- Папа совсем ослаб от голода и старался держаться как можно дальше от людей, понимая, что сила воли вовсе не безгранична. Сколько ночей он скитался по пустошам, отчаянно презирая самого себя!.. Как-то раз на его логово набрело стадо оленей. Карлайл умирал от жажды и, недолго думая, растерзал все стадо. Силы вернулись, и отец понял, что становиться монстром совсем не обязательно. Разве в прошлой жизни он не ел оленину? Так родилась новая философия. Отец решил, что и в такой ипостаси можно оставаться самим собой. Решив не терять времени попусту, Карлайл снова начал учиться. Времени для занятий теперь стало вдвое больше. Он поплыл во Францию и…
- Поплыл во Францию? – удивилась она такому простому обстоятельству.
- Белла, люди пересекали Ла-Манш и в семнадцатом веке.
- Не сомневаюсь, просто ты сказал «поплыл»… Продолжай!
- Плавание для нас вовсе не проблема... – я хотел ее подзадорить, мне было интересно, чем зацепило ее это слово, но она не дала мне договорить и, повысив голос, перебила:
- Для вас вообще нет проблем, - с сарказмом констатировала она и, видя мой недовольный взгляд, смягчилась и извиняющим тоном добавила. - Перебивать больше не буду, обещаю!
Я улыбнулся столь быстрой смене ее настроения и закончил фразу.
- Потому что нам фактически не нужно дышать.
- Что? – вот, именно то, что я и желал увидеть, горящие от удивления глаза.
- Ты ведь обещала! – театрально воскликнул я и прикоснулся к ее губам пальцем. - Хочешь узнать, чем все кончилось, или нет?
Это было несколько подло с моей стороны так играть с ее любопытством, но устоять было сложно. Ее реакция на разные аспекты вампирской жизни противоречила той, что я ожидал услышать от нее. Значит, знание, что мы убивали людей и пили их кровь, она восприняла как само собой разумеющееся, а безобидный факт о способности обходиться без дыхания поверг ее в шок!
- Нельзя же огорошить меня подобной новостью и рассчитывать, что я никак не отреагирую! – честно оправдывала она свое изумление. А я вспомнил, как эта способность спасла жизнь Беллы в самый первый день ее пребывания в школе, и подумал, что с тех пор произошли разительные улучшения в моих возможностях управлять собой.
Я опустил руку на ее ключицу и по пальцам даже сквозь тонкую ткань блузки тут же побежали электрические импульсы от прикосновения к ее коже и от быстрых ударов сердца.
- Тебе не нужно дышать? – еле слышно переспросила она.
Я чувствовал, что ее расстроил этот факт, но не понимал почему. Скорее всего, она воспринимала все живое в неотделимой связи с потребностью в дыхании. Если мне не нужен воздух, то какое право я имел считать себя живым?
- Совершенно необязательно. Дышим мы скорее по привычке – как можно обыденней признался я.
- И как долго вы можете… не дышать? – она не отводила взгляда и старалась прочесть мои мысли. Рука, касающаяся ее кожи, стала теплой, и кровь разносила ее тепло по всему моему телу, это действовало одновременно волнующе и так приятно. Как будто Белла проникала в каждую клеточку моего организма, заполняла ее и дарила наслаждение.
- Наверное, бесконечно, точно не знаю. Жить, не чувствуя запахов, немного скучно, - а вот это признание далось легко и непринужденно. Тем более я ей уже рассказывал, насколько сильно мы зависели от обоняния. Оно позволяло нам охотиться, чувствовать и воспринимать окружающий мир даже с закрытыми глазами.
- Немного скучно, - повторила она мою последнюю фразу, словно соглашаясь со мной в этом вопросе.
На ее лице застыло такое искреннее понимание. Можно подумать то, что она узнавала обо мне, никак не влияло на ее ко мне отношение и чувства. Я признался, что люди для нас всего лишь еда, я признался ей в желании убить ее, а теперь еще и в полной бездыханности своего тела. И она еще способна после всего этого смотреть на меня с таким терпением и обожанием? Выносить мои прикосновения?
Да я сам себе противен!
Я отдернул руку от ее ключицы, но не отвел взгляд. Что-то здесь было не так, и я хотел понять что именно. Разве может она не испытывать отвращения, это не правильно. Все это неправильно! Разве она не видит очевидного, что ей не место рядом со мной, с ней должен быть кто-то такой же теплый и дышащий, как и она сама.
Борьба шедшая внутри, видимо, отразилась на моем лице. Белла медленно подняла руку и, коснувшись его, спросила:
- Что такое?
- Какая нелепая пара, ты и я, - раскрыл я ей причину своего замешательства.
- По-моему, мы это уже обсуждали, - с раздражением заметила она.
Да, она говорила, что все для себя решила и ей не важно – кто я, ей все равно...
Но как раз это и волновало меня больше всего. Она не должна так легко относиться к присутствию около нее чего-то столь противоестественного, как вампир.
Разве она не чувствует опасность исходящей от меня? Не чувствует потребность держаться подальше от такого существа?... от убийцы, который позволил себе вырвать ее из человеческого общества и желающего единолично ею владеть.
Мне надо было знать правду, и я спросил:
- Разве тебе не страшно?
- Нет, - она не думала над ответом и мгновения.
Я ждал, что она смутиться от моего взгляда и, наконец, увидит во мне чудовище, осознает, что за монстр стоит от нее на расстоянии вытянутой руки. Но ее глаза заблестели такой нежностью, и она с улыбкой произнесла:
- Самый сильный хищник на планете заботится о моей безопасности. Чего мне бояться?
Нет, это что-то нереальное. Там где я вижу для нее опасность и смерть, она видит для себя - спасение.
- Ну, ты загнула! Эмметт намного сильнее меня, - пусть не заблуждается насчет моей силы.
- Приходится верить тебе на слово, - фраза навела ее на мысль, что брат не пришел познакомиться с ней. Но вины Эмметта в этом не было и причина его отсутствия – Розали. Он же с радостью бы засвидетельствовал Белле свое расположение, да еще пару бы шуток отвесил. Такой уж у меня брат!
- Когда-нибудь сама убедишься, - заверил ее я.
Она вздохнула.
- Итак, продолжай! Карлайл поплыл во Францию…
Я кивнул, соглашаясь с ее желанием сменить тему, перевел взгляд на следующую картину, самую яркую и заключенную в шикарную раму, и продолжил рассказ.
- Карлайл приплыл во Францию и обошел все европейские университеты. Не зная отдыха, он изучал музыку, точные науки, медицину, пока не понял, что его призвание - спасать человеческие жизни. Другие подобные нам люди, более цивилизованные, чем призраки лондонских трущоб, отыскали его в Италии.
Я привлек ее внимание к четырем фигуркам, высокомерно наблюдавшим за пиром, что шел внизу.
- Друзья Карлайла вдохновили Солимену, и он часто изображал их богами. - Вампиры в роли богов, как это утопично, думал я с иронией и улыбнулся. Я указал на трех спутников Карлайла и представил их:
- Аро, Марк, Кай - ночные ангелы-хранители науки и искусства.
Было видно, что Белла заслушалась моим рассказом, как сказкой, которая вдруг воплотилась в реальность. Наверно, она не может до конца принять, что все это произошло на самом деле.
- Что же с ними стало? – спросила она.
- Они по-прежнему в Италии, где прожили бесчисленное множество лет. А вот Карлайл долго среди них не задержался, пару десятилетий, не больше. Каждому нужны друзья, тем более такие образованные и утонченные, но они пытались вылечить его от отвращения к тому, что называли «естественным источником силы». Карлайл попытался склонить их на свою сторону… Безрезультатно. Почувствовав себя чужим среди своих, папа решил отправиться в Америку. Представляю, как он был одинок! – я безнадежно покачал головой.
Что такое одиночество я сам отлично прочувствовал на своей шкуре и до недавнего времени думал, что мне так и суждено быть одному. Белла все изменила и одним своим появлением перевернула мой мир с ног на голову. Отец же сменив континент, так и остался одиноким и несчастным. Я продолжил:
- Однако и в Новом Свете ему долго не удавалось найти близких по духу. Шли годы, вампиров и оборотней стали считать бабушкиными сказками, и Карлайл понял, что вполне может общаться с людьми, не раскрывая своей сущности. Со временем он стал врачом и приобрел обширную практику. Вот только друзей по-прежнему недоставало: сходиться с людьми слишком близко - было опасно.
