– Матвей, иди сюда, – слышу я сухой повелительный голос мужчины из авто.
Ребенок даже не смотрит на того, кто в салоне, Матвей плачет, рвется ко мне изо всех своих детских сил, и вдруг:
– Ма-ма! – отчаянный крик ребенка разрезает пространство.
Отчаянный рывок. Несмотря на боль, чудом сбрасываю с себя того, кто до этого придавил меня коленом к земле. Встаю, поскальзываюсь, падаю, но все равно мчусь к Матвею.
– Ма-ма! Ма-ма! Ма-ма! – без остановки, срывая голос, кричит Матвей.
Мужчина в маске тянет малыша к машине. Сзади меня ловят сильные руки. Я брыкаюсь изо всех сил.
– Маш, да перестань ты! Я беременных женщин не обижаю. Это одно из моих немногочисленных табу. Идем к машине.
Теперь тот, кто сзади, сам подталкивает меня по направлению к Матвею. Не собираюсь медлить и секунды. Рванула к мальчику, но все не так быстро, как хотелось бы, мужчина все держит меня и предпочитает идти неторопливо, вальяжно, словно император. Я около машины.
– Отпусти мальчика, – властный приказ человеку в маске со стороны того, кто меня держит. Теперь я узнала. Давид.
Матвей тут же влетел в мои объятия. Подхватила мальчика на руки и уже готова бежать с ребенком, куда глаза глядят.
– Ты что творишь?! – шипит из салона авто седовласый представительный мужчина в черном костюме и зло зыркает черными глазами. Больше всего этот мужчина похож на супермена. Только состарившегося и очень злого. – Матвейка, иди ко мне, поедем домой.
Мальчик вцепился в меня крепко-крепко, отрицательно покачал головой и четко и твердо произнес:
– Нет!
– Ну вот видишь, пап. Я все могу понять. Но он, в конце-концов, твой внук, свой выбор сделал, смотри, заговорил еще к тому же и маму уже себе подобрал.
– Мама эта – непонятно кто, подстилка небось. У Матвея всего одна настоящая мать, а этих можно хоть пачками мальчику нагнать, пусть выбирает любую. Он еще маленький, все забудет, – цинично говорит, по всей видимости, Крамер-старший.
– Это может быть, но ты и отца Матвею, что ли, тоже будешь подбирать? При живом-то и любящем?
– Давид! Ты знаешь ситуацию.
– Знаю. Я вообще много чего знаю.
Порноимператор, так и не сняв свою маску, разворачивает меня лицом к себе, наклоняется и тихо произносит на ухо так, чтобы слышала только я:
– Маш, ну что застыла, иди уже отсюда скорее. Я тут разберусь. И мои вам с Вовой поздравления, – между мной и Матвеем Крамер незаметно впихнул бумаги из поликлиники.
Мне повторять не надо, рванула от машины домой со всех ног. Позади слышу возмущенный крик Матвея Крамера:
– Ты ее знаешь?! Что за…
Дальше я не слушаю.
Мужчины в масках нехотя расступаются передо мной. Вбегаю в пустынный двор – наверняка все предпочли скрыться в доме. Вдали слышу спасительный звук полицейских сирен. Кто-то все-таки вызвал полицию. На пути вижу лежащего на дороге в луже крови и тяжело дышащего Коуча. Наклоняюсь, подхватывая на руки как можно осторожнее и щенка. Матвей мне помогает держать собаку. Тяжело. Пес немаленький, но оставить его здесь одного не могу.
Наконец-то вхожу в подъезд и в лифте сажусь вместе с родным грузом на пол. Неужели все кончилось? Когда лифт на последнем этаже открывается, возле него почему-то стоит наш взволнованный повар. Федор нервно заламывает руки и без конца причитает. Мужчина тут же помогает мне встать, забирает из рук Коуча, пытается взять и Матвея, но мальчик вцепился в меня клещом и ни за что не желает отпускать.
– Я сама донесу, – произношу я и вместе с Матвеем, поваром и щенком добираюсь до квартиры, где мы тут же запираемся на все замки. Только в этот момент позволила себе судорожно вздохнуть и по-настоящему поверить. Все. В безопасности. Матвей со мной. Но расслабляться и лить слезы рано.
– Где все? – твердым, я бы даже сказала, стальным голосом спрашиваю у повара. Где все, когда они так нужны.
Я и Матвей все в крови Коуча. Состояние то еще. Села прямо на пол. Одной рукой успокаивающе глажу по спине Матвея, а другой собаку. Коуч все еще дышит. Надежда есть. Только из-за крови, вымазавшей почти всю шерсть, не могу понять, где ранение.
– Так вас побежали спасать. Сейчас, наверное, их полиция допрашивает или преступников ловят.
– Угу, замечательно просто.
Надеюсь, скоро все вернутся, можно и в компании с полицейскими.
– А где няня Нина?
– Не знаю, – совсем жалко ответил повар.
Ох, надеюсь, с Антониной все хорошо, и она где-то скрылась.
– Федор. Срочно. Вызывай ветеринара. Делай, что хочешь, но он должен быть здесь очень быстро.
– Я бы рад, но у меня нет номеров ветклиник, поиск подходящих ветеринаров, которые находятся поблизости, займет время.
Тут ожил Матвей, поднял голову, выбрался из моих рук и потянул меня куда-то очень быстро. Щенка пока оставила на попечение Федору, обязав повара не прекращая гладить Коуча по голове. Боюсь тревожить собаку. Оказалось, Матвей тянул меня в свою комнату, где мальчик вручил мне свой телефон и открыл базу номеров.
– Матвей, что ты хочешь, я не понимаю! – все же нервничаю, поэтому говорю отрывисто и резко. Буквально чувствую, как ценное время убегает.
– Доктор для Коуча. Здесь.
Ого! Малыш сказал целое предложение! Притом, что раньше вообще не говорил. И тут до меня дошло. Как же я рада, что Матвей теперь может говорить, иначе в этом состоянии я бы соображала еще долго. Дело в том, что ребенок всегда с большим удовольствием при моей помощи вносил в свой телефончик любые новые контакты. Мне кажется, мальчику просто нравилось, что у него есть много номеров, это придавало ему еще больше важности и серьезности.
Ну, вот, телефон личного ветеринара Коуча. Ветклиника тут недалеко, врач сразу ответил на вызов, вкратце, но не без надрыва, обрисовала ситуацию, и мужчина пообещал тут же приехать. Фух. Хоть что-то сделали. Матвей рванул на выход из комнаты к своей собаке. Ярко-синий комбинезон ребенка сплошь покрыт бурыми пятнами, и смотрится это так, что я вот-вот потеряю сознание.
Так, документы из клиники должны валяться где-то в коридоре. Сумочка с моим телефоном осталась, скорее всего, в том сугробе, в который меня уронили хуком справа, поэтому Владимиру звоню с телефона Матвея. Тиран долго не берет, я уже почти отчаялась дозвониться, но тут Василиск все же отвечает на вызов.
– Да, Матвей, – голос Тривэ поначалу и не узнала, настолько он тусклый и безжизненный.
– Володь, что случилось?
– Отец умер. Сегодня. Всего несколько часов назад.
Кончики пальцев холодеют. В глазах покалывает от слез, которые я тщательно стараюсь сдержать.
– Соболезную.
– Спасибо. Маша, почему ты звонишь с телефона Матвея?
Закусила губу. Я не могу сейчас молчать.
– Извини, что беспокою, но тут столько всего случилось. Сейчас наверняка придет полиция, и я не знаю, что им говорить, и Матвей, и Коуч, и…
– Постой. По порядку. Что именно случилось? – голос Тирана стал сосредоточенным и напряженным.
– Матвея пытались выкрасть.
– Что?! – яростно.
– Не волнуйся, все обошлось, Матвей дома. Но ранили Коуча. Мы сейчас дома. Ветеринара вызвали, но тут только Федор, вся охрана на разборках внизу. И я не знаю, что с няней. Она тоже могла броситься на защиту Матвея и пострадать.
– Сам Матвей сейчас в порядке?
– Да. И знаешь, он заговорил, а еще…
– Ты в порядке?
Потерла ноющую скулу. В зеркало на себя смотреть боюсь.
– Да.
– Почему так неуверенно?
– Все нормально. Похищение организовал дед Матвея. Что мне говорить полиции?
– Это не так важно. Можешь говорить все как было, это уже роли не сыграет, Крамер сможет замять дело, если только не вывести его на более серьезный уровень. А я выведу. Сейчас позвоню адвокату. На всякий случай в дом, пока я не приеду, пускай только врачей и наших людей. Полиция пусть ждет со своими вопросами меня и адвоката. Я уже направляюсь в аэропорт.
– Но как же твой отец?
– Сейчас важнее помочь вам, а отцу уже не поможешь. Я вас заберу сюда на несколько дней, пока все не уляжется, познакомлю с родственниками со стороны отца, на похороны много кто приедет. Маш, как удалось избежать похищения?
