьей милости такие, как я, на Поларе не выживают.
Стоп! А может быть, она в Высшем Совете состоит, а?
Я уже хотела уточнить это, но опомнилась и прикусила язык. Потому что нельзя мне показывать, что я знаю об этом их Совете. А о расколе и саботажах — тем более.
— Все. Закрыли тему, — буркнул тем временем Каст. И уже лично Велоре: — Нравится быть дурой — будь. Разрешаю.
Огневичка вновь залилась злым румянцем, а я уткнулась в плошку с крем-супом, мысленно радуясь тому, что меня, как и Кэсси, в симпатиях к куратору первого курса факультета Огня не заподозрили.
Значит, мой диагноз не так очевиден. Что ж, это радует. Впрочем, моя симпатия к Глуну лежит в области подсознания, а не разума, так что не удивительно.
Черт! А может, это все-таки не подсознание? Или… или, может быть, эта нездоровая тяга пройдет, а? Очень бы хотелось, чтобы прошла, ибо мне и без этой «шизы» несладко. И вообще, я тут, чтобы учиться, а не…
От неожиданно скользнувшей на талию руки Каста я едва не завизжала.
— Каст!
Пижона возмущенный писк не впечатлил. Он притянул меня ближе и, склонившись, негромко, почти интимно спросил:
— О чем задумалась?
Вот только задушевного разговора с Кастом мне сейчас и не хватало. Однако я понимала, что огневик не отстанет. Ведь я, не далее чем сутки назад, повела себя как типичная поклонница рыжего — сама к нему на шею бросилась и сама же поцеловала. И пусть то действие было продиктовано экстремальными условиями, сути это не меняет.
— Так о чем задумалась, Дашунь? — повторил вопрос Каст, а потом пробежал губами по моей шее и коснулся ушка.
За нашим столиком сразу стало ну о-очень тихо. Народ, сидевший по соседству, этот интимный междусобойчик тоже заметил и жевать стал раз в сто медленней.
— Прекрати, — строго потребовала я и попыталась отодвинуться.
Каст не пустил. Напротив, уткнулся носом в мои волосы и выдохнул:
— Даже не надейся.
Я отложила ложку и повернулась к огневику. И пальчиком поманила, поясняя — тоже на ушко пошептать хочу. Ну а когда парень наклонился…
— Ты что творишь?! — прошипела я. — Совсем с ума сошел?!
Меня прижали крепче, и, судя по тому, как это было сделано, кое-кто разозлился.
— Не смей говорить со мной в таком тоне, — подтверждая догадку, прошептал Каст.
— Не смей меня лапать, — столь же грозно и тихо ответила я.
Огневик рассерженно рыкнул и прижался губами к моей шее. Не желая мириться с таким положением, я скользнула ладонью по его бедру, а потом с удовольствием впилась ногтями в бок самоуверенного пижона. И тотчас тихо вскрикнула, потому что в ответ на эту агрессию меня… укусили!
— Хм, — прозвучало где-то рядом.
Затем последовал тихий, но предельно красноречивый кашель.
Каст тут же ослабил захват, а я извернулась и прошептала:
— Ты не забыл, что на мне амулет? Хочешь, чтобы тебя через полстоловой швырнуло? Хочешь скандала и позора?
Пижон замер на миг. Затем снова рыкнул и выдал:
— Ах, вот значит, как? Ладно, солнышко, об амулетах и твоих желаниях мы поговорим после пар.
Черт! То есть Каст всерьез думал, будто я не против? Он именно поэтому полез обниматься? Ведь как показала практика, если я не против, то амулет не срабатывает.
М-да…
— Ешь, — выпустив меня из капкана рук, хмуро скомандовал Каст.
Захотелось выругаться вслух, но я сдержалась и действительно вернулась к еде. Война войной, а кушать на самом деле хотелось. И даже при том, что меню сегодня не очень.
Однако на этом наше общение с Кастом не закончилось.
Едва мы вышли из столовой, рука пижона вновь скользнула на мою талию. Не успела я опомниться, как была перемещена в сторонку, почти к стене. И уже там, на глазах не слишком, но все-таки удивленной публики, меня снова попытались заключить в объятия.
Но сейчас с маневрами было проще, нежели за столом, и я успела упереться ладонями в грудь огненного «величества». А вот дальше пришлось притормозить, ибо я вдруг очень четко поняла: бороться — себе дороже.
Во-первых, Каст, похоже, из тех парней, которые от сопротивления кайф ловят. Во-вторых, прилюдный посыл короля факультета — это приговор самой себе. После такого унижения, как бы он ко мне сейчас ни относился, точно добьет. В-третьих, на меня сегодня такие взгляды из-за Глуна бросали, что… вот лучше пусть все думают, будто я с Кастом!
