Кевин подался вперёд, выглянув из-за Эндрю и вперившись долгим взглядом в Нила, а затем негромко, но быстро заговорил на французском:
— Нам надо поговорить об этом.
— Этим мы сейчас и займёмся.
— Об этом, — уточнил Дэй, коснувшись пальцами татуировки.
— Не сейчас, — отрезал Нил. — Позже.
— Нил.
— Я сказал «не сейчас».
Эндрю не понимал их, зато отлично расслышал тон Нила. Он положил руку на плечо Кевина и отпихнул его назад в первоначальное положение. Дэй хлопнул ртом, видимо, собравшись высказать своё негодование, а затем опомнился, потёр рукой синяки на шее и отвернулся. Ваймак сел последним, и всеобщее внимание неожиданно сфокусировалось на Ниле.
Он окинул взглядом присутствующих и неуверенно признался:
— Я даже не знаю, с чего начать.
— Может быть, с самого начала, — предложила Дэн.
Они почти не интересовались его отцом, скорее самим Нилом. И им не нужны были те подробности, которые приходилось рассказывать в ФБР. Кевин уже рассказал им часть истории по пути из Нью-Йорка в Мерилэнд, и Нил понятия не имел, что Дэй рассказывал. Сейчас Нил наверняка повторялся, но его никто не останавливал.
Он рассказал, кем его родители являлись официально и кем они были на самом деле. Признался, что играл в детской лиге несколько лет, но под другим именем и на другой позиции. Он рассказал им о внезапном решении матери пуститься в бега. О страшных восьми годах постоянных переездов с места на место и о той стычке, которая закончилась смертью матери. Ещё рассказал о том, как оказался в Милпорте и зачем пытался попасть в команду по экси, находясь там.
Он объяснил им, почему рискнул всем, чтобы попасть сюда, и каким трагическим открытием стало осознание того, кто такие Морияма. Рассказал, сколько раз думал о том, чтобы сбежать прежде, чем всё зайдёт слишком далеко и станет реально опасным. Он поклялся, что до Осеннего банкета и сам не подозревал, как его отец был связан с Морияма. И что даже сейчас он весьма смутно представляет сложную, запутанную иерархию между ветвями власти Морияма и кругом Веснински. И ещё меньше понимает, как его дядя вписывается во всё это.
Нил рассказал им о том, как собирался закончить этот год. Как он надеялся дожить, по крайней мере, до матча-реванша с Рико. Рассказал о том, что не вернулся бы в следующем году. И этот ответ они, наверное, заслуживали больше всего, потому что его фатальное решение окрашивало всё взаимодействие с ними. Подпитывало его решимость не сближаться и не позволить никому сблизиться с ним.
Они просто слушали и не перебивали, а после ещё долго сидели в тишине. Возможные вопросы были неизбежны, и Нил искренне ответил на каждый из них. Сначала, казалось, Лисы были просто поражены его честностью и открытостью. Но несмотря на то, что он рассказал им, они быстро воодушевились его решительными, прямыми ответами. Рене молчала до тех пор, пока любопытство остальных не оказалось на время полностью удовлетворено. А затем каким-то образом задала очень неприятный вопрос крайне доброжелательным тоном:
— Ты сказал, что твой дядя попытается провести переговоры с Кенго. Что, если переговоры пройдут неудачно?
Нил не стал тратить время на то, чтобы смягчить свой ответ:
— Они от меня избавятся.
— Ты ведь несерьёзно? — встревоженно уточнил Мэтт.
— Я проблема, — пояснил Джостен, — достаточно опасная даже в лучшие дни. И абсолютно непростительная, если Кенго умрёт. Морияма не могут позволить себе такой неконтролируемой утечки, особенно при переходе власти.
— И когда ты узнаешь о результатах? — спросила Дэн.
— Дядя Стюарт сказал, что свяжется со мной, когда всё закончится.
— Не беспокойся, — вклинился Ники с неудачной попыткой пошутить, — Эндрю защитит тебя.
Кевин в полнейшем шоке перевёл взгляд на Хэммика:
— Это Морияма, Ники. Это не Рико, не хозяин и даже не отец Нила. Эндрю не сможет…
— Да знаю я, — раздражённо перебил его Хэммик. — Просто заткнись уже.
В комнате повисло неприятное, напряжённое молчание. Ваймак посмотрел на них и добавил:
— Ещё один момент: если пресса до сих пор не разузнала всех деталей, то в скором времени они обязательно это сделают. Браунинг сказал мне, что им пришлось постараться, чтобы скрыть твоё имя, но если кто-то проследил за нами из больницы до отеля, то они сами догадаются. Неважно, что автобуса поблизости не было; если они заметили хотя бы одного из нас около или внутри гостиницы, это неизбежно приведёт к тебе.
Замолчав на секунду, Ваймак добавил:
— То, как ты выглядишь, — тренер указал рукой на своё лицо, — само по себе является ответом, в котором они нуждаются. ФБР могут попросить их принять во внимание вопрос твоей безопасности, учитывая, что ты отказался от помощи федералов, но я не думаю, что журналисты действительно прислушаются. Лучше заранее реши, что ты хочешь им рассказать и где проведёшь черту.
— Вообще, лучше сразу дать им ответы, которые они хотят, — вмешалась Элисон. — Если ты хотя бы частично удовлетворишь их любопытство, они не станут упорствовать и прибегать к более радикальным методам. Кроме того, пресса следит за переменчивым общественным интересом. Рано или поздно что-то их отвлечёт.
— Общую аудиторию – да, — согласилась Дэн, — но фанаты экси запомнят об этом надолго. Они растиражируют информацию среди других команд, и те будут говорить о тебе всё, что вздумается. Будет типа нашего первого курса, только похуже.
— Если только мы не найдём что-нибудь поинтереснее моей истории, — задумался Нил.
— Это что, например? — уточнил Мэтт. — Такую историю сложно чем-то затмить.
Нил наклонился вперёд и посмотрел на Кевина. А затем предложил на французском:
— Им будет плевать на моего отца, если они узнают о твоём. Ты всегда будешь для них важнее, чем я.
Кевин поджал губы.
— Сейчас не время.
— Тогда сделай так, чтобы оно настало. Мне нужна твоя помощь, и ты должен был рассказать ему ещё много лет назад, — упрекнул Джостен. Дэй не ответил, и Нил интерпретировал молчание как крайне неохотное согласие. Выпрямившись, он снова перешёл на английский: — Кевин перетянет часть внимания на себя. Он расскажет, кто его отец.
— Постой, так ты знаешь? — удивился Ники.
— Случайно узнал, — осторожно заговорил Дэй с напряжение в голосе. — Мама писала об этом хозяину, когда поняла, что беременна. Я выкрал письмо из его дома и спрятал на стадионе пару лет назад.
— А я выкрал его из Ивермора, — добавил Нил, пожав плечами в ответ на поражённый взгляд Кевина. — Жан показывал мне, где оно. И я забрал его, чтобы побудить тебя к действию.
— Так кто он? — заинтересовалась Дэн.
— Расскажу после того, как свяжусь с ним, — качнул головой Кевин. — Он заслуживает предупреждения.
Рене посмотрела на Нила и уточнила:
— Мы можем ещё чем-нибудь помочь, Нил?
— Всё, в чём я нуждался, вы уже сделали. Вы позволили мне остаться.
Рене мило улыбнулась в ответ. Дэн встала, пересекла комнату и аккуратно обняла Нила. Она обнимала совсем не так, как Эбби: словно он мог рассыпаться на части без Её поддержки. В руках Вайлдс кипела приглушённая ярость, он чувствовал напряжение Её мышц в тех местах, где они соприкасались. Это был не жест утешения; это непоколебимое желание защитить. Дэн напоминала ему, что он часть Её команды. И каким-то образом этого оказалось достаточно, чтобы частично снять стресс, накопившийся после длинного, тяжёлого дня. Воцарившееся на душе умиротворение лишний раз напомнило об общей истощённости организма. Он едва подавил зевок.
Когда Нил наконец расслабился, Дэн отпустила его и отошла на шаг назад:
— Пойдём. Сегодня был долгий день, и нам пора бы с ним попрощаться. Поспим, а утром на свежую голову решим, как быть дальше. Может, даже устроим совместный завтрак или типа того. Звучит неплохо?
— Звучит здорово, — согласился Нил, и все Лисы засобирались.
Вернув ему пакет с лекарствами, Эбби уточнила:
— Давай я осмотрю тебя завтра ещё раз? И будь аккуратен, когда соберёшься принять душ. По возможности заверни руки во что-нибудь. Если мыло попадёт на свежие ожоги, будет очень неприятно.
