— Что между вами произошло? — с несвойственной ей осторожностью поинтересовалась Лорен.
Адам выразительно посмотрел на меня, давая знак заканчивать.
— Не хочу говорить об этом по телефону, — уклончиво ответила я. — Просто знай, что я… — Мне не просто было сказать, что со мной все хорошо. Потому что это было не так. — Я в порядке.
— Ты с Эллингтоном?
Туманные ответы никогда не срабатывали с Лорен. Ох, если бы я только дала ей возможность зацепиться пусть за самую маленькую подсказку. Но я должна была очень внимательно следить за своими словами, иначе он заставит меня жестоко за это ответить.
Я не хотела дать ему новый повод сделать мне больно.
— Да, с ним, — сухо и лаконично ответила я.
— Но как так вышло?
— Лор, я, правда, не могу сейчас говорить, — я специально придала своему голосу оттенок нетерпения. — Когда увидимся, я тебе все расскажу. И передай Эмми, чтобы не беспокоилась обо мне.
Я отключилась, чувствуя, словно у меня отобрали спасательный жилет, а я в самом центре штормового моря. Я пообещала Лорен, что расскажу ей все подробности при личной встрече, но как я могла знать, состоится ли она когда-нибудь?
— Мне нужно позвонить бабушке, — тихо сказала я, когда Адам протянул руку за телефоном. — Она будет волноваться, когда я не приеду к ней сегодня, а ей нельзя этого делать.
Я старалась говорить очень кротко, потому что мне очень, очень надо было, чтобы он разрешил мне позвонить бабуле. Пока она будет уверена, что я в полном порядке в университете, мне легче будет держаться здесь.
Я видела колебания на лице Адама, но он все же кивнул, соглашаясь.
— Только быстро, — предупредил мужчина, пока я ожидала, что трубку в доме бабушки поднимут.
Наконец Кимберли подошла к телефону, и я попросила отнести трубку бабуле.
Я давилась беззвучными слезами, и изображаемая радость в моем голосе причиняла мне вполне реальную боль. Но я лгала напропалую, уверяя бабулю, что у меня куча заданий и я не смогу приехать к ней в ближайшие несколько дней.
Любимый голос ба уверил меня, что нет в этом ничего страшного. Что я должна заниматься, потому что я, как сказала бабушка, всегда была ответственной, серьезной девочкой. Это почти окончательно добило меня, и когда я завершила звонок, мои глаза уже блестели от слез.
Бабушка была обо мне лучшего мнения, но оно не соответствовало действительности.
Если бы я, правда, была ответственной и серьезной, то никогда бы не попала в такую ситуацию. Никогда бы угодила в его руки, не потеряла бы осмотрительности, не растворилась бы в нем, не желала его близости.
Не, не, не! Одни сплошные не по своей глупости и легковерности.
Стараясь не встречаться глазами с Адамом, я вернула ему телефон. Было так паршиво и гадко на душе, и единственное, чего хотелось, это забраться под одеяло с головой и повыть всласть.
— Это была игра для меня? — Вскинув на меня бровь, ровным голосом спросил Адам. — Твои слова Лорен?
Я глубоко вздохнула, не сразу сообразив, о каких словах речь.
— Какие именно?
Его губы едва дернулись в усмешке.
— Ты, правда, считаешь, что совершила ошибку с этим парнем? Или сказала так лишь потому, что я слышал?
Я вяло хмыкнула.
— Знаешь, мне все равно, слышал ты или нет, — честно сказала я. — Я сделала это, потому что так чувствовала. Не все крутиться вокруг тебя, хотя ты так и не думаешь.
Я допускала, что Адам разозлиться, но он постоянно находит повод, чтобы выйти из себя. Да, я не хотела, чтобы он причинял мне боль, но еще больше я не хотела, чтобы он думал, что окончательно одержал верх надо мной.
Не знаю, почему сейчас, но вдруг я ощутила прилив внутренних сил, невесть откуда взявшихся. Вскинула голову, прямо отвечая на его пристальный взгляд. В глазах Адама мелькнуло недоумение, правда, он тут же справился с ним.
Но я видела его озадаченность, и мне было этого достаточно.
— Да, я жалею, что совершила то, за что сейчас сижу в этом подвале, — твердым голосом начала я. — Я сожалею, но не потому, что нарушила твое правило. — Я поднялась, сверху вниз глядя на мужчину, который не отводил от меня внимательного взгляда. Обхватив себя руками, прошлась по ковру. — Мне жаль, что я использовала Дина, потому что он не заслужил такого отношения. Этот парень всегда искренне, по-доброму относился ко мне. Он никогда не пытался причинить мне вред, и я никогда не сомневалась в его намереньях. Он был открытым со мной. То, чего ты никогда не делал. — Я с горькой усмешкой посмотрела на молчавшего Адама. — Его чувства ко мне понятны, и они настоящие. А я воспользовалась этим и да, из-за этого я раскаиваюсь.
Но не жди, что я стану раскаивается перед тобой. — Я покачала головой. — Этого не будет.
Ну вот, мое стремление быть кроткой и покорной разлетелось в пух и прах. Я все же не выдержала и поддалась своему темпераменту.
Ну и пусть. Зато высказавшись, я почувствовала определенное облегчение и напряжение, в котором пребывала последние пару дней, немного отпустило меня.
Наконец Адам поднялся и не спеша подошел ко мне. Мои инстинкты кричали мне отстраниться от него, но я и не подумала двинуться с места, когда он протянул свою руку и положил мне ее на горло.
— Почему ты не…
Он замолчал, в неприкрытой растерянности смотря в мои глаза. Я не знала, что он хотел сказать, но очевидно, что он передумал и не стал продолжать фразу.
— Ты знаешь, что твоя жизнь в моих руках, — прищурившись, медленно произнес он. — Думаешь, я остановлюсь, если захочу убить тебя?
Его глаза были холодны, но в них не было злости. Скорее изумление, которое он пытался скрыть.
И тогда я сделала то, на что немногим ранее не решилась бы.
Что ж, мое положение делало меня отчаянной.
Я подступила к нему еще ближе и убрала волосы с плеч, открывая шею. Ему бы не составило труда задушить меня.
Наши взгляды скрестились, как при поединке.
— Ты можешь убить меня, — ничуть не дрогнувшим голосом произнесла я. — Но ты не захочешь. — Медленно покачала головой и тише повторила: — Ты не захочешь.
Нахмурившись, Адам молчал. Казалось, что впервые ему нечего сказать. Впервые я поставила его в тупик.
Чувствовала ли я радость? Нет, даже видя его растерянность, я ничего не чувствовала внутри.
— Ты перестала бояться, — после затянувшегося молчания усмехнулся он. В его глазах светилось некое восхищение. — Почему ты перестала бояться?
Он чуть отступил, окидывая меня каким-то новым взглядом.
Я молчала. Не думаю, что я перестала его бояться, но если он так решил, пусть так и будет. Я, правда, не знала что лучше, чтобы он думал, что я по-прежнему его боюсь, или больше нет.
Я все еще была его пленницей в этом подвале, на цепи, без каких-либо прав. Я все еще хотела выбраться отсюда. Хотела, чтобы эти дни стали далеким, страшным сном.
Но я больше никогда не хочу думать, что он сломал меня. Не хочу, чтобы верил, что ему это удалось.
Слова бабушки придали мне силы. Она верит в меня. Всегда верила. И я не могу сдаться сейчас.
Пока я жива, все еще можно изменить.
— Ты думаешь, тебе больше нечему бояться? — усмехнулся вдруг Адам, когда я так и не ответила. — Думаешь, что как бы ты не выводила меня из себя, я никогда не применю того, что будет выше твоих пределов? — Его губы искривились в снисходительной улыбке. — Тогда ты лучшего мнения обо мне, чем я того заслуживаю.
— Поверь, мое мнение о тебе не может быть хуже, — прошептала я, взглядом давая понять, что думаю о нем.
— Грейс, Грейс. — Его рука переместилась на мое лицо и погладила по щеке. Я не поверила этой ласке. Чувствовала, что после нее последует нечто плохое, но я не собиралась впадать в панику.
Чтобы он не придумал, я это вынесу.
— Ты совершенно ничего не знаешь обо мне, — пробормотал он у моего уха. — И ты ошибаешься, если считаешь, что тебе больше не надо меня бояться.
Я не сопротивлялась, когда он снял с меня шерстяное платье-свитер и подвел к стене, из которой торчали два металлических кольца. Достал из кармана джинсов два отреза шпагата и привязал ими мои руки к кольцам. Металл был холодным и неприятно касался кожи. Кажется, я начала дрожать, но мысленно приказывала себе не паниковать и сохранять спокойствие.
