Она должна.
Покорность.
Операция… Геныч… Мама… их домику моря.
«— …просто берешь и обхватываешь его губами…
— Светка, заткнись!
Они уже хохотали до слез.
-.. самое чувствительное — это головка. Она такая гладенькая, как леденец! Точно, девочки, леденец! Мы же все любим леденцы! — Светулёчку стоило больших усилий сохранять видимое спокойствие и не засмеяться, как подруги. — Ещё есть уздечка. Ну, оооочень чувствительная! С ней можно поиграть язычком!
А ещё…
В подругу полетела скомканная салфетка.
— А ещё они любят, когда берут прямо до яичек. Но это уже, пардоне, профи!
Никто не сомневался, что Светланка относила себя к «профи»
Дольше Лера не имела права стоять на месте.
Надо было идти и делать.
Сардынов больше ничего не сказал. Он смотрел на неё и ждал.
Лере оставалось надеяться, что её заминка оказалась не слишком долгой.
Она не могла видеть себя со стороны, иначе бы расстроилась ещё больше. Она рассчитывала, что ей удалось сохранить безмятежное лицо.
Она сильно ошиблась.
Побледнела. Глаза забегали. Даже губы дрогнули в инстинктивном протесте. Всё её естество кричало о несогласии.
Преодолеть расстояние до дивана оказалось ещё труднее, чем час назад до черного автомобиля. Лера думала, что, если преодолеет утреннее внутреннее сопротивление, будет легче. Тут она тоже ошиблась.
Как Лера подошла к мужчине, она не помнила. Память не запечатлела эти роковые для неё секунды. Да и к чему? Сколько ещё будет их — таких роковых моментов…
Обоняния тотчас коснулся аромат дорогого парфюма, смешанного с запахом сигары. Какой чисто мужской запах! Провокационный. Подавляющий. Очаровывающий. Пробуждающий древние инстинкты. Направленный на то, чтобы женское либидо вспомнило, кто главный в этом мире.
Лере он понравился. По крайне мере, ни сам Сардынов, ни его аромат не вызывали у неё отвращение. А что было бы, если бы заказчиком оказался толстый потный мужчина лет пятидесяти-шестидесяти, пренебрегающий ежедневными нормами гигиены?
Господи, о чем только она думает!
Лера чуть заметно мотнула головой и опустилась коленями на толстый мягкий ковер.
Время замерло.
Если бы это была кинематографическая постановка, то в данный момент режиссер должен бы был показать, как дыхание вырывается изо рта героини. Как кристаллизуются невидимые капельки. Как они зависают в воздухе.
И падают. Начало катастрофы ознаменовав.
Лера постаралась отрешиться от происходящего. Не думать, что сейчас произойдет. Она — не кисейная барышня девятнадцатого века, от члена в обморок не упадет. Да и девственницы в двадцать первом веке пошли другие — более просвещенные. Интернет, телевидение. Кто-то говорил, что, например, многие татарки практикуют оральный и анальный секс. Что угодно, лишь бы сохранить девственную плеву.
Сардынов продолжал хранить молчание.
Наверное, Лере было бы проще, прояви он грубость или насмешку. Тогда бы она сразу его возненавидела, обозвала бы мысленно грубыми словами, и «мудак» среди них — самое щадящее. Но лицо Сардынова было спокойным.
Лера подняла руку и дотронулась до колена мужчины. Ему в лицо она больше не смотрела. Ни к чему. У неё теперь есть работа. Как там сказал Верестов: «Переведите полмиллиона евро в рубли и скажите, где Вы сможете заработать такую сумму за год». Элитные шлюхи, и те, наверное, меньше получают. Черт! О чем она думает? Совсем перестает соображать.
Ткань брюк оказалась приятной. Зачем-то отметила наутюженные до идеального состояния стрелки.
Дальше ширинка.
И спрятанный зиппер.
Как ни странно, но рука Леры не дрогнула, когда она потянула за язычок. Пришлось немного подвинуться, чтобы оказаться вплотную к дивану.
Вот и всё, Лера.
Осталось чуть-чуть.
Белоснежные плавки Сардынова резко контрастировали с черными брюками.
Лера замешкалась. И как вынимать ЕГО?
Сардынов без лишних слов чуть приподнялся, давая больше возможности для маневрирования.
Выдохнув, Лера поспешно, неуклюже стянула штаны, одновременно с плавками.
О, Боже…
Она становится богохульницей. Надо сходить в храм. Поставить свечи. Покаяться. Надо… Если таких грешниц, как она, вообще пустят в храм.
В груди зажгло. Не думать… Отключить голову…
Работать.
Член мужчины оказался больше среднего размера. Откуда она это знала? Так опять же, девчонки в подробностях порой описывали достоинства своих партнеров. «Двадцать — это уже ого-го! Даже для меня». У Сардынова и было «ого-го». Иначе не скажешь. И как его в рот поместить?
Розовая гладкая головка.
Длинный ствол с тонкими венками.
Лере захотелось зажмуриться. Как в детстве.
Но, милочка, ты давно не в детстве… У тебя контракт. И заказчик ждет.
Двум смертям не бывать.
И Лера осторожно дотронулась губами до розовой головки.
Её не вырвало, не стошнило. Что уже само по себе было неплохо. Терпкий запах и вкус немного раздражали рецепторы, но ничего криминального не случилось. В её голове ничего не щелкнуло. Не взорвалось. И пропасть под ногами не разверзнулась.
Мужчина не подначивал. Как сидел, так и продолжал сидеть.
Не надавил на голову, насаживая её на себя. Не подался бедрами вперед, пытаясь разом проникнуть как можно глубже.
В глубине души Валерия опасалась именно такого пренебрежительного скотского обращения. Он купил и волен делать всё, что ему вздумается. Трахать именно в горло. Больно. До ссадины. До рвоты. Опустить её на самое дно. Показать, что он — хозяин.
Пока же вел себя, как обычный мужчина.
Лера едва не рассмеялась своим мыслям. А она знает, как ведет себя обычный мужчина во время орального секса? Да и не рассмеяться ей — рот занят.
Дальше было ещё больше непонятно.
Охватила головку, опустилась ещё ниже.
Не особо приятно, но, опять же, терпимо.
Как глубоко надо брать?.. Черт! Черт!! Черт…
Что там Светланка говорила? Все воспоминания испарились. А фильмы? Она же с девчонками в подростковом возрасте смотрела порнушку. Но там совсем жесть…
Пришлось положиться на свои ощущения. Лера заставила себя представить, что перед ней не заказчик, не незнакомый мужчина, о котором она, кроме имени, ничего толком не знает. Можно же придумать себе, что это любимый человек?
Нет. Не получилось.
Слишком реальны были ощущения неправильности происходящего.
Поэтому оставалось лишь одно — делать механические сосательные движения. И языком работать. Всё же, спасибо Светке. Любимые каллы от неё ей обеспечены. Чуть разберется с деньгами и закажет ей роскошный букет. Дааааа, какие только дурацкие мысли не лезут в голову в стрессовых ситуациях.
Она действовала неумело. Несколько раз едва не подавилась и едва не закашлялась.
Ей казалось — прошла вечность.
На самом деле — меньше минуты.
Вот она выпустила его из себя и облизнула головку. А если он захочет ей кончить в рот? Блин, наверняка, захочет. И что тогда? Глотать? Не сплевывать же.
Да её точно тогда вырвет! Она к этому не готова. Ни физически, ни морально.
Сердце Леры забилось в груди сумасшедшим стаккато. И не успокоить. Не обнадежить.
Надо… Надо делать дальше.
Когда на стоящем рядом столике раздался рингтон на телефоне, Лера вздрогнула. Не может быть! Ей не может так повезти! Она замерла, не зная, как поступить дальше. Сердце затопила подступающая надежда.
— Не останавливайся.
Спокойный тон мгновенно отбросил надежду ещё дальше.
Сардынов не ответил на звонок. Мелодия оборвалась. Лера снова дотронулась до его головки, когда прозвучал другой рингтон.
Мужчина приглушенно выругался.
Резко подался вперед, положил руку на затылок Валерии и немного потянул за аккуратный «хвостик», так, чтобы она запрокинула голову.
Вот именно в эту секунду Лере стало по-настоящему жутко.
И именно в эту секунду она в полной мере поняла, в каком дерьме оказалась.
