Подобные слова были в новинку для них обоих, и он понимал, почему они сбивали с толку. Он только
что, наверное, впервые в жизни признал, что был не прав, и именно поэтому Эбби смотрела на него
одновременно удивленно и как-то заворожено, хоть после этого и резко отвела глаза.
- Все нормально, - ответила она и, ненадолго задержав свою руку у виска, вскинула ею и даже
мимолетно усмехнулась. – Ведь я знала, на что шла, верно? Мы оба знали. На нас что-то вдруг нашло, и
мы этому поддались. Я ни в чем тебя не виню. И ни в коем случае не считаю трусом. Ты всё сделал
правильно. И будет лучше, если мы сумеем оставить то, что было в прошлом.
Её безразличный тон ударил больнее, чем он предполагал. Она просто молча смотрела на него, и Дарен
уже не узнавал в ней ту Эбби, которая была с ним этой ночью. Она смотрела так, словно совершенно
ничего не чувствовала. Неужели он ошибся? Неужели эта ночь все же ничего для неё не значила?
- Мм, если это всё, что ты хотел со мной обсудить, то я пожалуй пойду, - она стала медленно отступать
назад, указывая рукой за свою спину, - у меня действительно полно дел. Я… извини.
Она резко развернулась и зашагала к выходу. А когда приблизилась к двери, то практически выбежала
на улицу. Дарен не знал, сколько по времени простоял, молча и неподвижно смотря на эту чертову
дверь, но ему показалось, что прошла целая вечность.
Эбигейл Дэвис стала той самой девушкой, которой удалось заставить такого, как он что-то
почувствовать. Спустя долгие годы, его прочный лед, наконец, дал трещину.
Но теперь он ощущал боль внутри еще сильнее. С утроенной силой.
И она безжалостно рвала его на части.
***
Выходные прошли в предрождественской суете. Точнее, суетилась в основном его сестра и тащила за
собой всех, кто попадался под руку, пока сам Дарен усиленно пытался сосредоточиться на работе.
Элейн упаковывала подарки, которые накупила в торговом центре (и да, его безумная сестрица
отказалась от помощи профессионалов, а когда Пол и Дарен спросили её почему она поступила так
безрассудно, обиделась и замолчала). Рождество много значило для неё, поэтому ни один, ни второй, не
смели более задавать ей глупых вопросов или не дай Бог и вовсе посмотреть как-то не так.
В понедельник утром, после довольно продуктивных двух дней (он имел в виду офисную работу, а не
упаковку подарков), они с Полом должны были провести отчетное собрание, на котором фактически
подводились итоги года и еще раз перепроверялись планы на будущее. Собрание было решено сделать
не в девять утра, - так как многие еще не пришли в себя после четырехдневного отдыха, - а в
одиннадцать. Это было самое позднее, на что Дарен согласился по предложению друга. Но самое
странное было то, что он вообще согласился на что-то, что предложил кто-то другой.
Невероятно.
- Я хочу, чтобы проектом «Ноттинегем» вы занялись вместе с Холли, - сказал Дарен Полу, когда все
начали расходиться, - если вдруг что-то пойдет не так я знаю, что вы всё исправите.
- А почему этот проект не берешь ты сам?
- Не могу сейчас думать о работе, – честно ответил он, понимая, что сделал это вслух. Да что с ним,черт возьми, такое? – Позвони Гранту, пусть приедет. У меня есть к нему разговор, - быстро сказал
Дарен, надеясь избежать лишних расспросов и дальнейшей беседы на тему, которую он не хотел ни
обсуждать, ни развивать.
Войдя в свой кабинет, он собирался было сесть и подумать, но дверь тут же снова отворилась и в неё
влетел самый настоящий тайфун.
- Слава Богу, ты здесь, - облегченно произнесла Холли. – Я думала, это дурацкое собрание никогда не
кончится.
- Могла бы зайти в зал, - тоном начальника сказал он, - что тебе помешало?
- Не люблю все эти «унылые лица» за столом, ты же знаешь.
То отвращение с которым она буквально выплюнула эти слова, не могло не вызвать у Дарена волну
раздражения, но он не дал ей выхода. Только тот немаловажный факт, что Магнус Тревис так много
значил для компании, давал его дочери небольшое и исключительное право не посещать собрания и не
получать за это совершенно никакой взбучки. Сделай так кто-то еще, и ему бы точно не поздоровилось.
- У тебя какое-то дело? Или пришла напомнить мне о своих фобиях?
Он услышал, как она выдохнула, а затем зашагала к его столу.
- К тебе приходила эта… ну, безвкусная секретарша, которую ты брал на работу. Не помню, как её
зовут, - брезгливо бросила Холли, кладя перед ним лист бумаги. Дарен ощутил, как его тело и мозг
отреагировали на одно лишь упоминание об Эбигейл, пусть и в той манере, которая его совершенно не
устраивала. – Элис как раз шла к тебе, чтобы отдать заявление, но я сказала, что занесу его сама, -
продолжила она, складывая руки на груди.
- Заявление? – Переспросил он, тут же хватая бумагу пальцами и опуская на неё свой взгляд.
- Да, наконец-то, - Холли с отвращением бросила ему эту «важную» информацию, а затем приподняла
свою бровь вверх. – Кстати, ты что, купил бар?
Но Дарен уже не слушал её. Его глаза бегали по строчкам на бумаге, и он был полностью поглощен их
содержимым.
Твою мать, она что, совсем обезумела?!
Его пальцы моментально сжали лист, глаза налились яростью, а на лице выступили жилки. Он весь так
и напрягся, только не знал, что злило его больше: то, что она сделала или то, какой способ для этого
избрала.
- Где она? – Прошипел он, обращаясь к Холли.
- Да откуда я знаю, куда она хо… - начала она, но Дарен уже сорвался со своего места и, резко
распахнув дверь, словно разъяренный зверь вылетел в коридор.
- Где твоя подруга?! – Он практически проорал это, заставляя Элис подпрыгнуть на стуле и от испуга
чуть не уронить все лежащие на столе папки на пол. Она непонимающе уставилась на него, при этом
сжавшись от страха.
- Ммистер Бейкерр…
- Где Эбигейл? – Повторил он уже чуть спокойнее, стискивая пальцами край стола и понимая, что если
сейчас же не получит ответа, то перевернет его ко всем чертям.
- Она ушла… - дрожащим голосом ответила Элис. – Отдала мне заявление и…
- Давно она ушла?!
- Нет… пошла к лифту как раз перед вашим появлением, но она не од…
Дарен зарычал, а затем рванул к лифту, не став дослушивать Элис до конца. Он со всей силой долбанул
ладонью по кнопке, но только потом заметил, что кабина всё ещё движется вниз и что она вот-вот
остановится на первом этаже.
- Дьявол!!!
Он резко бросился к лестнице и начал спускаться по ней, опираясь о перила и преодолевая пролеты в
несколько длинных прыжков. Почти пятьдесят этажей вниз – что может быть проще, правда?! Он
понимал, что нагнать её было практически нереально, поэтому решил воспользоваться способом, в
котором был уверен, а именно – набрать знакомый номер и отдать указания.
- Задержи Эбигейл на выходе!! Как угодно, просто не дай ей покинуть здание!!
Он отключился и зарычал, помчавшись еще быстрее. Он чувствовал, как его глаза начинают гореть еще
большим безумием, чем обычно. Нет, эта девчонка не успокаивала в нем Зверя, она делала так, что он
становился лишь свирепее. И это снова превращало его в ожесточенного и бессердечного человека, который совершенно не умел держать себя в руках.
Добравшись, наконец, до первого этажа, он яростно вылетел в коридор, с облегчением заметив, что
Владимир что-то выплясывает перед Эбигейл, а она смотрит на него, широко раскрыв глаза.
Дарен даже невольно усмехнулся. Этот парень нравился ему все больше.
- Ты свободен, - еще не до конца отдышавшись, приказал он, подходя к ним практически вплотную.
Эбби перевела взгляд в его сторону и замерла, кажется, только теперь понимая, что делал Владимир и
