Увы, в отличие от моей физиономии, явно отражавшей сейчас всю гамму испытываемых мною чувств от потрясения до испуга, лицо карангарца было скрыто шлемом. Как же удобно им… Я бы сейчас тоже не отказалась от такого «прикрытия». А пока же только и смогла, что с чувством настороженности плюхнуться попой на край своей кровати. Муэн молча, позволив створкам двери сомкнуться позади себя, прошел в нашу с Миленой комнату и присел на ее кровать. Мой взгляд замер на единственной видимой части его лица: губы марана были плотно сжаты, превратившись в узкую полоску.
— Нола, твой отказ явиться сегодня следует понимать, как нежелание следовать вчерашней сделке? — очень сдержанно и прямо уточнил мужчина.
А я оробела. Кто я такая, рядовая двадцатидвухлетняя землянка против него — уже состоявшегося марана карангарцев, преподавателя Академии. Поэтому только испуганно кивнула и перевела взгляд на стандартный вещевой бокс, куда как раз паковала одежду.
Судя по движению шлема, мужчина за моим взглядом проследил.
— Как это понимать? — жест в сторону бокса.
— Собираюсь, — тихо, уставившись на его грудь, обтянутую эластичной тканью их формы и уже такую знакомую мне на ощупь, подтвердила я очевидное. — Решила обучение прервать, завтра рапорт подам!
Определенно мое решение стало для него сюрпризом — губы карангарца на миг дрогнули, приоткрываясь от удивления.
— Почему? — выдержав задумчивую паузу, спросил Муэн.
— Так понятно же, что итоговую аттестацию мне за этот год не получить… — я отвела взгляд, уставившись на входную дверь.
Странное у меня с ним общение выходит. Как с незнакомцем, ни разу мною не виденным. И в то же время мои руки помнили его тело — каждый сантиметр. Я внезапно осознала это, даже вспомнила ощущение тепла его кожи. При свете дня и без этой формы я не узнаю его, но в темноте — распознаю на ощупь из сотни других… наверняка. От подобных мыслей стало только морально тяжелее.
— Я же четко дал понять тебе вчера две вещи, — в голосе мужчины мелькнуло раздраженное облегчение (впрочем, возможно, это побочный эффект используемого им голосового переводчика), — ты отныне принадлежишь… ты находишься под моей защитой, а значит, получишь аттестацию по основам самообороны!
Он меня уговаривает?!! Но, не видя его лица, быть уверенной в этом я не могла.
— Скажу вам честно — для меня неприемлемы те условия, на которых все это случится! — я тоже решила быть прямолинейной. Раз он пришел сам, значит, вопрос ему небезразличен. И вдруг это мой единственный шанс все изменить… к лучшему. Между нами. Поэтому буду говорить честно.
— Говори мне ты! — с толикой шипения, вновь сжав губы, напомнил маран.
— Трудно фамильярничать с тем, чьего лица ты не видишь, — невольно огрызнулась я.
Возвращения разговора в русло интимно-личного общения мне бы не хотелось — и так было морально трудно вести с ним диалог — давили смущение и неуверенность в себе.
Хотя он больше не пугал меня как раньше…
Какой-то конкретной реакции я не ожидала. Карангарцы всегда носили эти шлемы, без них их никто не видел… кажется. И когда мужчина, спустя пару секунд, уверенно поднял руку и, коснувшись необычным способом боковой части шлема, стянул его с головы, я изумленно распахнула глаза. И затаила дыхание от любопытства и изумления. Сейчас я увижу Муэна Тоон. Больше никто, только я…
Впившись взглядом в лицо мужчины, забыв обо всем, жадно всматривалась в каждую черточку. Определенно у карангарцев с нами тесные эволюционные связи. Муэн был очень похож на человеческого мужчину, хотя его инопланетное происхождение так же не вызывало сомнения: бледнокожий овал лица с немного тяжеловатым подбородком, изящный нос с непривычно короткими крыльями, ромбовидной формы глаза с алыми радужками и вертикальным зрачком. Глаза неописуемо эффектно смотрелись при его смоляной шевелюре. Однозначный красавец, Милена не ошиблась.
Но при всем этом эффектном внешнем виде мимика, выражение лица, сосредоточенный взгляд и поджатые губы однозначно говорили о сильном характере, о самодостаточности и вере в себя. Тряхнув головой, отбрасывая выбившиеся из косы прядки волос назад, мужчина заметил:
— У нас принято носить форму на публичных выходах! Это считается проявлением вежливости и уважения, подчеркивает собственный статус и дисциплинирует! И шлем лишь часть формы, дома мы обходимся без него. Я не намерен был скрываться…
— Я поняла, спасибо… тебе, — опомнилась я, перестав пялиться на экзотическую внешность Муэна. — Мне так гораздо комфортнее, я хотя бы вижу реакцию на свои слова.
— И теперь я хотел бы понять, какие мои условия для тебя неприемлемы? — в упор рассматривая меня, вернул мужчина мне мой ответ. С очень серьезным и внимательным видом.
Вздохнув, я попыталась собраться с мыслями, поскольку его неожиданным поступком была основательно выбита из колеи.
— Мне бы хотелось дальше… э-э-э… более равноправных взаимоотношений между нами, раз уж все так получилось! Ты и так начал с фактического шантажа… А когда все мои действия поставлены в прямую зависимость от итогов годовой аттестации, это… напрягает. Я переживаю, стыжусь, чувствую себя обязанной угождать и безропотно выполнять все твои… пожелания… Меня это нервирует и вряд ли станет способствовать взаимопониманию между нами… Проще говоря, ты станешь мне неприятен, ненавистен и непереносим.
— Мне бы этого не хотелось, — перебив меня, спокойно заметил маран.
— Мне бы тоже, — тихо отозвалась я, отводя взгляд и признаваясь в том, что тоже испытываю к нему интерес и влечение.
Да и когда еще такой шанс подвернется побыть женщиной настолько восхитительного мужчины? Мужчины, который так зацепил за душу. А уж оценить и его настойчивость, и его мужественность я возможность имела. Причем не в прошлой ночи суть. За два месяца преподавания и индивидуальных практических отработок Муэн о себе многое дал понять.
— Тогда я вообще не пойму, чем ты недовольна?
— Мне бы хотелось объективности, Не надо ставить процесс обучения в зависимость от личного отношения ко мне: Разграничим их: педагог и студентка это одно, наша связь другое, — на одном дыхании попросила я.
— Нола, я не допущу не аттестации для тебя, — все так же серьезно сообщил караганец.
Ого! Неужели я ему серьезно понравилась? Я была польщена и в душе шевельнулась робкая надежда. Надежда на то, что он достаточно серьезно увлекся мною.
— Но дать мне шанс добиться этого самой ты можешь? Или ты хочешь сказать, что не был… э-э-э… несколько предвзят в последнее время? — чувствуя, что краснею, но не смогла не намекнуть мужчине на определенную очевидность его интереса ко мне.
Маран хмыкнул:
— Договорились! Отныне я буду в отношении кадета Дарген абсолютно беспристрастен. А вот ты, Нола, лишишься повода игнорировать мои… приглашения.
Окончательно засмущавшись — как он так все опять повернул к тому, что ему в итоге выгодно? — я кивнула, шепнув:
— Я не против… не игнорировать!
В следующий миг Муэн Тоон стремительно вскочил на ноги и с уверенным и довольным выражением лица присел рядом, одновременно обнимая рукой за плечи и прижимая к себе.
— Очень рад, что ты под таким впечатлением от меня… с самого начала, — в тоне мужчины промелькнул смех.
А я негодующе застонала:
— Мне этот дурацкий шепот уже не забудут, да? И вот несправедливость жизни — шепталась там половина всех девушек потока, а припоминают лишь мне!
— Потому что именно от тебя услышать это было очень значимо, — многозначительно ответил и неимоверно заинтриговал меня маран. — Собственно, эта твоя фраза и предопределила дальнейшее. Я в тот миг и решил, как я «дожму» тебя.
— Возмутительно, — счастливо прижимаясь головой к его плечу и ощущая невероятную легкость в душе (словно мы давно были вместе!), забухтела я в ответ, напрашиваясь на комплименты. — Хочешь сказать, я тебе с первого взгляда понравилась?
— Да, — голос карангарца странно дрогнул, — с самого первого взгляда…
