Предполагалось, что девушкам, вроде как, нечего опасаться. По словам Генриса и с позиции остальных оборотней, если воинов не провоцировать, то ничего не случится. За исключением Матиса, они и в самом деле сдерживались. Без причины не бросались на самок, предназначенных берам. Но кто скажет точно, что может послужить поводом, что именно посчитают провокацией. Было бы желание, а способ, время и место, можно подстроить. Тогда в лесу… По мнению воинов, их вины в случившемся не было. Да и не случилось же ничего. Так, поразмялись.
На одной чаше весов- опасность пути и угроза встретить на нем смолгов, на другой- искушающая близость самок. Весы качались, перевешивала то одна, то другая сторона. И со многими оборотнями случалось так, что опасность и адреналин не останавливали, а наоборот, подстегивали и усиливали желание получить разрядку в желанных объятиях.
Девушки не имели иллюзий на этот счет, от своих сопровождающих они могли ожидать всего, что угодно. Выйти из фургона, хилого укрытия, значило для них встретиться лицом к лицу с врагами. Не менее страшно, чем посмотреть в глаза смолгу.
Собственные запасы еды кончились у них еще утром, да и тогда там нашлись всего пара яблок и остатки сухарей. Обед они дружно пропустили. К тому же, всех их мучила жажда.
Положение аховое, как ни смотри. В некотором роде, даже сравнимо с ощущениями воинов. Страх и инстинкт самосохранения, которые заставляли сидеть безвылазно в фургоне, и самые банальные жажда и голод, толкавшие из фургона выйти.
Плохое предчувствие висело в воздухе как не прекращающаяся морось. Также плотно, противно и давяще. Ада не считала себя трусихой, она была сильной и смелой, просто… просто предпочитала избегать конфликтов. А это признак ума. Но не похоже, что в данный момент есть возможность чего бы там ни было избежать. Поэтому, сейчас она собиралась выйти и постараться обойтись наименьшими жертвами.
— Ада, — Ханна колебалась, отпуская ее одну, — давай лучше я пойду. Получила уже однажды по попе, получу и второй раз. Не переломлюсь.
— У меня больше опыта такого общения, Ханна. Ты еще вспылишь не к месту. — Ада развязала узлы стягивающие ткань у входа и выглянула наружу. — Если что, я закричу, а ты, наконец, применишь свои дротики, — попыталась она улыбнуться.
Ханна нащупала на поясе маленькие, размером с ладонь, металлические острия и следом за Адой выглянула из повозки. Темно и промозгло.
Клык тоже был голоден, он стал выбираться из крепкой хватки Нессы. Хорек проспал всю дорогу, не просыпаясь даже чтобы поесть. Но у него было огромное преимущество перед девушками, он мог беспрепятственно уйти охотиться в лес. Ему не было нужно ничье разрешение.
Ада медленно приближалась к костру и искала взглядом Эрика. К ее великому разочарованию, в собравшейся компании его не было. Также как и Марьи. Вторая волчица, Ада не знала как ее зовут, продвигалась, окруженная тремя оборотнями, к Генрису.
Когда до компании воинов оставалось не больше пары метров, девушку неожиданно ухватили за локоть. Ада была так поглощена разыгрывающейся перед ее глазами сценой соблазнения, что не ощутила приближения к ней Матиса.
— Мышка, попалась, — тихо прошептал ей на ухо.
Вырваться она уже не могла. Несмотря на напряжение и страх, сковавшие ее тело, в первый момент Ада по инерции дернулась довольно сильно. Жесткие длинные пальцы от ее движения, лишь сильнее сжали тонкую руку.
Впереди встал Ральф, он ухмылялса и оглянувшись к костру, сделал приглашающий жест Райнису. Молодой рысь сидел со всеми и угрюмо наблюдал, как Нелет все теснее прижимается к Генрису и как предводитель неспеша, с явным удовольствием, притягивает ту к себе. Если самка сама предлагает, чего отказываться? Он не каменный.
Но жест друга Райнис заметил, на миг оторвавшись от разглядывания женственных изгибов волчицы. И поспешил присоединиться к стремительно удаляющимся в сторону тракта, фигурам.
— Что вам нужно? — голос все?таки подвел Аду. Он еще, наверное никогда, не звучал так жалко. Да и вопрос был глупым.
Глубоко вдохнула и попыталась взять себя в руки. Сложно, конечно, когда с обеих сторон ее сдавливают более сильные, чужие, руки. Но необходимо. Ей нужна всего минута, одно мгновение, чтобы победить страх. Тогда Ада сможет вырваться, а не просто тупо дергаться в разные стороны, как муха в паутине, да волочить ватные ноги по грязи.
— А ты не догадываешся? — не сбавляя темпа, на ходу, бросил Ральф. Они не давали ей этих секунд, чтобы преодолеть панику. Не обращая внимание на слабые трепыхания Мышки, оборотни пересекли дорогу и углублялись в лес.
— От Ханнеса тебе привет! — Матис скривил губы в жестокой улыбке. Он не собирался в этот раз медлить. То одно, то второе, то Генрис, то смолги, — надоело. Пора со всем этим кончать. Чем ближе к берам, тем опаснее будет выполнить задуманное.
Райнис уже догнал их и был готов приступить к делу. Или держать, или, что вряд ли, действовать первым. Все?таки, этот давний спор касался только Матиса, да и приказ от Ханнеса получил тоже именно он. Ничего личного, если только слегка. Мелочи, всего лишь спор и приказ, месть, непонятно за что. Мелочь. Однако не для Ады.
Как только до нее в полной мере дошло, что с ней собираются сделать, Ада открыла рот собираясь кричать. Но горло перехватило, и первые мгновения даже просто вдохнуть воздух не получалось. Из?за сумасшедшего страха захватившего ее целиком в свои ледяные объятия, потемнело в глазах. И уже не понять, где реальная ночь, а где животный ужас застилает глаза. Темень внутри и снаружи, одна чернота и жестокие, такие чертовски сильные, руки на ее теле.
Абсолютная беспомощность. Ада не могла даже думать, она не была готова к тому, что ее схватят и стремительно куда?то поволокут, как мешок. Несмотря ни на что, все?таки не ожидала. В голове царила только паника, инстинкты зверя тонули в ней, захлебываясь беззвучным криком.
Звук, который девушка все?таки смогла выдавить из горла в реальности, продлился только пару секунд. Та самая рука, прежде державшая с такой силой, что на коже наверняка остались синяки, теперь зажала рот девушки. Другая пара рук крепко сдавливала кисти Ады, больно отводя ее руки за спину.
Тяжелое дыхание оборотней и еле слышный хрип Ады сливались с шелестом дождя в листве деревьев. Воины были трезвы и полностью понимали, что делают. Действовали молча, слаженно и быстро. И у них было время в пути, чтобы все обдумать, решить и как следует спланировать.
Когда Аду стали раздевать, в руку Ральфа, поспешно развязывающую шнурок на штанах, впился дротик. Очень острый, он вошел в ладонь оборотня чуть ли не целиком. Рысь отскочил, но сжав челюсти удержал крик боли. Воины ошеломленно замерли, оглядываясь и прислушиваясь. Они не понимали, откуда исходила угроза.
Это был шанс, единственный шанс вырваться. Пульс грохотал в голове, конечности хоть и дрожали, но природная ловкость не подвела. Ада нагнулась, выкрутила собственные запястия и впилась рысиными когтями в державшую ее руку. Райнис взвыл. Отвлекшийся всего лишь на секунду Матис, на себе прочувствовал, старый как мир, прием обороны, — коленом промежду ног. У худой Ады колени были острыми, а ноги длинными. Ее трясло крупной дрожью, адреналин в крови как будто все тело приподнимал над землей, делая невесомым. Удар, хоть и без особого размаха, получился сильным.
Одновременно с ее рывком, в плечо Райниса, у самой шеи, воткнулся второй дротик, брошенный меткой рукой Ханны. А затем и третий, на этот раз в шею Матиса. Ханна сидела на ветке высокого клена и не отрывая напряженных прищуренных глаз, следила за воинами и Адой.
Девушка — рысь вырвалась из ослабшей хватки Матиса, оставив у того в сжатом кулаке большую часть своей рубашки. Не разбирая дороги, как дикое загнанное животное, Ада ломанулась в густой подлесок. Бежала как одержимая, сама не зная куда, ведь бежать было некуда и не к кому. Разве что к смолгам в лапы, но вряд ли они бы ее спасли.
Ада задыхалась, страх гнал и гнал ее, все дальше, неважно куда. Главное, как можно дальше от Матиса и других рысей. Ей казалось, что ее вот — вот догонят, что оборотень дышит ей в затылок.
