– В каком смысле? – спрашиваю, а сама уже взялась за ремень Тирана, принявшись нетерпеливо его расстегивать. В сидячем положении белый жемчуг еще сильнее в меня впивается. Хочу!
– Я настолько впечатлен и покорен, что вряд ли уже когда-нибудь смогу еще на кого-либо положить глаз, даже если вдруг захочу.
Это Василиск к чему? Вопросительно смотрю на мужчину. Тривэ берет меня за подбородок, наклоняется и властно целует, а затем подхватывает, крепко прижимает к себе и увлекает за собой на кровать. Тиран лежит на спине, а я на нем. Владимир подхватывает меня под бедра, при этом продолжая целовать, и вдруг я ощущаю, как жемчужная нить между ног натягивается все сильнее и трется о меня вверх и вниз – это Тиран потянул ожерелье, натягивая его и заставляя двигаться в нужном ему ритме. Я просто схожу с ума от удовольствия.
Жемчужная нить вдруг треснула. Жемчуг посыпался по покрывалу, но на это уже никто почти не обратил внимания. Лишь Тиран быстро встал, приподнял меня на секунду над кроватью и скинул на пол покрывало вместе с жемчугом, осыпавшимся по паркету с тихим стуком.
Праздничная ночь выдалась очень жаркой. Начало этого года мне очень нравится, если все в таком же духе продолжится, я буду только за.
Глава 35
Праздничные дни пролетели быстро и незаметно. Почти каждый день мы с Матвеем куда-то ездили – елки, цирки, детские спектакли и интерактивы, а еще часто гуляли в празднично украшенных парках и площадях. Прямо вспомнила детство. Здорово праздники пролетели, только под конец Матвейка приболел и слег с простудой. И что сделал Тиран? Правильно, отправил меня в мини-отпуск, им лично оплачиваемый, чтобы я могла сидеть с мальчиком. Хорошо быть большим начальником.
Во время болезни малыша стала с ним как никогда близко. Очень жалко было маленького человечка. Первые два дня мы с ним валялись в обнимку в большой папиной постели, смотрели мультики и лечились, а Коуч преданно лежал в ногах, боясь потревожить своего молодого хозяина, и даже в игрушки свои не хотел играть, пока малыш был вялым и сонным. Кажется, собака по-настоящему переживала и боялась за мальчика. Ребенок же в моменты слабости так трогательно лежал у меня под боком, прижавшись щекой к руке, что просто слезы наворачивались. Не могла себе отказывать в удовольствии приласкать Матвея, чмокнуть в пылающую щеку или нос.
Когда Матвей уже практически выздоровел, только носом немного хлюпал, а мой отпуск все еще не закончился, стали с ним ходить на развивающие занятия в небольших детских группах, потихоньку начав подготовку к детскому саду. Ходили также и на занятия с детским психологом, но пока без особого результата.
В один из дней почувствовала с утра недомогание и головокружение. Возможно, все-таки заразилась от Матвея. Еще напрягло то, что месячные никак не наступают. Возможно, задержка из-за того, что был перелет, я слышала, от этого могут сбиваться биологические часы, но раньше подобного у меня не наблюдалось, потому решила сходить в клинику недалеко от дома, узнать, может, вирус какой на отдыхе подцепила.
Угу. Подцепила. Только не вирус. Медленно бреду по улице из клиники в сторону дома, нервно сжимая в руке бумаги с заключениями врача и результатами УЗИ. Ноги ватные и подкашиваются. Нахожусь в состоянии полного ошеломления. В голове тысячи вопросов. Я пока еще не могу поверить. Слишком неожиданно. И страшно, если все это какая-то ошибка. Так, все, надо расслабиться и наконец-то насладиться моментом.
Эх, а как все Вова воспримет? Обрадуется? Или скажет, что я его обманывала, говоря, что не могу забеременеть? Еще и выгонит, обидевшись. Не-е-ет, ни за что не выгонит, уж что-то я о Тиране сумела понять. Но вот оскорбиться точно может. Самое смешное, что в клинике мне сказали, что у меня все абсолютно нормально со здоровьем, а в авторитетной больнице моего родного города наоборот давали заключение, что все совершенно плохо. Правда, в той больнице моя бывшая свекровь когда-то работала. Вообще, надо бы найти выданные мне в больнице бумаги. И Василиску, кстати, будет доказательство, что я не врала, и больнице надо будет задать несколько вопросов, причем через адвоката.
Ловлю себя на том, что широко улыбаюсь. Походка становится все легче и чуть ли не в припрыжку. Рукой касаюсь своего живота. Ощущаю себя такой счастливой, и счастье это такое теплое-теплое и словно наполняет меня до краев. Я больше не пустая. Нет больше холода. Иду, улыбаюсь и плачу, с благодарностью глядя в небеса.
Захожу в знакомый двор. Охрана из двух мужчин, до этого следовавшая на отдалении, подошла ближе, вместе со мной проходя через пропускной пункт. Жалко только, что сегодня с утра Василиск улетел к отцу, а вернется только завтра вечером. По телефону я не стану ничего ему говорить, хочу увидеть его первую реакцию, но, боюсь, что вся изведусь от нетерпения до этого момента. Рад, не рад будет Тиран? На детской площадке под присмотром Нины резвится Матвей и Коуч. Картина по-настоящему идиллическая. На ребенке ярко-синий комбинезон, в котором он чем-то напоминает милого гномика.
– Матвей! – радостно окликнула я.
Мальчик резко обернулся, сразу широко заулыбался и помчался ко мне со всех ног. Присела, заключив подбежавшего малыша в свои объятия и крепко сжав.
– Матвей, знаешь, я тебя очень-очень люблю, – вдруг произнесла я. Это чистая правда.
Малыш в ответ с силой обнял меня за шею. Так и стоим. В ногах крутится радостно поскуливающий и виляющий хвостом Коуч. Было так хорошо, что я не сразу обратила внимание на странные звуки за спиной – крики, какая-то возня, а когда обернулась, было уже поздно. Меня с силой толкнули мужские руки и буквально вырвали из моих объятий Матвея.
– Матвей! – испуганно кричу я. Подскакиваю, но меня тут же отправляют обратно на землю одним мощным ударом в лицо. Падаю не на дорожку, а в сугроб. Голова кружится, в глазах темнеет, больно, но я все равно подскакиваю и мчусь за мужчиной в маске, утаскивающего отчаянно сопротивляющегося Матвея.
Вокруг творится что-то страшное. Много мужчин в черных масках и с автоматами, они укладывают лицом на землю людей с пропускного пункта и мою личную охрану. Мир после удара словно размазан, я пошатываюсь, но все равно упорно следую за мужчиной, уносящим малыша. Коуч рычит и смело бросается в ноги человеку, который обижает его маленького хозяина. Один из людей в маске направляет оружие на Коуча. Собака скулит и падает, по ее шкуре потоком льется кровь. Матвей вдруг закричал, даже на закричал – взвыл раненым зверем.
Я выхожу со двора на улицу, но дальше идти не получается. Меня останавливают двое мужчин в масках. Бьюсь изо всех сил, но меня быстро и профессионально скручивают и укладывают на землю, заломив руки. Глаза застилают слезы. Кричат прохожие и люди во дворе. Я громко зову на помощь и прошу вызвать полицию.
– Тише, принцесса. Будь спокойнее, – вкрадчиво произносит мне практически на ухо тот, кто навалился на меня сверху и держит руки. Я сейчас не могу анализировать. Только фиксирую происходящее, чтобы потом осознать. Все мое внимание приковано к Матвею, которого уносят все дальше. – Будешь так сильно ерзать и сладко кричать, заберу с собой прямо сейчас. А в принципе, почему бы и не забрать заодно.
Что? Меня? Забрать?
– Так, а что это тут у тебя?
Из моих рук насильно вырывают бумаги, которые я до этого на автомате судорожно сжимала. Рыдающего мальчика уже отнесли к черной тонированной машине. Дверь открывается, я замечаю, как из салона к Матвею тянутся чьи-то мужские руки. Запоминаю каждую деталь. Руки. Их обладатель одет в деловой костюм, часы, похоже, дорогие. Циферблат золотой и ярко блестит на солнце. Мужчина в маске передает мальчика тому, кто сидит в машине, но Матвей не робкого десятка. В момент передачи умудряется укусить руку принимающего, ужом выскользнуть из рук человека в маске и рвануть в мою сторону. Побег был недолог. Все тот же мужчина в маске тут же схватил мальчика за капюшон.
