- Как же непривычно в этой тишине. Когда знаешь, что дом пустой и все такое.
Ого, целых два связанных предложения, и оба на нейтральную тему. Прогресс, Блондин, явный прогресс. Быть может, мне попробовать научить его общаться на отвлеченные темы? Или он со мной только так выделывается? Мужчины, черт возьми, как вас понять?
- М? - я вопросительно приподняла брови. Мика, выдав эту нейтральную фразу, занялся сосредоточенным закатыванием рукавов на белоснежной рубашке. Я трогательно дождалась, пока он завершит сложный процесс, расстегнет рубашку до середины груди и сделает глоток зеленого чая. Блондин, откинув голову назад, глянул на меня зелеными глазищами, заулыбался и почесал маковку.
- Непривычно, говорю. Не надо оглядываться, не надо ни о чем думать. Вроде того: "черт, мне надо улыбаться", даже если этого и не особо хочется. Всяким знаменитостям за это хотя бы деньги платят...
Хотелось мне высказаться по поводу денег, но я прикусила губу, мысленно досчитала до десяти и стала разглядывать подол платья. Иногда лучше промолчать, чем начинать бесполезные споры о благосостоянии и банковском счете Аарона.
- Я думаю, сбежать с этого вечера было правильной идеей. От толпы отцовских знакомых я готов был биться головой об стену, попадись она мне. Сомневаюсь, что мне захочется вести такой образ жизни после окончания университета. Пойду в официанты. Буду варить кофе, и приносить булочки с джемом.
- Верю-верю, - закивала я с самым умным видом. - Когда начнешь тренироваться?
- А я пойду к тебе в ученики. Научишь меня кивать как китайский болванчик, смешивать джин с тоником и улыбаться до спазма лицевых мышц. Не зря же ты в "Саванне" развлекаешься.
- Все не настолько запущенно, как ты сейчас описал. Понятное дело, в "Саванне" ты ни разу и не был, - покосившись на Блондина, я криво улыбнулась. - Меня боишься? Между прочим, у нас неплохой кофе подают. Хотя о чем я? Ты же не любишь...
Я вздохнула. О чем с ним разговаривать? Понятия не имею!
Не о погоде же.
- В "Саванне", насколько я знаю, не только кофе готовят. Мне говорили, что один из ваших барменов делает шикарные коктейли - одно "Мохито" чего стоит. Не пробовал, жаль, но рекламировали мне его упорно. Как будто ты сама не знаешь: переступи я порог "Саванны", тем для ругани у нас прибавится. Знаешь, это начинает раздражать. Мы цепляемся за наши темы для столкновений, как будто это единственное, чем мы можем жить. В последние несколько дней мы же можем общаться нормально? И ничего, мир продолжает вертеться как ни в чем ни бывало. Иногда вот задумываюсь: на самом деле, чего мы как кошка с собакой вечно живем? Понимаю, это отличная разрядка. Мы две своеобразных боксерских груши... Иногда я тебя просто придушить готов голыми руками, вот честно, а иногда... - Каллахен покрутил пиалу в руке, выдержал театральную паузу и добавил: - И все-таки научись заваривать чай. Хотя бы на пару ложек меньше этой чайной массы, и было бы идеально.
Я мотнула головой, не сразу перестроившись на новую тему. Точнее, на повторное упоминание старой. Опять этот гад скачет как заяц с темы на тему, и не поймаешь его. Пора бы внести вот эту черту в список "за что можно и нужно ненавидеть Мику Каллахена".
- "Иногда"? Что - "иногда"? - бросилась на попятную я, едва не подскочив на ступеньке.
- Что - иногда? - Блондин сделал брови домиком и удивленную мордашку. - О чем ты?
- Скажи, что хотел, до конца! - я толкнула его кулаком в плечо.
Каллахен выдал мне свое коронное "Нет", улыбаясь во весь рот. Вот зараза блондинистая! Схватив его за ухо, я с силой потянула на себя, требуя ответа и правосудия. Пока Мика отдирал меня от своего неприкосновенного уха, мы хохотали как два шизоида в период обострения. В результате, конечно же, победила грубая сила - мне оставалось только грозно рычать на Каллахена, который невозмутимо допивал чай, второй рукой прижимая оба моих запястья к полу.
- Погода, говорю, хорошая сегодня... - Блондин поднял лицо к небу, продолжая улыбаться. Опять эта открытая улыбка, пусть я и вижу только привычный профиль.
Два дебила - это сила.
Озвучивать я это вслух не стала, понятное дело.
- Знаешь, я бы тут осталась жить, а ты отбиваешься руками и ногами, - сообщила я, вспоминая дискуссию Мики с отцом. Заодно и как бы тему разговора удержала, умная милая я. - Чем тебе тут не нравится? Шорты, блондинки, короткие юбки и холодная содовая. И не надо мне опять вешать лапшу на уши тем, что тут слишком для тебя жарко.
- У тебя глаза красивые.
Ну, вот опять! Выходит, теперь и на эту тему он говорить не хочет. Ну что за человек! Катастрофа, а не собеседник.
Я надула щеки и молча отвернулась в сторону. Через несколько минут обоюдного молчания до меня едва донесся трагический вздох, и Каллахен сдался первым:
- Личные причины. Тебе это так важно?
- Возможно... - буркнула я в ответ, рисуя пальцем по полу кружочки.
- Зачем? - в голосе Блондина звучало искреннее недоумение. И я подняла на него глаза.
- Хочу разбить твою маску.
Я хотела это сказать. Вот так вот просто, глядя в аристократическое лицо как будто с обложки журнала Men's Health - и посмотреть реакцию.
Никакой. Абсолютно.
Кукла, он как фарфоровая кукла. На таких обычно только любуются, и то издалека.
Почти как я. Или - точно как я?
- У тебя очень странные желания, Джейсон.
Интонации какие-то замогильные, или мне только кажется? Мика смотрел на меня как на сумасшедшую, честное слово. И что я такого сказала? Мне хотелось опять схватить его за ухо, как непослушного мальчишку - выбить всю дурь, всю эту неестественность.
Только зачем мне это?
- Не в пример твоим.
Блондин ухмыльнулся, привычно положил ладонь мне на макушку.
- Дурочка... крашеная.
Я улыбнулась в ответ, мотнула головой, сбрасывая ладонь.
- Я разобью твою маску, - это было утверждение. Безапелляционное, смелое и абсолютно безрассудное. Что я делаю? Зачем мне это?
Знаю, сейчас опять пойдет тема о погоде. Или о моем ужасном чае.
Сброшенная мгновение назад рука скользнула по волосам, пальцы едва не запутались в завитых темных локонах, пощекотали шею. Я не удивляюсь. Или не хочу. Это Каллахен - и для него это естественно, как дышать или есть. Он очень тактилен, всегда таким был. Поэтому иногда я позволяю ему подобные выходки, даже если потом буду скрежетать зубами и проклинать небо.
- Хочешь сказать: попробую разбить?
Вы видели улыбку Чеширского кота? Эта - еще опаснее. Кто из нас кролик, объясните...
- Ты во мне сомневаешься?
- Я знаю твои методы. В результате я уйду на двухлетнюю реабилитацию в центр психической поддержки, так что давай ты передумаешь?
Пальцы пощекотали меня под подбородком, как кошку. Я отстранилась, и Мика невозмутимо щелкнул меня по носу.
- Не передумаю. Это отличный вариант для меня спокойно закончить университет. Два года без Каллахена? Об этом я и мечтать не смела. Неужели ты доставишь мне такое счастье? - я закатила глаза, изображая обморок.
- Не доставлю. Я заберу тебя с собой, мы будем жить в соседних палатах и перестукиваться по вечерам, - Блондин невозмутимо убрал руку, потер шею. В сумерках лицо по-прежнему выглядело настоящей маской: даже намека на улыбку не было, хотя я нутром чувствовала, что это не так. Мне хотелось увидеть эту редкую, едва заметную, но очень искреннюю улыбку. Зрелище настолько редкое и запоминающееся, что хочется еще и еще. Зная Каллахена - это практически невозможно.
- Тогда меня вообще не выпустят. Нет уж! Лучше нам вообще жить по разным концам планеты и созваниваться на Рождество. Как тебе такая идея? По-моему, идеальный план. Разрешаю тебе выбрать любой уголок Земли. Австралия? Новая Зеландия? Индия?
Как и всегда, я получала откровенное удовольствие, подтрунивая над Каллахеном. Мы оба относились к взаимным издевкам и обзываниям как к шуточной форме своеобразного общения. Это я поняла еще давно. Да и все окружающие, думаю, в курсе. Хотя, признаться, я не замечала, чтобы Мика позволял своему эгоистичному высочеству общаться еще с кем-либо на таком детсадовском уровне. Повторяюсь, мы используем друг друга как боксерские груши, выплескивая негатив и раздражение.
