Угу, а бумага эта, оформленная по всем правилам и подписанная дознавателем, отправилась в досье, заведенное на Ритана Эктара. Откуда при необходимости ее в любой момент можно извлечь и обнародовать. Хороший способ держать могущественного высокородного за горло.
Несколько минут мы молча смотрели друг на друга.
— Как думаешь, девочка, для чего я все это тебе рассказал?
— Самой интересно, — вырвалось неожиданно.
— Дерзишь? — Айар нахмурился. Впрочем, гнева в его голосе я не услышала. Лишь холодное любопытство.
— Как можно, Повелитель.
Мужчина недоверчиво хмыкнул.
— Ты слишком спокойна. Где слезы? Мольбы о пощаде? Заверения в благонадежности? Не боишься, что я прикажу тебя убить, наида с порченой кровью? Или, — властное жесткое лицо вмиг потемнело, — надеешься на помощь Саварда?
Напряженное, пристальное внимание императора тяготило. Буквально придавливало к земле. Было неуютно и зябко, хотелось немедленно уйти, сбежать не оглядываясь. Жаль, что это невозможно.
— Боюсь. И знаю, осужденного вами ничто и никто не спасет. Но если бы вы приняли решение просто от меня избавиться, вряд ли удостоили разговора. Зачем тратить время на ту, которой через мгновение уже не будет? Что-то объяснять ей?
— Умная малышка. — Золотистые глаза остро блеснули. — Красивая, умная, желанная отрава. Слишком много «достоинств», — в последнее слово собеседник вложил, наверное, весь доступный ему сарказм, — для того чтобы уцелеть. Впрочем, тебе и тут повезло. Высокородных слишком мало. Никто не станет уничтожать сирр без веского на то основания. Даже меченых Проклятой.
«И тут?» А когда мне еще везло? Хотя… Меня отлучали, испытывали ритуалами, травили, а я все еще цела. Что и говорить, действительно повезло.
Раиэсс развернулся и направился дальше по дорожке. Поспешила следом, не желая упустить ни единого слова.
— Девочек с кровью жриц в обители проверяют постоянно. Если уровень дара едва заметен и не увеличивается с годами, воспитанницы спокойно живут дальше. Растут, учатся, обретают господина. Становятся превосходными наидами. Лучшими. Они могут вобрать в себя больше силы, чем простые сирры, и идеально подходят для самых могущественных из дваждырожденных. Понимаешь?
Еще бы не понять.
— А другие… Что с ними происходит?
— Такие женщины — самое сильное искушение для саэра, но несут ему лишь гибель и безумие. Они подлежат немедленному уничтожению. — Суровые, резкие слова падали тяжелыми камнями. — Не скажу, что мне будет легко, но если нужно, я поступлю так, как того требуют интересы государства. — Мужчина продолжал сосредоточенно смотреть прямо перед собой, лишь желваки, что играли на лице и, казалось, вот-вот прорвут кожу, выдавали его волнение. — Хвала Горту, до сих пор подобных мы не находили. Все воспитанницы с кровью жриц имеют слабые способности и не представляют угрозы, их очень легко контролировать. В отличие от той же Кариффы. Уверен, она всегда была одареннее остальных. А вот от тебя, Кателлина, я не ждал сюрпризов. Ты прошла проверки и ничем особенным не выделялась. Так я считал раньше. Теперь же…
— Что теперь? — Сердце на миг замерло, а потом стремительно рухнуло вниз.
— Мне доложили, что Эктар забрал тебя из обители и собирается представить на Дне выбора как одну из кандидаток. Я думал, Савард не заметит скромную пугливую малышку, обратит внимание на более привлекательных девушек. Но даже если бы ты его и заинтересовала, ничего страшного. Женщина для утех с искоркой жреческого дара — неплохой вариант для советника императора. При условии, конечно, что это крохотная, едва заметная искорка. Твое последующее поведение насторожило. А то, что я увидел в глазах воспитанника, когда он смотрел на собственную наиду в разрушенном храме Проклятой, заставило подозревать худшее. Твои способности выросли, Кателлина Крэаз. Ты стала опасна.
— Это приговор? Или еще есть шанс?
Меня охватило странное спокойствие. Неестественное и обманчивое — мозг продолжал лихорадочно работать, перебирая варианты. Сдаваться я не собиралась.
— Если бы мог, отобрал бы тебя немедленно и дал советнику другую наиду. — Как все просто. Игрушка оказалась бракованной? Не беда! Поменяем ее на новую, и никаких проблем. Послушный мальчик будет только рад подарку. — Но, к сожалению, он успел слишком сильно привязаться к тебе, так просто уже не отдаст. А я не хочу ссориться с Савардом без серьезных оснований. — Айар остановился, сказал, чеканя каждое слово: — Ты еще раз пройдешь проверку. — Опять ритуал. Да сколько можно! — Если уровень дара остался прежним, я позволю тебе остаться наидой главы рода Крэаз. Только в этом случае.
— Хорошо, Повелитель.
Он что, надеялся, я стану сопротивляться и меня можно будет с чистой совестью удавить на месте?
— Завтра утром за тобой придут. До встречи, Кателлина. Мирол, проводи сирру в ее покои. — Раиэсс махнул рукой, подзывая стоявшего поодаль слугу, того самого, что привел меня в столовую, и, отвернувшись, быстро пошел вперед.
Смотрела вслед стремительно удалявшемуся императору, пока он не скрылся за поворотом, а в голове крутился не переставая невесть откуда взявшийся стишок:
Да… Кто как реагирует на неприятности, а я предпочитаю над ними смеяться. Хотя бы про себя. Тогда они не такими страшными выглядят.
ГЛАВА 3
Великолепный белоснежный храм, сияющий яркими красками витражей, полный света, воздуха и тайн, ждал.
Мраморные колонны, увенчанные капителями-коронами, драгоценные фрески на стенах, золотые статуи в нишах — все вокруг, казалось, замерло в предвкушении чуда. Ликующие чистые голоса, перекликаясь, взлетали к высокому сводчатому потолку и, ударившись об него, звонким эхом осыпались вниз. Сегодня здесь не было паломников — только свои. Сестры. Радостные, возбужденные, легкими тенями скользили они мимо меня и растворялись впереди.
Охваченная общим волнением и нетерпением, я спешила туда, где исчезали до боли знакомые силуэты. К древней арке перехода, ведущего к средоточию нашей силы — сердцу храма. Затейливая каменная резьба высокой арки. Тонкая прозрачная ниточка Моста Слез. Шаги гулко разбивались о блестящую поверхность малахитового пола. Вперед, вперед…
Вбежала в святилище богини и остановилась за спинами сестер, почтительно склонив голову. Потом не выдержала и, оглянувшись — не видит ли кто, обежала глазами небольшое помещение. Женские лики, взирающие со стен, ласково и приветливо улыбались. Удивительное зрелище! Такое возможно в один-единственный день — знаменательный, торжественный, исключительный — день Наречения. Если Верховной будет угодно, когда-нибудь я тоже присоединюсь к избранным, и часть меня навечно сохранится здесь тонким ликом на стене хрустального святилища. Но это случится еще нескоро. Пока я всего-навсего Младшая и призвана сюда, чтобы наблюдать, свидетельствовать и славить счастливиц, которых удостоит своим выбором богиня.
Тонкий переливчатый звук пронесся по залу, и сразу же, заполняя все пространство, вспыхнул свет. Жалящий, беспощадный, он резко ударил по глазам, на мгновение ослепив присутствующих, а потом, словно огромное черное покрывало, на святилище упала тьма.
Началось.
Теперь я, как и каждая из нас, останусь в этой темноте до конца церемонии. Ослепшая, оглохшая, терпеливо ожидающая результатов. Лишь двоим из сестер — Нареченной Дня и Нареченной Ночи — выпадет честь заглянуть в бездонные очи Великой, услышать ее голос. Я же имею право только ждать и мечтать.
Вязкая мгла вокруг вдруг всколыхнулась сизым туманом, раздалась в стороны, и к моим ногам легла узкая, искрящаяся всеми цветами радуги дорожка.
— Подойди, дитя! — властно позвал красивый глубокий голос.
