Поэтому здесь было не принято краситься, ложиться спать в том же макияже, а с утра просто подновлять его. Приходилось либо соскребать косметику, либо стирать ее полотенцем, смоченным в ароматической воде (те же лепестки цветов и травы, добавленные в тазик) а затем накладывать новую.
Одеколон дамы оценили практически сразу.
Он снимал всю косметику практически без разводов, а когда Лиля еще добавляла, что такие притирания могут улучшить кожу - дамы покупались мгновенно.
Самогонный аппарат работал без перерыва. И Лиля собиралась сделать еще штук шесть. А лучше - десять.
Графиня строго предупреждала, что принимать внутрь эту настойку не надо. Можно отравиться.
Но наружу - в любых количествах.
Откуда?
Из Ханганата. Благо - далеко. Не верите?
Съездите, проверьте. Приедете - расскажете.
Где его достать?
Пока - негде. А можно будет...
Вы знаете, мой отец, Август Брокленд, собирается открыть в столице нечто вроде модного дома.
Что это такое?
Это место, в которое могут прийти знатные дамы, посидеть, выпить чашечку травяного отвара с медом или бокал вина, скушать пирожное (с ума сойти, тут еще не додумались до безе!), купить себе какие-либо изделия из стекла или кружева, им продемонстрируют все новинки... одним словом - престижное местечко.
Где?
Здание в столице подыскивается.
Август действительно проникся идеей. Но сам он общался с главами гильдий и за дело взялся племянник Хельке - Торес Герейн, которого Лиля приловчилась называть по фамилии.
Герейн быстро выкупил несколько небольших зданий в центре города и принялся за перестройку.
Требовалось объединить их в одно. Сделать большой салон. Несколько примерочных. Склад. Второй этаж для слуг и мастеров, которые будут там жить.
По итогам и решим - годится парень для серьезной работы - или нет. Но молодой эввир проникся радужными перспективами, и работал не за страх, а за совесть.
Лиля стискивала зубы, раскланивалась, рассказывала, показывала и мечтала об автомате Калашникова.
Да, это необходимо делать. Но как же это достает!
***
Развлечением оказался визит баронессы Ормт.
Про нее Лиля поговорила с Алисией. И выходило так, что дергаться сильно смысла нет. После смерти Джессимин таких баронесс перебывало у Эдоарда порядка двух десятков. Каждая - месяца на три, чтобы не зазналась. А потом - лишнее колечко в зубы и вали.
А будешь возмущаться или права качать - со двора сгоню. На фиг.
Поэтому что бы из себя баронесса не строила, цена ей медяк. И тот - ломаный.
К тому же по утверждениям Алисии, баронесса отличалась недалекостью, скандальностью, стервозностью и неумением не тявкать на слонов.
А то ж?
Басни Крылова Лиля тоже рассказывала Миранде, как помнила, конечно. Но оценила их Алисия. И Эдоард, который посмеялся, послушав 'гадюку' и попросил рассказать что-нибудь еще.
Баронесса-таки не удержалась. Любопытство взяло верх над гордостью, и она явилась к Лиле в сопровождении двух подруг.
Лиле было откровенно смешно наблюдать, как баронесса разрывается между желанием укусить побольнее - и узнать побольше. Одновременно и то и другое сделать не получалось. А Лиля не собиралась спускать баронессе наглость даже в мелочах. Обе были страшны, как атомная война и в подметки не годились баронесса. А сама фаворитка жалко смотрелась рядом с Лилиан. Понимала это - и бесилась. И шипела.
- Такая жалость, графиня, что вам приходится носить этот траурный зеленый цвет, - лицемерно вздыхала баронесса.
- Ничего, достопочтенная, - усмехалась Лиля. - Я ношу этот зеленый, как траур по своим врагам.
- Неужели у вас так много врагов, ваше сиятельство?
- разумеется, нет, баронесса. Я ведь не зря ношу по ним траур.
Хороший враг - мертвый враг. Не будешь хорошей - будешь мертвой.
Разговор переходил на новинки, на кружево, на фероньерки... А потом - опять!
- у вас такой милый деревенский румянец, графиня... наверное, жизнь в захолустье очень увлекательна...
- Если женщина умна - ей везде интересно. И с ней всегда интересно. А если нет... значит - нет.
- Все равно, я бы не смогла жить в такой глуши.... Но мой муж никогда со мной так не поступил бы. Он меня ценит.
- Разумеется, такую жену как вы, надо высоко ценить, - парировала Лиля. - не сомневаюсь, что ваши... таланты оценил по достоинству весь двор.
Баронесса сверкнула глазами. Но кусаться пыталась.
- а почему ваш супруг не взял вас с собой в посольство, графиня?
Лиля вскинула брови. Было желание сказать про беременность. Но - зачем? Этот слух она запустит через Алисию. А не через трех кошелок, которые пробиваются интимными местами.
- Баронесса, состав посольства утверждался его величеством. А воля короля - закон для его поданных. Который не обсуждают, а исполняют. Может быть, вас не затруднит поинтересоваться у его величества?
Намек был вполне толстым. Но баронесса восприняла его по-другому.
- О да, его величество доверяет мне...
- разумеется, он ведь доверяет вам самое ценное, - съязвила Лиля.
Баронесса вспыхнула. Ее подруги захихикали и тут же осеклись.
- На что вы намекаете, графиня?
- разумеется, на государственные дела. А о чем вы подумали?
Но улыбка на губах графини явно намекала на нечто другое.
Как любая женщина, добивающаяся всего умом и трудом, Лиля не любила дам, которые пытаются добиться того же через постель.
Несправедливо как-то!
Она пашет как лошадь, учит, сдает зачеты,... а однокурсница имеет тот же красный диплом за игру на флейте любви ректора.
Ее подруга претендовала на место в аспирантуре, но каков поп - таков и приход. И взяли другую. Которая гордилась своим умением исполнять почти все позы из 'Кама сутры'.
Увы...
Баронесса отбыла через пару часов, злая, как Мальдоная. А Лиля без сил упала на кровать в своей комнате.
Лучше мешки таскать, чем светскую жизнь вести.
А ведь придется.
Как ни странно, отдушиной в череде визитов стало явление маркиза Фалиона.
***
Александр прибыл один и верхом. Раскланялся с Алисией, которая ненароком оказалась дома. Вытер руки и лицо наодеколоненной салфеткой.
Восхитился царящей в доме чистотой.
Подарил Лиле громадный букет цветов.
Передал игрушечную лошадку для Миранды. И завел светскую беседу. Чтобы на шестой минуте поинтересоваться Лидархом. После чего разговор плавно переместился в конюшню. И Лиля простила Фалиону все его занудство и чопорность.
При виде Лидарха маркиз просто растаял. И ходил вокруг аварца, как кот возле сливок. Глаза горели, с лица не сходила восторженная улыбка, а несколько яблок от Лили были приняты почти как королевские регалии и с благоговением скормлены лошади.
Лидарх тоже оценил человека - и ткнулся ему в плечо плюшевым носом. Лиля потрепала его густую гриву.
- Подхалим. Заласканный, залюбленный, балованный, очаровательный нахал.
Фалион улыбнулся.
- Графиня, он великолепен!
Лиля кивнула.
- Он чудо. Сами понимаете, маркиз, разве можно расстаться с таким красавцем.
По лицу Фалиона читалось, что он бы точно не расстался. Даже под угрозой расстрела.
- графиня, но вы же не будете против, если... у меня есть несколько симпатичных кобылок...
Лиля вздохнула - и кивнула.
- Не буду. Но поставлю и свои условия. Чистота и только чистота. И осторожность.
- Ваше сиятельство!
Маркиз возмущался совершенно искренне. Лиля улыбнулась.
- Я понимаю. Но и вы меня поймите. Вы бы не доверили такое чудо просто так, верно?
- Верно...
Маркиз машинально поглаживал Лидарха. Подхалим млел.
И Лиля не удержалась.
- Если очень хотите - можете прокатиться верхом. Я разрешаю.
Судя по глазам маркиза - он оценил. Но не бросился сразу пользоваться приглашением.
- Ваше сиятельство, я ценю вашу щедрость. И у меня есть еще одна просьба.
