У Кевина была оформлена подписка на сайте с записями игр. Он нашёл самый свежий матч Вермонта и развернул экран так, чтобы им обоим было видно. Нил делал пометки, в то время как Кевин не отрывал взгляд от экрана, пытаясь вычленить всю полезную информацию, а затем они просто сравнивали результаты. У сборной университета Вермонта оказался крайне несбалансированный состав: мощная защита поддерживала весьма посредственную линию нападения. Нилу и Кевину предстояло очень много работы, но, по крайней мере, их защитникам придётся попроще.
Одна игра плавно перетекла во вторую и, вероятно, сменилась бы третьей, если бы их не прервал Ники. Ему потребовалась всего секунда, чтобы понять, чем они занимаются, и смерить обоих жалостливым разочарованным взглядом.
— Вы шутите? Вечер пятницы, и это то, как вы развлекаетесь? Дайте отдохнуть! Хоть ненадолго подумайте о чём-нибудь другом. Например, о мороженом. Я думал, мы рванём в Колумбию. И мой организм весь день готовился к порции сладенького мороженого. А теперь я чувствую себя обманутым и заслуживаю компенсацию.
— Не наша проблема, — отмахнулся Кевин.
— Тогда я сделаю Её вашей проблемой, — не сдавался Ники. — Нил, ты едешь со мной в магазин.
— Съезди сам, — предложил Дэй.
— Отличная идея, просто превосходная, — кивнул Ники, — есть только один маленький нюанс: я больше не указан в страховке и у меня нет ключа от машины.
— У тебя что..? — поражённо переспросил Нил.
Ники пожал плечами и не стал вдаваться в подробности:
— Поехали, Нил. Твои игры до завтра никуда не денутся, а я здесь, прямо сейчас. И сейчас я голоден и устал от того, что ты игнорируешь меня в моей же комнате.
Дэй включил следующую игру и поставил на паузу, чтобы она прогрузилась.
— Эндрю может тебя отвезти.
— Я же не с тобой сейчас разговариваю, — напомнил Хэммик, — а с твоим Мини-Ми*.
— Я… — начал было Нил, но остановился, почувствовав вибрацию телефона.
Он догадался, что это, но всё ещё в душе надеялся, что ошибается. Вытащив мобильный из кармана, Нил ознакомился с ежедневным обратным отсчётом: «35». Он молча вперился взглядом в экран. Если бы Нил верил в знаки судьбы, то это можно было бы интерпретировать, что ему следует остаться здесь, с Кевином. Они успеют отсмотреть ещё один матч до того, как их начнёт рубить спать. Ещё одна игра, и он, возможно, запомнит все нужные имена и числа. Оставалось меньше трёх месяцев до финала. С этого момента у Лисов больше не было права на ошибку.
Нил поднял взгляд, готовясь отказать Хэммику, когда в проёме за ним показался Эндрю. Одного взгляда на Миниярда хватило, чтобы в памяти всплыла обеспокоенная тирада Ники, озвученная ещё прошлой осенью: предупреждение о том, что экси никогда не станет для него всем, настоящим смыслом жизни. Экси может быть надёжным убежищем от собственных мыслей, причиной, чтобы раз за разом подниматься и бороться дальше. Может значить хоть целый мир, но никогда не станет самым важным, всем. Экси не сможет собрать его по кусочкам так, как это удавалось Лисам. Экси не бросит свои дела, чтобы без вопросов забрать его из аэропорта, когда он едва передвигается, или не назовёт его другом. После смерти матери Нил выстроил свою жизнь вокруг экси, потому что он нуждался в ориентирах, нуждался в чём-то, ради чего стоило бы жить. Но теперь Нил больше не один.
Возможно, он пожалеет об этом в понедельник, когда будет в сотни раз уступать Кевину на тренировке, но разве это уже не стало привычным делом? Нил захлопнул телефон и перевёл взгляд на Дэя.
— Какое мороженое будешь?
Кевин уставился в ответ.
— Ты никуда не едешь.
— Если поставим ещё одну, ляжем спать слишком поздно. Выбирай вкус.
Кевин ничего не ответил. Может быть, он слишком разочаровался в Ниле, чтобы воспринять этот вопрос всерьёз. А сам Джостен больше не беспокоился о том, что о нём подумает Кевин. Как он уже говорил, жизнь Дэя не оборвётся где-то в мае. Он может хоть каждую ночь тратить на просмотр матчей и обдумывание тактик просто потому, что у него есть на это всё время в мире.
Нил убрал телефон в карман и поднялся на ноги.
— Напиши Ники, если передумаешь.
Выиграв в этом перетягивании канатов, Хэммик победно обернулся, буквально светясь от счастья. Нил не стал портить момент, позволив ему поверить, что его позиция в конечном счёте превзошла предложение Кевина, и просто спустился с ним к машине. По дороге в магазин Ники болтал в основном об Эрике. Он планировал провести большую часть мая в Германии. Их короткое воссоединение на Рождество заставило его скучать по Эрику сильнее, чем когда-либо, и теперь Ники считал дни до следующей встречи. Он немного волновался оставлять Аарона и Эндрю одних вместе, но считал, что Нил сможет предотвратить возможное убийство с особой жестокостью. И был уверен, что до открытия общежитий в июне они как-нибудь протянут без него.
Когда они добрались до рядов с мороженым, от Дэя по-прежнему не было никаких вестей, поэтому Ники сдался и сам позвонил ему. Нил думал, что Кевин проигнорирует звонок, но тот оказался недостаточно опечален, чтобы отказываться от бесплатной еды. Хэммик оплатил всё прежде, чем Нил успел предложить заплатить за себя самостоятельно, и они вернулись в обратно вместе со своей добычей.
Дэя нигде не было видно, но дверь в спальню снова оказалась закрытой. Видимо, он вернулся к просмотру игры только уже в одиночестве. Тот факт, что Кевин не стал его ждать, почему-то немного задел, однако Нил отказывался сожалеть о своём решении. Ники принёс ложки с кухни и раздал баночки всем голодным желающим. Нил попытался прочесть выражение лица Хэммика, когда тот вернулся от Кевина, но тот лишь закатил глаза и довольно ухмыльнулся. Кинув пакеты куда-то в направлении мусорного ведра, Ники замер у полки с дисками, изучая содержимое и задумчиво уперев руки в боки.
После внимательного изучения Хэммик поморщился и наконец констатировал:
— Нечего смотреть. Пойду пороюсь в коллекции Мэтта.
Он сказал это убеждённо и всё же ненадолго замер, на случай если Эндрю отвергнет его предложение. Нил перевёл взгляд с Хэммика на Миниярда, который катал баночку в ладонях, пытаясь размягчить мороженое. Эндрю ничего так и не сказал, и Ники со спокойной совестью смылся. Нил запер за ним дверь и, захватив свою баночку, вернулся к Эндрю. Он опустился на пол, рядом с насыпным креслом Миниярда, и прислушался. Из спальни не доносилось никаких звуков, однако наушников Кевина на столе больше не было. Нил отложил мороженое и ложку в сторону и повернулся к Эндрю, окинув его изучающим взглядом.
— Вопрос, — сказал Нил, но ему потребовалось время, чтобы правильно сформулировать мысль. — Когда ты сказал, что тебе не нравятся прикосновения, ты имел в виду, что они тебе действительно неприятны или что ты не доверяешь никому настолько, чтобы дать прикоснуться к тебе?
Эндрю перевёл на него взгляд.
— Неважно.
— Если бы это было неважно, я бы не спросил.
— Неважно для человека, который не интересуется другим, — прояснил ситуацию Эндрю.
— Не интересуюсь, потому что у меня никогда не было такой возможности, — пожал плечами Нил. — Единственная вещь, которая интересовала меня в процессе взросления, это вопрос выживания.
Возможно, именно поэтому подобный ход мыслей казался приемлемым и допустимым. Неважно, что Эндрю мог оказаться социопатом, неважно, что он был мужчиной. Само по себе существование Эндрю настолько тесно переплелось с концептом безопасности Нила, что в каком-то плане он неотрывно ассоциировался с чувством самосохранения.
— Впустить кого-либо – значит безоговорочно довериться ему, значит быть уверенным, что когда плохие люди придут по мою душу, никакого удара в спину не последует. Тогда я слишком боялся, чтобы рисковать, проще было оставаться одному и гнать от себя подобные мысли. А сейчас я доверяю тебе.
— Не стоит, — сухо посоветовал Эндрю.
— Говорит человек, который остановился, — напомнил Нил, дав пару секунд на ответ, а затем продолжил: — Я не понимаю это чувство, абсолютно не знаю, что делаю, но не хочу отказываться от него просто потому, что оно новое и непонятное. Так что, ты совсем не выносишь прикосновений или есть безопасные места?
